Ей противно было прикасаться к Уингу, но она заставила себя дотронуться кончиком пальца до его костлявого запястья, и он закрыл рот, едва успев назвать Рубена бесом, вселившимся в свинью. Рубен ответил неизвестно что означавшим словом «шмук»[54], и ей пришлось заткнуть ему рот чувствительным щипком повыше локтя.

– Прошу прощения, джентльмены, могу я вставить слово?

Крестный Отец приложил руки к сердцу и отвесил галантный поклон.

– Конечно, – шепнул он.

– Какого черта? – грубо спросил Рубен, потирая предплечье.

Грейс повернулась к нему спиной и бросила на Уинга томный взгляд из-под ресниц.

– Вы даже не поинтересовались моим ответом, хотя – если я правильно поняла – сделали мне предложение руки и сердца.

– Самое искреннее! Самое страстное! От всей души!

Она успела спрятать руки на коленях, пока он до них не дотянулся.

– В таком случае я его принимаю.

– Что?! – прохрипел Рубен.

– Я устала ходить по канату, Алджи, я хочу зажить своим домом. Нам было весело, но вся эта рисковая жизнь мне приелась. Я заслуживаю лучшего, а Марк делает мне предложение, от которого было бы глупо отказаться.

Рот Рубена открывался и закрывался, не издавая ни звука, как у карпа, вытащенного из воды. Грейс незаметно положила руку ему на бедро и опять легонько ущипнула в надежде, что он уловит смысл: «Закрой рот и доверься мне».

– На этот раз я не стану довольствоваться мелочью, я хочу сорвать банк. Вот мое предложение, Марк. Все или ничего, я торговаться не стану. Я хочу сто тысяч долларов вперед на моем собственном счету в банке.

– Я уже согласился! – радостно воскликнул он;

– И еще я требую венчания по католическому обряду.

– О! Это не так-то просто.

Вид у него был убитый. Грейс взглянула на него с возмущением.

– Но мы же в Америке! Вы что, хотите, чтобы я отказалась от своей религии? Вы этого добиваетесь?

– Н-н-нет, – неуверенно забормотал Уинг, – нет-нет, конечно, нет!

– Ну то-то же. И я хочу, чтобы венчание было в церкви. В большом соборе со множеством цветов, с подружками невесты, с гостями, со всем…

– Ах, моя дорогая, – меланхолически вздохнул он, качая головой, – нам придется пойти на компромисс. Я соглашусь на католический обряд, но у меня дома, а не в церкви, если ты согласишься на традиционную китайскую церемонию сразу после венчания.

Это сыграло ей на руку, но ему вовсе не обязательно было об этом знать. – Но я всегда мечтала о пышной свадьбе в церкви, – заныла Грейс.

– Мне очень жаль. Я не могу на это пойти. Она капризно выпятила нижнюю губу.

– Ну ладно. Но разве мы не можем устроить. пышную свадьбу дома?

Уинг готов был заплакать:

– Боюсь, что нет. Никаких гостей, дорогая моя, при сложившихся обстоятельствах. Но, – тут он оживился, – после церемонии мы можем устроить большой праздничный прием. Тебе бы этого хотелось?

Рубен фыркнул от отвращения.

– Ну это мы еще посмотрим, – протянула Грейс, продолжая дуться.

Святые угодники, все складывалось идеально, просто бесподобно. Только бы Рубен все не испортил! Грейс кожей чувствовала, что он готов взорваться. Пытаясь прислушаться к ее молчаливым уговорам, к знакам, подаваемым рукой, он едва сдерживался, чтобы не разразиться фонтаном грязной ругани или потоком вопросов.

– Итак, – заговорил Уинг, вновь превращаясь в делового человека, – давайте подытожим наши условия. На твое имя будет открыт счет, моя дорогая, на ранее оговоренную сумму, – он был слишком деликатен, чтобы упомянуть эту сумму вслух, – но на нем не будет стоять имя Августины Смит.

– Но…

– Он будет открыт на имя миссис Марк Уинг. Грейс со вздохом откинулась на стуле. Сукин сын очень хитер, но она и раньше это знала. Неважно: его условия несколько осложняют дело, но эти сложности преодолимы.

– Как только товар поступит в мое распоряжение, мы обменяемся священными клятвами, моя драгоценная. По окончании церемонии, мистер Смит, вы и доктор Хэйес получите ваши непомерные комиссионные. Если все пройдет хорошо, мы продолжим наше сотрудничество, но при условии, что вы больше не будете встречаться с Августиной. Боюсь, я вынужден на этом настоять.

– Но… но она же моя сестра!

– Ну что ж, – философски вздохнула Грейс, – первый долг женщины – повиноваться мужу.

– И последняя небольшая деталь.

Небрежный тон Уинга предупредил ее об опасности.

– Поскольку вся работа проделана вами заблаговременно. мы можем покончить с деловой частью нашего соглашения за два-три дня, скажем, к пятнице. Вы согласны со мной?

Они кивнули, ожидая какого-то подвоха.

– Как видите, совсем недолгий срок. И на этот срок я ощущаю настоятельную необходимость обзавестись еще одним дополнительным обеспечением. Совсем небольшим. Назовем это страховкой.

– Ну что еще? – подозрительно спросил Рубен. Уинг опять сладко улыбнулся.

– Вы.

– Нет!

Этот возглас вырвался у нее невольно, почти инстинктивно.

– Я? – переспросил Рубен.

– Сейчас я покину это помещение, и вы пойдете вместе со мной. До самой свадьбы вы будете почетным гостем в моем доме. По окончании церемонии вы покинете мой дом навсегда, став при этом намного богаче и, возможно, немного мудрее.

– Зачем это нужно? чуть не плача, возмутилась Грейс. Ей было уже не до маскировки. – У вас и так все козыри на руках, зачем он вам понадобился?

– Я же сказал: для страховки. Небольшой жест доброй воли. Прошу не принимать это близко к сердцу, Августина, но я не доверяю твоему брату. Пусть пока побудет у меня на глазах. Когда все кончится, у него уже не будет возможности прибегнуть к своим глупым трюкам. Итак? – обратился он к Рубену. – Вы согласны?

– Я бы хотел переговорить с Гусси наедине. Уинг злобно прищурился: предложение явно его разозлило. Грейс ни минуты не сомневалась, что он не верит в ее кровное родство с Рубеном. На мгновение маска светской учтивости спала, и она с ужасом увидела перед собой маньяка.

– Хорошо, – проговорил Уинг свистящим шепотом. – Но только на минуту. Поторопитесь.

Он встал и подошел к дверям, где его дожидались Том-Фун и еще один телохранитель.

– Грейс, во имя всего…

– Молчи, у нас мало времени! Я не хочу, чтобы ты оставался у него, но не знаю, как избавить тебя от этого. Не знаю, что ему сказать.

– Что ты задумала, черт побери? Что это за бред насчет свадьбы? Почему ты не…

– Рубен, заткнись, – прошипела Грейс. – И перестань изображать отвергнутого любовника.

Смотри на меня по-братски.

– К черту все, скажи мне, что у тебя за план!

– Нет у меня никакого плана!

– Ты…

– Ну ладно, у меня есть план, но не было времени обдумать все детали. Просто доверься мне.

Она откинулась на спинку стула и улыбнулась ради Уинга.

– Не беспокойся, мы все устроим.

– Я не должен беспокоиться?

– Послушай, Генри уже приходилось изображать священника, это один из его коронных номеров. Он обвенчает меня с этим китайским Ромео, а потом…

– И что потом? Он хочет, чтобы венчание проходило у него в доме, Гусси. Даже если это будет не настоящая свадьба, как ты рассчитываешь оттуда выбраться? И когда закончится этот спектакль? До или После медового месяца?

– Я все это еще не продумала.

– О, замечательно!

– Чего ты от меня хочешь? План только пять минут назад пришел мне в голову! Но ты не беспокойся, – повторила Грейс, – Генри найдет выход.

– Уинг не отдаст деньги до окончания церемоний, – напомнил ей Рубен, – а ты не сможешь воспользоваться своим приданым, пока не станешь миссис Марк Уинг. А мне после этого полагается уйти и расстаться с тобой навсегда.

– А тебе не все равно? – не удержавшись, спросила Грейс.

– Дерьмо! – выругался Рубен, разглядывая влажные круги, оставленные на столе его стаканом, будто это был некий волшебный узор.

– Ну что ж, – заметила Грейс с печальной улыбкой, – не такого ответа я ожидала, но ничего не поделаешь.

– Нет, мне не все равно.

Рубен все еще рассматривал мокрые следы на столе.

– Нет, не все равно, – повторил он. Грейс поняла, что большего ей не добиться. – Ладно, – сказала она с горечью. Он так и не произнес тех слов, которых она втайне от него ожидала.

Уинг вернулся к столу и сел без приглашения.

– Черт с тобой, – сказал Рубен, – я согласен побыть у тебя заложником до пятницы?

– При одном условии, добавила Грейс, стараясь казаться невозмутимой. – Вы должны дать слово, что он не пострадает. Если я обнаружу у него рану или хотя бы фонарь под глазом, когда приду на венчание, сделка отменяется. Вы согласны? Уинг еще раз поклонился:

– Именно так. Ни один волос не упадет с его головы.

Он схватил ее руку прежде, чем Грейс успела ее отдернуть, и прильнул к ней губами.

– Не стоит торопить события, – с трудом проговорила она.

Они поднялись из-за стола.

– До пятницы, – с нежностью промурлыкал Уинг. – Мой человек позаботится о том, чтобы доставить тебя домой. Где ты живешь?

– Этого я вам не скажу и до дому доберусь без посторонней помощи.

– Августина, неужели ты мне не доверяешь? Она не ответила, изо всех сил стараясь преодолеть свое отвращение и взглянуть на него отвлеченно, просто как на человека, предложившего богатство и обеспеченную жизнь в обмен на ее милости.

Это сработало. Уинг еще раз одарил ее своей жутковатой улыбкой, потом окликнул Рубена:

– Мистер Смит? Может, нам пора? Грейс не могла понять, что выражает лицо Рубена. Весь ее план вдруг показался ей безумной авантюрой.

Она потеряла кураж.

Заметил он это или нет, но Рубен заставил ее замолчать, схватив за плечи и притянув к себе. Он поцеловал ее прямо в губы с таким неистовством, что они стукнулись зубами. Поцелуй вышел скорее болезненным, чем приятным, но на мгновение она ощутила его крепкое мускулистое тело, его сильные руки обвились вокруг нее, и на душе у нее полегчало.