— Дай мне что-нибудь выпить, Амелия! — крикнула Гленда. — Господи, дай же мне шотландского.

Амелия повесила полотенце на крючок, шагнула к туалетному столику, на котором ждала бутылка «Блэк энд Уайт».

Холодильник в гримерной также отсутствовал, поэтому не было и льда, но Амелия уже поняла, что главное для Гленды — виски, а не лед или содовая. Она плеснула виски в стакан для воды, подала в душевую и тут же получила его назад, уже пустой.

— Что привело тебя в Майами-Бич, Джон? — спросила Гленда.

— Ничего особенного.

Гленда выключила воду и отодвинула занавеску. На мгновение Стефано увидел ее голой, потом Амелия закутала Гленду в полотенце. Пока та вытиралась, Амелия старалась встать между Глендой и мужчинами. Протянула ей трусики, бюстгальтер из белого шелка, Гленда надела их и прошла в гримерную.

— Спасибо, Амелия.

Амелия знала, что это означает: более в ее присутствии нет необходимости и ей предлагается выйти за дверь.

— Говоришь, ничего особенного. — Гленда села у туалетного столика, вновь налила себе виски. — Это хорошо.

— Не будем дурить друг другу голову, — вмешался Сэм. — Джона расстроила статья Эдны Троттер.

— Неизбежное зло шоу-бизнеса, — пожала плечами Гленда. — Этим сплетницам рот не заткнешь.

— Фотографии. — Стефано покачал головой. — Не только фотографии, но и магнитофонная запись. Как такое могло случиться! Служба безопасности отеля имела четкие инструкции…

— Однако случилось, — прервала его Гленда. — Не по моей вине, и…

— Какая разница, чья тут вина, — насупился Стефано. — Тридцать, сорок газет напечатали эту гадость. Потом еще пятьдесят плюс журналы. Наши инвестиции в тебя под угрозой.

— Что ты хочешь этим сказать?

Ответ она получила от Сэма.

— Я предупреждал тебя, Гленда. Ты отрезала себе путь на телевидение.

— К черту телевидение, — бросила она. — Меня тошнит от этого говняного сюсюкания.

— Это еще не все, — вставил Стефано. — Тебя хотели видеть в лучших клубах этого полушария… потому что ты была телезвездой. А теперь… — Он вскинул руки. — Теперь ты еще одна артистка, которая поет, танцует и отпускает соленые шуточки.

— «Еще одна артистка», — повторила она. — Я — еще одна артистка? Гленда Грейсон — еще одна артистка?

Джон Стефано поднялся:

— Мы заключили сделку. Мы сказали, что тебе всегда будет, где выступать, и не отказываемся от своих слов. Мы тебя не бросаем. Ты будешь работать и дальше. Но на текущий момент самые большие залы более не проявляют к тебе интереса. Может, со временем ситуация изменится.

Стефано положил руку на обнаженное плечо Гленды.

— Как насчет обеда после второго шоу? — спросил он.

Гленда искоса глянула на Сэма, тот едва заметно кивнул.

— Хорошо. Почему нет?

— Тогда до встречи. — И Стефано вышел из гримерной.

— Сэм! Как же мы докатились до такого?

Сэм Стайн встал, подошел к ней:

— Я все равно ставлю на тебя. Но мы должны поработать над репертуаром.

Их взгляды встретились, в глазах Гленды стояли слезы.

— Только не говори, что мне пора изображать милую старушку, которая вышучивает своего мужа, детей и внуков да рассказывает о том, какие забавные приключения выпали на ее долю, когда она в последний раз пошла в супермаркет. Сэм, что же это такое? У нас все было хорошо, пока не появились эти Корды, а вслед за ними и эта чертова мафия…

— Не ассоциируй Стефано с мафией, — предупредил ее Сэм. — Лучше тебе этого не говорить.

— Который из Кордов подставил меня? — спросила она. — Кто передал эти фотографии и пленку Эдне Троттер?

— Я не знаю.

— Если бы я знала наверняка, что это Бат, я бы убила его. Клянусь Богом, убила бы!

4

Бат и Мейер Лански, оба в смокингах, переходили из одного зала отеля-казино «Ривьера» в другой. Едва ли Бат мог найти лучшего гида. Мейер по-прежнему утверждал, что он всего лишь менеджер, ведающий вопросами питания, но, судя по знакам почтения, выказываемым как сотрудниками, так и игроками, его место в управленческой иерархии отеля оценивалось несколько выше.

— Вы не играете, Бат, не так ли?

— За столами — нет.

— И не начинайте. — Лански покачал головой. — Посмотрите на этих людей. У нас идет честная игра, но некоторые из них сегодня вечером оставят здесь целые состояния. И знаете почему? Азартные игры для них, что наркотик.

— Играть можно и по-другому.

— Да. Я сам игрок. Как и вы. Как ваш отец. Риск будоражит кровь. Шагнуть чуть дальше, высунуться чуть больше. Вы позволите высказать личное мнение?

— Валяйте.

— Вы ведете себя глупо. Или вы думаете, что ваш отец не узнает, кто привез в Гавану Маргит Литтл?

— А кто ему скажет, Мейер?

— Только не я. Уверяю вас, я не скажу ни слова. Но пилот, стюард…

— Об этом я позаботился, — сухо ответил Бат.

— Вам кажется, что позаботились. Но признайтесь. Вам особо хотелось уложить ее в свою постель, потому что вы знали, что она — любовница…

— Она ему не принадлежит, — прервал Мейера Бат.

— Попробуйте сказать ему об этом. Только не говорите, что я вам помогаю.

— Если он узнает о нашей поездке, я скажу, что мы останавливались в «Насьонале».

Лански отвел Бата в свой обеденный кабинет с окнами, выходящими в концертный зал. За Маргит Бат намеревался подняться в номер через полчаса. Это время он хотел провести с Лански один на один.

— У меня есть к вам серьезный разговор.

Они сели за столик на четверых. Белая льняная скатерть, серебряные приборы, фарфоровая посуда. Все по высшему разряду.

Мейер Лански разлил в хрустальные стаканы «Чивас Регал». Закурил. Сигарету он старался держать под столом, чтобы дым не достигал ноздрей Бата.

— Я хочу оказать вам услугу и попросить вас помочь мне в одном деле, — продолжил Бат.

— Мне нравится ваш подход, — улыбнулся Лански.

— Благодарю. Вам не понравится то, что я сейчас скажу, но, пожалуйста, поверьте, я знаю, о чем говорю. Вы американец…

— Поляк, — поправил его Лански.

— Американец, — повторил Бат. — Как и мой отец. Но моя мать — кубинка. И я… Да, теперь я тоже американец. Но я знаю Латинскую Америку. И знаю Кубу.

— Вы намерены сказать мне, что эти… немытые с гор готовы войти в Гавану и захватить власть.

— Готовьте запасные позиции, Мейер. Вот что я хочу вам сказать. Они вам понадобятся.

— Я верю, что вы говорите от чистого сердца.

— Вы думаете, его племянница не знает, что к чему? — спросил Бат.

Лански пожал плечами:

— Так или иначе, запасных позиций у меня нет. Все мои деньги вложены в этот отель.

— Если возникнет такая необходимость, мы всегда возьмем вас на работу. По крайней мере, позаботьтесь о том, чтобы иметь возможность выбраться отсюда. Без стрельбы здесь не обойдется.

Лански кивнул:

— Спасибо за предупреждение. Так чем я могу вам помочь?

— Я хочу показать вам фотографии. Мне надо знать, кто этот человек. — Из внутреннего кармана пиджака Бат достал конверт, вынул из него несколько фотографий. — Знаете его?

Лански взял фотографии, нахмурился.

— Как вам удалось его сфотографировать?

— Подробностей не знаю. Этим занимался отец.

— Проститутка, — догадался Лански. — Его сфотографировала проститутка.

Бат кивнул:

— Вы знаете, кто он?

Лански вдавил окурок в пепельницу. Закрыл глаза.

— Знаю. Что вам о нем известно?

— Пару недель тому назад он встречался с Джимми Хоффой и Моррисом Чандлером. Чандлер, кстати, на самом деле Морис Коуэн.

— Совершенно верно. Мелкая сошка. Но… — Лански постучал пальцем по фотографиям. — Этот человек — не мелкая сошка.

— Вы его знаете?

— Я с ним встречался. Мне не нравится его занятие, и я бы не хотел, чтобы вы подумали, что он один из моих друзей.

— А чем он занимается, Мейер?

— Он — наемный убийца. Имени его я не знаю. Все зовут его Мальдитеста. Вы понимаете, что это означает?

Бат задумался, затем кивнул:

— Головная боль, на жаргоне — убить человека выстрелом в голову.

— Я поделюсь с вами информацией, которую с радостью заполучило бы ФБР. Только не подумайте, что я готов поручиться за свои слова. Это всего лишь слухи, но… Говорят, именно Мальдитеста убил Алберта Анастасиа. Теперь вы понимаете, что это за человек.

— С Анастасиа он расправился лихо, — кивнул Бат.

— Именно так. Вошел в парикмахерскую, разрядил револьвер в Анастасиа, бросил оружие на пол и вышел на улицу. Я уверен, что других его фотографий просто не существует. Держу пари, копы показывали парикмахерам тысячи фотографий. Но Мальдитесты на них не было. Его ни разу не арестовывали.

— Кто он? — спросил Бат. — Где скрывается?

— Кто он, я не знаю. В Америке максимум шесть человек знают его настоящее имя и как его найти.

— Допустим, вы захотели связаться с ним. Это возможно?

— Не хочу я с ним связываться.

— А если приспичит?

— Мне пришлось бы кое с кем поговорить. С Карло Гамбино. С Вулкано… Счастливчиком Лучано. Доны больше никого не хотят убивать, стараются обходиться без этого. Но если уж они решили, что человека надо убрать, они наверняка обратятся к Мальдитесте. Он берет немалые деньги, но и гарантирует результат. Они говорят, что он их ни разу не подвел. Возможно, так оно и есть.

— А может, секрет его успеха в том, что он не берется за заведомо невыполнимые задания? — предположил Бат.

— Возможно, вы правы.