Черил Портер - Влюбленные скитальцы

– Теперь одевайся, если мы собираемся куда-то сегодня пойти!

В радостном возбуждении Джесси наблюдала за танцорами, кружившимися на деревянной площадке под открытым небом, с восторгом хлопала в ладоши в такт мелодии, которую играл оркестр. Джейк не снимал руки с ее талии, и она чувствовала себя в полной безопасности среди сотен людей, заполнивших центральную площадь Санта-Фе. Вечернюю темноту разогнали ярко вспыхнувшие фонари, они раскачивались на легком ветерке, танцуя свой танец.

Джейк крепко прижимал к себе Джесси, а вокруг толпился народ. Джесси поднимала к нему глаза и встречалась с такой теплой голубизной, что не могла смотреть слишком долго. Ей казалось, что Джейк – это солнце, и если она будет смотреть на него постоянно, просто ослепнет от нестерпимого блеска.

И он был изумительно красив в тот вечер в своей новой одежде: черные облегающие брюки, обрисовывающие мускулистые стройные ноги и расширяющиеся книзу, чтобы удобно было носить сапоги; белоснежная свободного покроя рубашка с распахнутым воротом, а поверх рубашки – черная куртка из блестящей кожи с выполненными вручную украшениями вокруг карманов; черная стетсоновская шляпа с высокой тульей и широкими полями, только сейчас прокладывающая себе путь на Запад, подаренная ему Бертой, и непременный ремень с кобурой дополняли костюм.

Джесси улыбалась, радуясь, что этот умопомрачительно красивый мужчина принадлежит ей. Она заметила всех женщин, молодых и старых, которые открыто поглядывали на него, когда они проходили мимо. Но она не ревновала, напротив, сочувствовала им. Потому что знала, каково приходится им – ее собственные колени дрожали, когда он обращал к ней свои синие глаза. Но они никогда не узнают, как прекрасно быть в его объятиях; теперь ее ревность встрепенулась. Подбородок вздернулся, а глаза сузились при одной лишь мысли, что какая-нибудь другая женщина…

– Эй! Что за мрачное выражение лица? – насмешливо заметил Джейк. Его ровные белые зубы блеснули в улыбке.

Виновато зардевшись, Джесси шутливо шлепнула его по руке и ответила тоже улыбкой. А потом пришлось соврать:

– Просто я думала, когда же кончится эта мелодия и мы сможем танцевать следующий танец! Ноги просто сами рвутся в пляс!

– Терпение, любовь моя, терпение, – подбодрил ее Джейк, поглаживая по голове, как маленькую.

Улыбка застыла на лице Джесси, она быстро отвернулась и стала снова смотреть на танцоров. Он сказал «любовь моя». Даже если просто шутил, но произнес ведь «любовь моя». В маленьком теплом уголке ее сердца появилась надежда, что, может быть, после путешествия в Санта-Фе у них появится шанс на будущее. Внезапно пробежавший по коже озноб в этот теплый вечер напомнил ей об опасностях, подстерегавших и ее, и Джейка.

Прежде чем тревожные мысли успели омрачить ее воодушевление по поводу Санта-Фе и окружавшей их праздничной атмосферы, которой, казалось, был пронизан воздух, оркестр закончил играть танец и ждал, пока танцоры уйдут с площадки, освободив место для следующих.

– Ну, а теперь мы! – смеясь, позвал ее Джейк, выводя на площадку. Юбка Джесси, переливающаяся шелком и золотом, сама по себе уже представляла яркое зрелище торжествующего цвета и движения. Черно-белый наряд Джейка, строгий и одновременно призывный, был достойным обрамлением для сверкающей Джесси; сердце свое она отдала ему, а ноги повиновались звукам музыки. Не было в мире ничего, кроме его рук на ее талии и ее рук у него на плечах, когда он кружил под музыку фанданго, выполняя быстрые движения этого танца.

Джесси никогда не чувствовала себя такой красивой. Она знала, что ее щеки горят румянцем, а волосы, расчесанные Джейком, падают на спину водопадом темных кудрей, вспыхивающих рыжеватыми отблесками. Сбоку волосы были заколоты розовыми цветами, которые Джейк купил, когда они гуляли по городу; он сам прикрепил их к волосам.

– Вот, теперь ты просто совершенство, – сказал он. Однако Джесси знала, что не одежда и не цветы делают ее красивой, а любовь к этому сумрачно-красивому мужественному человеку, в объятиях которого она сейчас кружилась и чье дитя уже дышало у нее под сердцем.

Да, Джейк всегда будет частью ее самой, не важно, с нею он или нет. Она посмотрела на него сияющими глазами и одарила своей самой обворожительной улыбкой.

Джейк неожиданно проснулся среди ночи. Нервы были на пределе. Он осторожно поднял голову, очень медленно и тихо протянул руку к оружию на ночном столике рядом с огромной кроватью под пологом. Что-то его разбудило, еще не известно, что именно. Он заморгал, пока глаза привыкли после сна. Комната утопала в лунном свете, проникавшем через открытое окно. Джейк быстро осмотрелся, ничего не упуская из виду.

Он мельком взглянул на лежавшую рядом Джесси; ее голова устроилась на его плече, а рука и нога были перекинуты через него. Джейк постарался освободить руку, не потревожив Джесси. Он усмехнулся: конечно, бедняжка слишком утомлена – они много ели, танцевали, занимались любовью, – еще бы не устать от такого обилия впечатлений и переживаний.

На мгновение вспомнилось ее потрясенное лицо, когда он заявил, что тоже будет спать в этой самой постели, и как потом она робко пробралась под одеяло, оставаясь на своей половине, пока он, ворча, не привлек ее к себе. Джейк покачал головой – даже после всех любовных объятий она до сих пор оставалась в некотором отношении по-девчоночьи робкой. Он уже начал забывать, какой юной и невинной в действительности была Джесси. Но в то же время оказалась столь страстной… как же мог он забыть?

Вздохнув, Джейк снова опустил голову на большую мягкую подушку. Наверное, показалось. Но нет, вот снова – тихий свист прямо рядом с окном первого этажа. Оно выходило на боковую улочку позади гостиницы. Поэтому Джейк и выбрал эту комнату, откуда в случае необходимости можно было ускользнуть и через дверь, и через окно, достаточно широкое, чтобы пролезть в него. Потом он услышал, как его тихо позвали по имени, одним прыжком оказался рядом с окном с револьвером наготове.

– Чшш! Джейк!

Джейк расслабился и опустил револьвер. Это был голос Кэрли Бернета. Не отходя от окна, Джейк ответил громким шепотом:

– Я здесь, Кэрли. Что удалось узнать?

– На постоялом дворе поговаривают, что днем должен подъехать Васкес, – сказал тот своим тягучим южным говором.

Джейк слегка высунулся из окна и увидел прислонившегося к стене Кэрли. Согнув колено, он упирался сапогом в стену, медленно сворачивал сигарету и одновременно разговаривал с Джейком. Случайному прохожему он показался бы просто праздношатающимся ковбоем, который никак не отправится спать. В темноте ночи поля шляпы надежно прикрывали его быстрые зоркие глаза, примечавшие все вокруг. Джейк улыбнулся. Молодец Кэрли, ох, какой молодец!

– Итак, скоро Васкес будет здесь, – повторил Джейк, потирая подбородок. Уголком глаза он уловил, как Кэрли сделал то же самое. Джейк вдохнул запах дыма от его сигареты. – Что еще ты слышал?

Возникла пауза, пока Кэрли менял позу и выпускал колечко дыма изо рта. Джейк вздрогнул, неожиданно услышав его тихий голос:

– Говорят, он не любит путешествовать в одиночку, а тащит за собой толпу «пистолерос». Весело проводит время. Похоже, тратит кучу денег. Здешний народ его за это любит.

– Могу себе представить, – задумчиво проговорил Джейк. Он многое видел за сообщением Кэрли. Приспешники быстро доложили Васке-су о прибытии фургонов с оружием, стоит только вспомнить парней перед постоялым двором, заметивших отряд Джейка, въезжавший в город. Вероятно у него здесь были связи с богачами, сочувствующими его революционным идеям. Интересно, что Васкес думает о том, почему не Хайес привез оружие. Джейк понимал, что это должно вызвать у Васкеса подозрения. «Весьма обоснованные подозрения», – мрачно подумал Джейк. Потом снова обратился к Кэрли:

– Что еще?

– Огня не найдется? Моя сигарета потухла.

Джейк почувствовал замешательство в его голосе и тихо рассмеялся.

– Нет, нету, приятель. Пора бы тебе кончать с курением.

– Да-а-а, – последовал протяжный ответ Кэрли, который выпрямился и теперь непринужденно потягивался. – Разумеется, я бы не хотел вредить своему здоровью.

В ответ раздался сдавленный смешок из окна:

– Ну что ж, дело закручивается, – сказал Джейк. – Увидимся на рассвете у фургонов. Собери всех людей. И скажи лейтенанту Паттерсону, что это мой приказ.

– Слушаюсь, – буркнул Кэрли, прежде чем раздался звук его удаляющихся шагов.

Джейк покачал головой и улыбнулся, забираясь осторожно в постель, чтобы не разбудить Джесси. Пока он снова ложился, Джесси беспокойно повернулась с боку на бок, лицом в другую сторону. Джейк лежал на спине, закинув руки за голову. Вряд ли он сможет уснуть, когда о стольком надо подумать перед наступлением дня.

Джесси лежала с открытыми глазами. Она проснулась, когда несколько минут тому назад Джейк встал с постели. Его красивое развитое тело отчетливо вырисовывалось в лунном свете, когда он стоял у окна и разговаривал с кем-то из своих людей. Джесси ругала себя за то, что засмотрелась на него и не прислушалась к их разговору. Что-то случилось. Хоть она и не все уловила, но запомнила последние слова о том, что он должен прийти на рассвете к стоянке фургонов, где соберутся все остальные. Приедет Васкес. Ей тоже не мешает подготовиться.

На следующее утро Джесси, хоть и давно проснулась, притворилась спящей, когда Джейк со смешком наклонился над ней, отвел волосы с лица и поцеловал в висок. Она немного волновалась, что он догадается об обмане, потому что, поцеловав, несколько минут постоял в ногах кровати. Но напряжение сразу же спало, едва Джесси услышала звук его удаляющихся шагов и дверь за ним прикрылась. Моментально вскочив на ноги, Джесси спрыгнула с постели и хотела поскорее одеться, чтобы проследить за Джейком и узнать, где будет проходить встреча с Васкесом. Но сразу же отбросила красивый наряд, который вчера ей подарил Джейк. Днем она привлечет к себе лишнее внимание, если так нарядится. Джесси лихорадочно осмотрела комнату в поисках ненавистных брюк, рубашки, шляпы и сапог. Выбирать не из чего: это единственная ее одежда. Но где же они? Она точно помнит, что оставила все вчера в уголке у туалетного столика, когда собиралась мыться, но теперь здесь ничего не было.