– Разумеется, видел. Кто это, черт возьми?

– Я не знаю.

Он грубо схватил ее за плечи:

– Как это не знаешь? Ты позволила ему поцеловать себя – и не знаешь, кто он?

– Собираешься скандалить прямо здесь? Отпусти меня, пожалуйста.

Он сразу же разжал руки. Ее это даже обидело.

– Я ничего ему не позволяла. Он сделал это без разрешения, а потом ушел, не назвавшись. Если даже ты не знаешь его, откуда же мне знать?

– Его зовут Ферпос Лав, – весело сказала внезапно появившаяся Мариота. – Разве он не красивейший джентльмен? Мне кажется, он очень подойдет Кристине после того, как ваш брак будет аннулирован. Правда, Гектор?

– Это наши личные дела, миледи, – отрезал Гектор. – Пойдем, Кристина, нам надо поговорить. А вам, Мариота, стоило бы извиниться и пойти спать – час уже поздний.

– Как – не дождавшись начала представления? Никуда я не пойду. Между прочим, здесь мой отец, сэр, и вы не имеете права мной командовать!

– Можно подумать, кто-то тобой распоряжается, – пробормотал он, повернулся и твердой рукой направил Кристину к двери, ведущей во двор.

– На нас смотрят, – сказала она. – Хотя бы притворись веселым.

– Думаешь, бить жену так весело? – проворчал он.

Кристина замолчала и надеялась, что за ними не наблюдают. Она уговаривала себя, что он не отважится ее выпороть, но даже сама верила в это с трудом.

Почему, думал про себя Гектор, эта девочка заставляет его чувствовать себя нашкодившим мальчишкой даже тогда, когда это она натворила бед? Почему ему кажется, что это его сейчас должны наказать? Ведя ее к двери в сад, он окинул взглядом зал, но не смог найти того подлеца, который поцеловал его жену.

Почему она не ударила его? Ему показалось, что она вообще не сопротивлялась, но когда он подошел к ней с обвинениями, ее лицо даже не дрогнуло. Да, он позволил себе выругаться, но разве она не заслужила этого? Безусловно, заслужила.

Атеперь Кристина шла рядом с ним, тихая, как монастырская курочка, даже не пытаясь защищаться. Она только попросила не устраивать сцен. Можно подумать, не она только что заставила говорить о себе все Острова, допустив этот безумный поцелуй.

И откуда здесь взялась Мариота? При чем здесь она? Зачем она стала увиваться вокруг них и повторять ему о поцелуе и красавце, который женится на его жене после аннулирования брака? Насколько он знал ее характер, девочка заигрывала с любым человеком в камзоле и штанах и начинала ревновать, стоило ему лишь взглянуть на кого бы то ни было другого.

Кристина до сих пор не начала оправдываться. У нее что, гордости нет?

Уверенность покинула Кристину, она чувствовала, что муж увлекает ее к неотвратимому наказанию и она ничего не может сделать. Гектор был вдвое больше и сильнее ее, а ярость удваивала его мощь. Молчание Кристины проистекало от страха, что вот сейчас муж остановится и закричит на нее, доведет до слез. Она не хотела, чтобы их личные дела обсуждались всем замком. Скорее всего она уже и так стала предметом сплетен на несколько недель, а Мариота сделает все от нее зависящее, чтобы эти слухи не прекращались как можно дольше.

Вообще-то, вспомнила Кристина, именно Мариота вмешалась в ряды танцующих. Не собиралась ли она привлечь ее внимание к тому молодому человеку? Думать так Кристине мешало только то, что трудно было представить Мариоту желающей привлечь чье-то внимание к сестре – и таким образом отвлечь его от себя.

Они вошли в главную башню, и Гектор подтолкнул жену к винтовой лестнице на следующий этаж. Пройдя внутреннюю комнату, они пересекли каменный мост перед арсенальной башней в сторону гостевого крыла и вскоре подошли к двери в спальню Гектора.

Когда он распахнул дверь и заставил Кристину войти, у нее забилось сердце – то ли от быстрой ходьбы, то ли от ужаса неизвестности. Она вся напряглась, но страха перед мужем не испытывала. Она скорее была обижена на него. Почему он увел ее из зала, не познакомив с Робертом Стюартом? Ей было бы любопытно поговорить с будущим королем Шотландии. Раньше Кристина никогда его не видела, и вероятность его долгого пребывания на Островах была ничтожна.

Когда дверь за ними громко захлопнулась, она глубоко вздохнула и повернулась к мужу.

Он был страшен, но вдруг кошмар рассеялся, его лицо приняло совсем другое выражение. Его глаза потеплели, губы разжались, а дыхание ускорилось.

Встретившись с ним взглядом, Кристина почувствовала ответное возбуждение. Ей казалось, что он коснулся ее, что он ласкает ее тело, как тогда в Лохбуи. Она облизала внезапно пересохшие губы, пытаясь понять, чего он от нее хочет.

– Подойди ближе, – приказал Гектор.

– Что ты собираешься делать?

– Ты заслуживаешь сурового наказания, разве нет?

– Нет, ведь я не сделала ничего, за что меня стоило бы наказать.

– Я велел тебе оставаться дома, так?

– Разве я могла ослушаться твоего отца?

– Он поцеловал тебя, и ты даже не попыталась его остановить.

– Твой отец?

– Осторожнее, жена. – Гектор положил ей руку на затылок и привлек к себе. – Если ты собираешься целовать всех подряд, хотя бы прибереги лучшие поцелуи для твоего хозяина, слышишь меня?

– Как скажешь… – робко сказала Кристина.

– Ради Бога, девочка, что в тебе за чары? Клянусь, я ничего такого не ощутил, когда впервые увидел тебя, так почему же?..

Его слова потонули в стоне, он резко прижал ее к себе и властно поцеловал в рот, словно стирая с него следы чужого поцелуя.

Кристина почувствовала, что теряет над собой контроль. Она не могла остановить его. Да ей и не хотелось его останавливать. Его губы были жгучи и требовательны, они брали все, что она могла дать. Его язык настойчиво пытался проникнуть к ней в рот, его руки гладили ее так уверенно, словно он прекрасно знал ее тело и был уверен, что она ни в чем ему не откажет.

– Разденься, – скомандовал Гектор, отступая на шаг и тяжело дыша.

– Нужно послать за камеристкой, – сказала Кристина. – Я не справлюсь сама.

– Не стоит, – ответил он, берясь за ее корсет обеими руками. – Я сам тебе помогу не хуже.

– Не порви, – предупредила Кристина, удерживая его за кисти, но зная, что, захоти он порвать корсет, она не смогла бы его остановить. – Это мое любимое платье.

– Я тебе новое куплю.

– Не хочу новое. – Кристина посмотрела ему прямо в глаза долгим взглядом, не отнимая рук.

Он вздохнул:

– Тогда повернись.

Она послушалась, и его пальцы яростно заработали.

– Боюсь, ты не впервые работаешь камеристкой.

– Сейчас не время для оскорблений, жена. Выбирай выражения.

Но она уже знала, что он перестал злиться на нее. На Фергюса Лава – да, но не на нее. В нем проснулась страсть, и для нее это было только к лучшему.

Его пальцы уверенно бродили по ее телу, уверенно распутывали застежки платья и так же уверенно, наконец, содрали его с ее плеч. Оно с шумом упало на пол. Туда же отправилась нижняя юбка, и Кристина осталась в сорочке. Гектор снова положил ей руки на плечи.

– Боюсь, теперь мне и самому нужна камеристка, – сказал он. У нее порозовели щеки, и по всему телу прошло тепло.

– Я постараюсь, – прошептала она. – Но предупреждаю – я не настолько хорошо знаю мужскую одежду, как вы – женскую.

– Если ты способна только на колкости, девчонка, лучше вообще замолчи. Просто делай свое дело и повинуйся своему господину.

Она улыбнулась, изумляясь про себя тому, что и приказы, оказывается, способны доставлять женщине удовольствие.

– Я сказал что-то смешное?

– Немного. – Она подняла голову и улыбнулась еще шире.

– Злюка, ты заслуживаешь самого строгого наказания.

– Неужели?

– Да, иди сюда и поцелуй меня, да покрепче.

– Почему это? Сомневаюсь, что желание расторгнуть брак позволяет мужу командовать женой, от которой он хочет избавиться.

Неужели она это сказала? Слова неловко повисли в воздухе между ними. Гектор нахмурился.

– Разве я не объяснил тебе? – спросил он. – Если только ты этого не хочешь, я больше не собираюсь аннулировать брак и жениться на твоей сестре. Как ты полагаешь, мы сможем нормально жить вместе?

– Да, если ты не против…

Ее сердце бешено билось, но она инстинктивно подавляла свои чувства и сохраняла видимое спокойствие:

– Все в руках Бога и святой церкви, а я поклялась во всем быть твоей женой.

– Хорошая девочка, – сказал Гектор и снова заключил ее в объятия. – А теперь принимайся за завязки моего камзола. Раз уж ты такая неумеха во всем, что связано с мужской одеждой, я буду тебе подсказывать.

– Ладно, но сначала у меня к тебе просьба.

– Ты смеешь ставить мне условия? Ты забыла, как поступают с непокорными женами?

Не обращая внимания на вопрос и надеясь, что он сказал это, чтобы ее подразнить, Кристина серьезно произнесла:

– Мне кажется, в предыдущем разговоре ты не понял того, что я рассказывала о Мариоте. Умоляю тебя ничего ей не говорить. Пусть сама убедится и привыкнет к мысли о том, что мы не собираемся расставаться.

– Почему ты так беспокоишься за Мариоту? Она окружена здесь таким вниманием, что уже и не помнит обо мне. Не забивай себе голову, лучше расшнуруй мою рубашку.

Кристина с тяжелым вздохом погрузилась в работу. Расшнуровывать было трудно. Именно в этот момент Гектор снял с нее через голову сорочку и начал ласкать ее грудь. Потом он подхватил ее на руки и понес на кровать.

Осторожно положив жену на одеяло, Гектор моментально стянул с себя оставшуюся одежду и присоединился к ней. Он обхватил ее одной рукой и притянул к себе. Затем, опершись на локоть, вновь приник к губам жены долгим поцелуем. Его руки в это время блуждали по ее телу, и там, где они касались ее, пламя охватывало Кристину – так что наконец она стала извиваться и стонать от желания. Он быстро овладел ею, вознеся на вершину блаженства, а потом и сам моментально получил удовлетворение. Когда все закончилось, Кристина поняла, что ей чего-то не хватает.