– Проклятие!

– В чем дело? – спросила Флора, появляясь из воды и тут же оказываясь рядом с ним на каменистом берегу.

– Ни в чем. – Лахлан наклонился и поднял с земли свою рубашку, не желая еще раз говорить о Мэри. Все равно они никогда не придут к согласию по этому поводу: мать Флоры воспитала ее так, что та не обладала чувством ответственности по отношению к семье. Для нее этот вопрос был простым, для него же усложнялся чувством ответственности перед кланом.

– Уже поздно, нам пора отправляться. – Лахлан начал натягивать рубашку, но прикосновение Флоры остановило его.

– Что-то случилось? – спросила она, проводя рукой по пестрым следам синяков на его предплечье. – Я и прежде это замечала.

Лахлан втянул воздух, когда пальцы Флоры спустились ниже, одно ее прикосновение наполнило его жаром.

– Ты так внимательно меня изучаешь, малышка?

Флора вспыхнула:

– Это трудно не заметить. Определенно ты получил их в какой-то схватке.

– Это пустяки.

– Похоже на сильный удар мечом. Может, скажешь, что случилось?

На самом деле все было просто. Лахлан как раз расправлялся с одним из людей Дуарта, когда сзади на него неожиданно набросился другой и нанес коварный удар, который оказался последним в его жизни.

Лахлан поспешно отвел руку Флоры: ее прикосновения сводили его с ума, воспоминание о том, что происходило недавно на этом самом берегу, было слишком свежо в его памяти. Кому по силам стоять рядом с женщиной, с которой ты был близок, вдыхать ее аромат и не иметь права немедленно овладеть ею? Он желал ее постоянно: она вторглась в его чувства, мысли, сны.

– Перестань меня трогать, моя прелесть, если не желаешь прилюдно закончить то, что начала.

Флора опустила взгляд, и при виде его состояния ее глаза широко раскрылись.

– Ну как? – Лахлан невольно усмехнулся. Флора покачала головой.

– В таком случае забери с собой моих сестер и марш переодеваться.

– Лахлан, я…

– Да?

– Прости. Я не хотела… – Флора выглядела такой растерянной, что Маклейн не смог удержаться от улыбки.

– Знаю. А теперь поспеши, а то уже поздно.

Быстро покончив с переодеванием, Мэри и Джилли присоединились к мужчинам, но Флора замешкалась: скрывшись за скалой, она попыталась собраться с мыслями. Ощутив реакцию горца, вспоминая, что она чувствовала, когда он был в ней, томясь по этой близости, она чуть не теряла сознание.

Сила собственной реакции на него ошеломила ее. Она не могла отвести от него глаз, желала его, нуждалась в нем… Между ними мгновенно возникало притяжение, будто пламя, вспыхивая от малейшей искры.

Но может быть, Лахлан прав? Неужели все дело в опасении окончить жизнь, как окончила ее мать? Неужели из-за этого она готова распроститься с надеждой на счастье? Флоре не хотелось так думать, и все же слова Лахлана ранили ее сильнее, чем она готова была признать. Она убеждала себя, что всего лишь проявляет осторожность, но что, если горец прав? Не подозревает ли она обман там, где его вовсе нет?

Флора вздохнула и крепче затянула шнуровку на платье. Откинув назад влажные волосы, она закрепила их на затылке лентой, думая о том, что уроки плавания оказались отчасти полезными. Сегодня ей удалось опуститься под воду с головой, не испытывая панического страха, хотя она никогда бы не стала этого делать, если бы Лахлан не стоял рядом.

Свернув мокрую одежду в узел, Флора бросила последний взгляд вокруг, желая убедиться, что ничего не забыла. Заметив на земле оставленный Джилли чулок, она наклонилась, и тут за ее спиной хрустнула ветка.

Прежде чем Флора успела что-то предпринять, грязная рука зажала ей рот, и она тотчас же поняла, что это не Лахлан.

Человек был крупным, сильным, но не таким высоким. Да и пахло от него по-другому – не миртами и мылом, а потом и лошадьми.

– Ни звука, или я убью всех, – прошептал бандит, и его зловонное дыхание вызвало у Флоры приступ тошноты. – Нам нужна только ты.

Флора с трудом могла этому поверить: ее снова собирались похитить! Если бы она не пребывала в таком ужасе, то посмеялась бы надо всем этим.

Человек потащил ее к деревьям. Ей хотелось извернуться и ударить его в ногу, как в случае с Лахланом, но она побоялась, потому что Мэри и Джилли находились совсем рядом.

– Флора, я…

Господи, нет! Это был голос Джилли. Она уже огибала скалу, без сомнения, желая узнать, что так задержало подругу.

Флора делала отчаянные усилия, стараясь предостеречь ее взглядом, но было слишком поздно.

Бандит грязно выругался, когда Джилли громко завопила:

– На помощь! Лахлан сюда, Флору схватили!

Похититель мгновенно оторвал Флору от земли, лишив таким образом возможности прибегнуть к ее излюбленному методу защиты, но, понимая, что крики Джилли перебудоражат всех, она вывернулась и принялась колотить его.

И тут же его пальцы впились в ее щеки, а рука тисками сжала рот и нос, лишая возможности вздохнуть. Флора перестала сопротивляться и лишь старалась высвободить рот, чтобы иметь возможность дышать.

Так они достигли прогалины между деревьями, где бандит выпустил ее и толкнул к другому похитителю.

Задыхаясь, Флора согнулась пополам и услышала звуки потасовки оттуда, где они только что находились. Сердце ее упало, когда она осознала, что это могло значить.

К ним подошел еще один человек, он вел в поводу лошадь.

– Что случилось?

– Какая-то девушка нас увидела.

– Кто вы? – задыхаясь, выкрикнула Флора. – И что вам надо от меня?

– Мы пришли помочь тебе, – ответил подошедший, ему было лет сорок, и у него было приятное, вызывающее доверие лицо. – Меня зовут Ангус, и это твой брат послал нас спасти тебя.

Ее брат?

– Который из двух?

– Маклейн из Дуарта.

Гектор! Кажется, он решил спасти ее очень не вовремя.

Звуки борьбы становились все громче, затем воздух прорезал отчаянный крик, и Флора стремительно обернулась. «Джилли!» Флора сделала шаг в ту сторону, откуда доносился шум борьбы, но сильная рука удержала ее. Впервые Флора внимательно посмотрела на своего похитителя. Его волосы закрывали большую часть лица. С тяжелыми надбровными дугами и густыми черными бровями, бородой и бакенбардами, а темные глаза смотрели отнюдь не дружелюбно.

– Убери от меня свои грязные руки!

Тон Флоры озадачил бандита, и тот послушно выпустил ее.

– Прошу прощения за Кормака, миледи, – сказал тот, которого звали Ангус. – Мы не хотели поднимать шум, чтобы нас не обнаружили.

– Думаю, теперь толковать об этом слишком поздно. – Флора смотрела на деревья, прислушиваясь к шуму приближающейся схватки. Она не знала, что предпринять. Несколько недель назад возможность побега несказанно обрадовала бы ее, но теперь все изменилось.

– Отзови своих людей. Произошло недоразумение, и я больше не пленница.

Она сделала несколько шагов в сторону, где шла драка, но Ангус преградил ей дорогу.

– Тебя обманули. Колл не тот, кем кажется…

Однако ему не удалось закончить фразу, потому что в эту минуту налетела буря…

Услышав крик Джилли и почувствовав недоброе, Лахлан сделал знак своим людям растянуться цепью и занять позиции до начала атаки с запада. То, что кто-то захватил Флору, означало, что их перехитрили. Без сомнения, речь шла об ответе на вчерашний набег, но, конечно, дело было не только в этом.

Они пришли за Флорой, мрачно подумал Лахлан. Гектор хочет забрать сестру, чтобы использовать ее в своих целях.

Слава Богу, у него хватило ума предвидеть это и прихватить с собой людей.

Лахлан сражался как одержимый. Только две мысли владели им – безопасность сестер и необходимость отвоевать Флору.

Они легко отбили первую атаку, и Лахлан тотчас же приказал Аллану и нескольким другим своим людям обеспечить безопасность сестер. Остальных он собрал в группу, отправившуюся выручать Флору. Грудь Лахлана сжимала судорога при мысли о том, что, возможно, она сама хочет от него уйти. Эта мысль точила его сердце, как червь дерево.

Но, что бы ни оказалось правдой, он не отдаст ее без боя.

Флора не раз видела, как Лахлан тренировал своих людей, но никогда еще ей не доводилось быть свидетельницей настоящего боя. Обоюдоострый шотландский меч так и сверкал в его руке: Лахлан владел им с неправдоподобной ловкостью, описывая мечом дугу, отражая удары противника. В другой руке был зажат кинжал, которому тоже нашлось немало работы. В памяти Флоры всплыли слова матери: «Горцы – варвары. Они всего лишь кровожадные убийцы». Если бы Флора не знала Лахлана, то, глядя на него, могла бы согласиться с ней, но…

Но она знала: рука, орудовавшая мечом со смертеносной решимостью и точностью, могла так нежно ласкать, а жесткие глаза, полные непреклонности и жажды убийства, могли быть мягкими и нежными.

То, как Лахлан встречал опасность, не могло не вызвать трепет. Хотя ситуация оборачивалась против него, он сохранял самообладание и почти сверхъестественное спокойствие, и его меч выглядел опаснее, чем прежде.

Лахлану давали преимущество ловкость и сноровка: он уже расправился с двумя нападавшими и теперь пробивался к ней.

К этому времени счет несколько выровнялся: восемь врагов против четверых людей Лахлана.

– Пойдемте, миледи, – сказал Ангус. – Нам пора, здесь становится небезопасно.

– Нет. – Чувствуя, что не может оставить Лахлана, Флора нерешительно переминалась с ноги на ногу.

Должно быть, догадавшись об этих колебаниях, Кормак грубо толкнул Флору к Ангусу:

– Забирай ее, а я позабочусь о Маклейне. – Он вытянул меч из перевязи, и вид смертоносного оружия вызвал у Флоры дрожь; только сейчас она поняла, как опасен этот человек.

Ангус сделал попытку увести ее силой, но Флора вырвалась и продолжала наблюдать за сражением. Хотя жестокость битвы ужаснула ее, она не могла отвести глаз.