— Ты не видишь, я занят, — ответил Зак, отмахиваясь от Хаммера. — Позже.

— Сейчас, — прорычал Хаммер, не скрывая своей неприязни. Не дожидаясь ответа, Хаммер расстегнул замки на запястьях сабы. Схватив одеяло и укутав в него девушку, он отвел ее к дивану, на котором уже сидело несколько других саб, наблюдающих за сценами.

— Пожалуйста, позаботься о ней, — обратился к одной из девушек Хаммер, игнорируя возмущение Зака.

— Конечно, Сэр, — пробормотала та. Кивнув, Хаммер развернулся, схватил провинившегося «Ромео» за руку и потащил его к черному ходу.

— Какого хрена? — прошипел Зак. — Отпусти меня. Какое ты имеешь право позорить меня перед моей сабой?

— Она не твоя саба. Она просто дырка для твоего блудливого члена, как и любая другая женщина. По какой-то причине ты решил, что ты у нас выше всех правил, — снова дернул Зака Хаммер, выволакивая мужчину на аллею. Как только тяжелая металлическая дверь закрылась за ними, Хаммер начал наступать на Зака, пока не оказался с ним нос к носу. — А теперь проясним одну вещь: это не так.

— Это из-за Рейн, да? — возмущенно прорычал крысеныш. — Прежде чем ты дашь мне по яйцам, знай, она сама этого хотела. Так что дай передохнуть своему комплексу «властного папочки». Зак еще не видел его «папочкин комплекс» в действии, но уже был близок к этому.

— Советую тебе заткнуться, пока я не сделал тебе хуже.

— Хочешь ударить меня? — усмехнулся Зак.

— Нет, — одного удара не будет достаточно.

— Хорошо, — сохраняя спокойствие, пожал плечами Зак. — Мы с ней болтали. Потом все закрутилось… Мы просто потрахались. Я не виноват, что женщина сочла меня неотразимым и не смогла устоять.

— Заткнись, — Хаммер с большим трудом сдержал порыв стереть эту заносчивую улыбочку с лица Зака.

— Да ладно тебе, чувак! Она просто была здесь. А я всего лишь забрал то, что давно созрело. Раз уж ты не стремился сорвать этот цветок… — пожал он плечами. — Ты же знал, кто-то должен был вспахать ее целину. И тут я подумал, а почему бы это не сделать мне? Наконец, контроль Хаммера лопнул. Он не мог больше ни секунды слушать этот словесный понос, не говоря ни слова в защиту Рейн. «Интересно, понимал ли Зак, что он только что вырыл себе могилу?» В любом случае, Хаммер поклялся, что, когда он закончит, у этого мудака больше не будет кукольного личика, которым он заманивал женщин в свои сети.

— Потому что она была неприкасаемой.

— Без уважительной причины, — нахмурился Зак. — Я захотел эту маленькую сладкую задницу еще в тот момент, как только впервые увидел, — рассматривая Макена, он наклонил голову. — Тебе любопытно, не так ли? Нет. Ты ревнуешь, что не был тем первым, кто побывал в самой офигенной, тугой девственной киске… Красная пелена заволокла глаза Хаммера, когда он нанес хук правой прямо в челюсть Зака. Развернувшись в воздухе, крыс?ныш отлетел назад, с глухим звуком приземлившись на землю.

— Господи, — завизжал он как сучка. Не проронив ни слова, Макен подошел к Заку, схватил за грудки этот мешок с дерьмом и врезал ему снова. Потом еще. И еще. И бил до тех пор, пока изо рта и сломанного носа Зака не потекла кровь, пачкая кровью костяшки пальцев. Этот мудак даже не отбивался, лишь прикрывал свое лицо. Наконец, осознав, что избиение ублюдка не облегчает горящую внутри жажду крови, Хаммер остановился. Тяжело дыша, он навис над безвольным телом Зака. Схватив мудака за волосы, он заставил посмотреть на себя.

— Если ты когда-нибудь покажешься здесь снова, попытаешься увидеться или заговорить с Рейн, будь уверен, я закончу начатое. Я отрежу твой член, которым ты так гордишься, и засуну в твою глотку. Потом я закопаю твое тело там, где его никто и никогда не сможет найти. Ты понял все, что я сказал?

— Я собираюсь вызвать копов, — попытался храбриться Зак.

— О, пожалуйста, вызывай. У меня есть друзья в полиции. Им явно будет интересна информация о том, что несколько недель назад ты переспал с одной из подружек своей маленькой сестренки. Сколько ей было? По-моему, меньше шестнадцати.

— Откуда ты…? — в шоке отшатнулся Зак.

— Не связывайся со мной, слизняк. Или я выслежу тебя, и тогда ты пожалеешь, что я не убил тебя сегодня. Усвоил? Зак закивал. Постанывая, он медленно поднялся и побрел вниз по аллее. С трудом Хаммер удержался от того, чтобы не догнать Зака и не прикончить его.

Но Бек был прав. Он будет дерьмово смотреться в оранжевом. «А если я отправлюсь в тюрьму, кто позаботится о Рейн?»

Проклиная все, Хаммер развернулся и плюхнулся на бетонные ступени у задней двери, вытирая свои сочащиеся кровью костяшки о пропитанную кровью рубашку. Мусорный бак, стоящий рядом, привлек его внимание. Мужчина все еще помнил тепло той августовской ночи, в которую он подобрал Рейн, изменившую все его приоритеты. Она сидела здесь, забившись в угол, избитая так, что все тело было покрыто синяками, в надежде, что никто не сможет ее отыскать. Она выстроила стену неповиновения между ними, что совсем не соотносилось с образом хрупкой девушки, дрожавшей за мусорным контейнером. Через несколько минут он выяснил, что она была в страшной беде, что не было никого, к кому бы она могла обратиться за помощью. Поэтому он предложил ей защиту и безопасность от того, что может поджидать ее на улице, подразумевая, что однажды она может расправить крылышки и улететь. Теперь же, Хаммер понятия не имел что станет делать, если такой момент когда-нибудь наступит. Он не мог представить своей жизни без нее. Ее тело восстанавливалось в течение нескольких недель. Сердце же — намного медленнее. Хаммер чувствовал гордость за то, что сделал правильный шаг и предложил Рейн островок безопасности. Постепенно выбираясь из своей раковины, она начала не только доверять ему, но и стала смотреть на него с чем-то большим, чем подозрительность, с чем-то, что пугало его до чертиков — с благоговением, как на своего героя. Первое время Хаммер делал все возможное, чтобы отгородить себя от этих тоскливых взглядов. На какое-то время это даже сработало. А однажды он решил устроить сюрприз-вечеринку в день восемнадцатилетия Рейн. Он хотел, чтобы она была счастлива, и это стало его фатальной ошибкой. Под предлогом ужина в ресторане, он отправил ее на шопинг, снабдив своей кредитной картой, и попросил купить что-нибудь симпатичное. Когда девушка вернулась с покупками, Макен отправил ее переодеваться, так как вот-вот должны были начать тайно прибывать гости. Когда же Хаммер пошел, чтобы забрать ее на запланированный вечер, Рейн открыла ему дверь в облегающем ярко-красном платье— мини, льнувшем к ее изгибам как вторая кожа, привлекающем внимание к ее восхитительной груди. Он чуть язык не проглотил. Но не это было самым худшим. А то, что своими голубыми глазами она смотрела на него так, словно молила его об одобрении, молила его желать ее. Любить ее. Хаммер ощутил себя так, словно его ударили под дых. В следующий момент, он осознал, что уже некоторое время борется со своими чувствами к ней. С тех пор он был как замученный пытками страдалец. Не многое изменилось… до сегодняшнего дня. Поднимаясь, Макен тяжело выдохнул. Сначала ему нужно принять душ и сменить забрызганную кровью одежду. Потом, каким-то образом, нужно спокойно поговорить с Рейн, не обращая внимания на стотонный камень на сердце. Приняв горячий душ и подбодрив себя, Хаммер побрел на кухню. Он стоял в дверях и смотрел, как Рейн перемешивала в миске тесто. Девушка покачивалась с каждым движением ложки, и он не мог не смотреть на ее упругую задницу… Которую Зак, возможно, держал в руках, пока погружался в тело девушки. Хаммер прикрыл глаза и досчитал до десяти, упрекая себя за очередную потерю контроля.

— Как всегда, очень аппетитно пахнет, прелесть, — обратился он к ней.

— Макен, — вскрикнула Рейн, подпрыгнув и уронив металлическую миску на стол. Ее сбившийся голос эхом отозвался в мыслях. «Был ли это тот самый тон, которым она кричала, когда Зак разрывал своим членом ее девственную плеву?» Макен заскрипел зубами.

«Осторожнее, иначе ты заведешь эту ситуацию в такую задницу, из которой уже не выбраться».

— Ты до смерти напугал меня, — девушка приложила руку к груди.

— Прости. Ты как? — спросил мужчина, прочистив горло.

— Нормально, — Рейн избегала его взгляда. — Хорошо съездил?

— Как обычно. Мне бы не хотелось говорить об этом.

— В прошлый раз ты тоже не хотел, — девушка поставила руку на бедро. — Для чего ты ездишь туда каждый год?

— Это не важно. Я пришел поговорить с тобой.

— Ты только приехал. Почему бы тебе не присесть и не попробовать что-то из моих вкусняшек, пока я готовлю следующую партию, — девушка нервно указала на маффины, которые только что извлекла из духовки.

— Сплетники говорят, что Зак уже отведал твоих вкусняшек. — Хаммер старался, чтобы неприязнь и боль не просочились в интонации его голоса. Все тело Рейн напряглось. Чувство вины промелькнуло на ее лице. Но девушка быстро избавилась от раскаяния и подняла голову — это было в ее стиле. Маленькая дерзкая шалунья посмотрела в его глаза.

— Не важно.

— А должно быть.

— Я хотела отдать свое тело кому-нибудь… а он хотел его, — ответила Рейн равнодушно.

— Когда я привел тебя сюда в первый раз, я просил тебя держаться подальше от Домов. Каждый мужчина здесь был под запретом, припоминаешь?

— Все потому, что я была несовершеннолетней, Макен. Сейчас я взрослая. Хотя догадываюсь, что ты не заметил. «Чтобы он, да и не заметил?» У нее были все атрибуты женственности: дерзкое поведение и волнующие изгибы, но во многом она все еще оставалась ребенком.

— По закону — да. Но была ли ты действительно готова к тому, что произошло?

— Дело сделано. Я в порядке, — настаивала она. Он читал ее как открытую книгу. Поникшие плечи и то, как она обхватила себя руками, говорили о том, что она чертовски сожалела об этом.