– Вам нравилась ваша работа? – вежливо поинтересо­валась Марина. Она попыталась представить себе, как Ма Джонсон раскачивается на трапеции, но не смогла.

– Пока работаешь, за это неплохо платят, – ответила бывшая циркачка. – Но однажды мои партнеры крепко вы­пили и уронили меня. Я сломала ногу и после этого стала бояться высоты. Просто не могла пересилить себя. В резуль­тате пришлось уйти с арены.

– Какой ужас! – сочувственно произнесла Марина.

– Да нет, какой тут ужас, – улыбнулась Ма Джонсон. – Понимаете, я уже стала старше и сделалась слишком неук­люжей для подобных пируэтов, да и мне самой не хотелось в этом признаваться. А Альфред – мистер Джонсон – некото­рое время болтался в этом цирке, и я вышла за него замуж и, должна сказать, ни разу об этом не пожалела.

– Какая замечательная история! – воскликнула Мари­на. – Вам следует написать книгу о своей жизни.

Последние слова почти машинально слетели с ее языка. Подобные реплики обычно отпускались на вечеринках в адрес тех, кто сообщал о волнующем приключении или рассказывал историю своей жизни.

– Ну я не знаю, – несколько смущенно ответила Ма Джонсон, очевидно, приняв слова Марины всерьез. – Я вообще-то не мастерица писать. Никогда нигде и ничему не училась. Хотя не могу сказать, что меня это когда-нибудь огорчало.

– Конечно же, нет, – быстро проговорила Марина.

– Хотя нет, кое-что я все-таки умею, – продолжала Ма Джонсон. – Я умею складывать. Когда дело доходит до покупки и продажи, то людям не удается много из меня выжать. – Она говорила довольно агрессивно, словно все вокруг только и делали, что пытались ее обмануть. – А что вам нужно? – неожиданно резким тоном спросила Ма Джонсон у Марины. – У вас такая красивая сумочка! – Ее глаза буквально впились в сумочку, и Марина была готова поклясться, что бывшая акробатка мучительно пытается определить ее цену.

– Мой начальник подарил мне ее на свадьбу, – торопливо пояснила Марина.

– Ваш муж вчера сказал, что у вас трудности с деньгами. Вам якобы даже пришлось заложить обручальные кольца. Если вы пожелаете расстаться с этой сумочкой, я охотно ее у вас куплю, – сказала Ма Джонсон.

– Похоже, вы его неправильно поняли, – перебила ее Марина. – Нам пришлось заложить только обручальное кольцо, потому что у нас было совсем мало франков, а мы не успели обменять валюту.

Такое объяснение даже ей самой показалось малоубедительным. Марина рассерженно подумала о том, что Карлосу не следовало вовлекать ее в обман.

– А сейчас у вас все в порядке? – поинтересовалась Ма Джонсон.

– Да-да, не волнуйтесь. У меня достаточно франков, чтобы расплатиться за все покупки, – торопливо ответила Марина.

– Что ж, отлично, – сказала Ма Джонсон несколько разо­чарованно. – Но если вы все-таки захотите расстаться с вашей замечательной сумочкой, не забудьте сообщить мне об этом.

– Хорошо, обещаю вам.

Марина принялась выбирать вещи. Для себя она вы­брала блузку и кардиган – его можно будет накинуть на пле­чи в холодные вечера. Среди товаров Ма Джонсон – также обнаружилась и юбка в цыганском стиле, от покупки которой Марина просто не смогла удержаться. Для Карлоса она купила джинсы и рубашку в красно-белую клет­ку. В этой одежде, решила Марина, он будет выглядеть как заправский ковбой. Затем она выбрала вещи повседневного обихода – грубые простыни, тряпки для посуды, кастрюли, тарелки и прочую кухонную утварь, на которую раньше, в прежней своей жизни, просто не обращала внимания. Теперь же они словно по мановению волшебной палочки во­шли в ее жизнь как нечто само собой разумеющееся.

Затем она отыскала пару сандалий, крепких и удобных, и кожаные тапки для Карлоса. Марина не могла с уверенно­стью сказать, какой у него размер, но Ма Джонсон пообеща­ла, что обязательно поменяет, если они не подойдут.

Когда Марина выбрала все необходимое, на полу обра­зовалась внушительных размеров груда всевозможных вещей. Миссис Джонсон с неожиданной щедростью предложила ей также и шторы на окна.

– Они постираны. Вы же не хотите, чтобы к вам в окна заглядывали посторонние? Я-то знаю, что молодым супругам сразу после свадьбы не помешает немного уединения. – С этими сло­вами она игриво толкнула Марину локтем в бок и лукаво под­мигнула. – Не надо краснеть, моя дорогая, – добавила она. – Я, не настолько стара, чтобы не помнить, что такое быть молодой. Тем более что ваш муж такой симпатичный!

– Мы благодарны мистеру Джонсону за то, что он дал воз­можность поработать у вас, – сказала Марина, чувствуя, что не­плохо бы слегка польстить владелице лавки.

– Мистер Джонсон не стал бы брать на работу кого ни попадя, хотя должна сказать, вам повезло: в последнее время у нас жуткая нехватка рабочих рук. Старик не каждому по­зволит прикасаться к его бесценным лошадкам!

– Спасибо вам, миссис Джонсон, – поблагодарила Ма­рина.

– Я вижу, вам одной все это. не унести, – заметила Ма Джонсон. – Ступайте обратно. Как только появится Джим­ми – это мой пасынок, – он принесет вам ваши покупки. Он вот-вот вернется. На карусели что-то испортилось. Как только он устранит неисправность, он вам все принесет.

– Это весьма любезно с вашей стороны, – ска­зала Марина. – Я возьму с собой только блузку и юбку, чтобы было во что переодеться, пока буду стирать то, что сейчас на мне.

– Да, ваша одежда порядком перепачкалась, – согласи­лась Ма Джонсон и рассмеялась: – Чем это вы занимались? Целовались с трубочистом?I

Когда Марина взяла нужные ей вещи, в вагончик, таща за руку ребенка, вошла еще одна женщина. Это оказалась итальянка, которая на ломаном английском поинтересовалась у Ма Джонсон, нет ли у той детской обуви.

Прикрыв юбкой и блузкой сумочку, Марина выскользнула наружу. Внезапно ей стало немного не по себе. Она решила в следующий раз не брать с собой сумочку, а положить деньги в карман юбки или же просто нести их в руке. Ма Джонсон заставила ее почувствовать, что она резко выделяется среди остальных работников цирка. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Марина прошмыгнула мимо вагончика мистера Джонсона, намереваясь обойти его сзади, а не спереди. До ее слуха из открытого окна донесся сердитый голос:

– Какое вы имеете право приходить сюда и расспрашивать меня о моих людях?!

Марина внезапно остановилась. Затем кто-то задал вопрос по-английски, но с сильным иностранным акцентом:

– Я просто интересуюсь, не принимали ли вы вчера или сегодня утром кого-нибудь на работу?

– А я уже спрашивал вас, кто вы такой, чтобы задавать мне этот вопрос? – прорычал Альфред Джонсон.

– Мне приказано, сэр, просто навести справки.

– Так вы из полиции?

После довольно продолжительной паузи незнакомый голос наконец ответил:

– Не совсем.

– Тогда выметайтесь отсюда к чертовой матери! Я нико­му не обязан отвечать на подобные вопросы. За исключени­ем служащих полиции! У меня имеется разрешение, все мои бумаги в полном порядке, а также и бумаги тех людей, которые у меня работают!

– Но, сэр, все, что нам нужно, – это совершенно невинное сотрудничество!

– Можете даже не рассчитывать, черт возьми! – ко ответил раздраженно Альфред Джонсон. – Видал я таких, как вы, шляетесь тут, что-то вынюхиваете, пугаете лю­дей, которые стараются исправно работать! Откуда вы такие, из гестапо, что ли? Тогда вам нечего делать на территории моего цирка! Проваливайте отсюда, да поскорее!

– Вы еще об этом горько пожалеете! Вы оказываете со­действие человеку, которого мы разыскиваем! – произнес все тот же голос с иностранным акцентом. – Он должен быть либо один, либо с какой-то девушкой. Она не представляет для нас никакого интереса, а рот его нам очень хо­телось бы найти!

– Кто же его разыскивает? – насмешливо осведомился мистер Джонсон. – Дайте-ка мне посмотреть на ваши доку­менты, покажите ваш ордер или как он там у вас называется! И если он у вас имеется!

На какое-то мгновение воцарилась тишина. Очевидно, у людей, к которым он обращался, документы отсутствовали, Затем Марина услышала скрип стула, как будто Альфред Джонсон поднялся на ноги.

– Убирайтесь прочь! – прорычал он. – И не дай бог, если я увижу, что вы пытаетесь что-либо вытянуть из моих людей! Клянусь, я вам головы оторву, причем обоим! Я могу сделать все, что захочу, потому что это мой цирк и я в нем хозяин. Вы сами это прекрасно знаете! Вон отсюда!

Марина представила, как Альфред Джонсон угрожающе двинулся на незримых собеседников.

В следующее мгновение до нее донесся звук удаляющих­ся шагов. Не иначе это незваные визитеры вышли из вагон­чика и зашагали прочь. До Марины дошло, что она оказа­лась в довольно щекотливой ситуации. Огибая вагончик сза­ди, она устремилась мимо баков с водой, бидонов для моло­ка, куч какого-то ненужного хлама к своему вагончику. Не глядя ни вправо, ни влево, одним движением метнулась впе­ред, а закрыв за собой дверь, некоторое время стояла, при­слонившись к ней спиной, и тяжело дышала.

Их выследили! На мгновение ее охватила паника. Надо срочно найти Карлоса! Она должна сохранять спокойствие.

Какое-то время Марина стояла неподвижно. Раздался стук в дверь. Она вздрогнула. Стук повторился, и прежде чем она успела что-либо ответить, раздался голос:

– Вы дома? Я принес ваши покупки от Ма Джонсон! Марина, облегченно вздохнув, открыла дверь. На пороге, держа в руках целый ворох вещей, стоял Джим Джонсон.

– Куда все это положить? – спросил Джим.

– На кровать, – сказала Марина. – Огромное вам спасибо за то, что принесли мои вещи!

– Это еще не все, – бодро отозвался юноша. – Я не смог унести все сразу.

– Большое спасибо! – повторила Марина, с сожалением подумав о том, что им с Карлосом вряд ли все это понадобится.

– Сейчас я вам их принесу, – сказал Джим. – Неплохой у вас вагончик! – добавил он, придирчиво оглядывая внутреннее убранство домика.