Позвольте вас пригласить?

Сомертон смотрел на него, прищурившись.

— Вас ничто не обязывает принимать его приглашение, Мисс Рейнар.

Софи улыбнулась ему.

— Но отказ был бы непростительной грубостью, вам не кажется? Кроме того, принимая в расчет размер вашей ставки в «Уайтсе», я смею предположить, что, согласившись танцевать с лордом Энкрофтом, я оказываю вам неоценимую услугу.

— Я лишь желаю тебе добра, дорогая!

Николас вновь невольно задался вопросом: что их связывает? Сомертон вел себя с Софи почти по-братски.

Но такое невозможно. Отец Сомертона вовсе не был похож на человека, способного завести любовницу. Николас все еще помнил тот вечер, когда он привел приятеля к известной куртизанке. Он лишь хотел преподнести ему пикантный подарок на восемнадцатилетие. Сомертону было тогда мучительно трудно поступиться своими моральными принципами.

— Я с удовольствием приму ваше приглашение, — наконец сказала Софи и улыбнулась.

Сомертон насупился.

— Один танец, не более.

Николас повел девушку в середину круга. Музыканты заиграли вальс, и он привлек ее к себе. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не прижать к себе Софи слишком тесно. Он просто изнемогал от желания.

— Поедем домой вместе, — прошептал Николас ей на ухо.

— Это было бы неосмотрительно, — ответила она.

— А до сих пор мы поступали разумно?

— Вовсе нет, — со смешком ответила она. — Но надо же когда-то браться за ум.

— Если ты настаиваешь, — наконец сдался он, смирившись с тем, что ему придется удовлетвориться лишь этим невинным объятием в танце.

— Николас, мне бы все еще хотелось помочь тебе найти невесту.

Ее партнер напряженно замер.

— Зачем?

— Потому что тебе нужно жениться. Ты должен найти себе подходящую спутницу жизни. И быть счастливым.

А он уже искрение начал верить в то, что держит в объятиях ту самую единственную, которая ему нужна. Но как ее в этом убедить? Хотя если Николас позволит ей и дальше заниматься поисками его второй половины, то сможет хотя бы иногда видеться с ней, говорить с ней и, возможно, прикасаться к ней.

Чем больше времени это займет, тем дольше они будут вместе. Смогут общаться и лучше узнать друг друга. Возможно, тогда он сможет убедить девушку в том, что она и есть его идеальная пара.

— Хорошо. Я приду завтра.


Глава 11


Софи держала руку мисс Джастин Литлбери, пытаясь «прозреть» ее единственного. Те образы, что возникали в ее сознании, ей самой казались бессмысленными. Она увидела размытые очертания мужчины, напоминавшего ей Николаса. Но следом возник уже более четкий образ светловолосого мужчины с зелеными глазами и небольшим шрамом на подбородке. Так кто из них был предназначен мисс Литлбери судьбой?

В очередной раз Софи испытала неприятный шок. Интуиция ее все чаще стала давать, сбои. Что она будет делать, если и в самом деле утратит дар медиума? Останется ни с чем. Вчера леди Кантуэлл вернулась к ней уже в третий раз, и Софи вновь ничем не смогла ее порадовать.

— Ну? — Мисс Литлбери теряла терпение. — Я должна завтра приехать на бал, уже точно зная о том, кто мой суженый.

— Тише, — осадила клиентку Софи, пытаясь сосредоточиться на том образе, что напомнил ей Николаса. Это он или не он? И кто тот, другой?

— Мисс Рейнар, так вы можете мне помочь или нет? Отвечайте прямо.

Софи в изумлении уставилась на нее. Джастин Литлбери недавно исполнилось двадцать, она была дочерью виконта и воспринималась всеми как тихая, застенчивая барышня. Однако сейчас производила совсем иное впечатление. В глазах недавней скромницы читалась решимость добиться желаемого любой ценой.

— То, что я вижу, мне пока непонятно.

— Что же именно?

— Я вижу двух мужчин, но их изображения как-то размыты. Я не могу определить имена.

— Ну вот, я так и думала, — сказала мисс Литлбери. — Вы не обладаете даром видеть будущее.

— Мисс Литлбери, иногда одного сеанса бывает недостаточно. Возможно, вы еще недостаточно доверяете мне, чтобы раскрыть передо мной свой внутренний мир.

Девушка сердито поджала губы и встала.

— Я думаю, что вы — просто шарлатанка. Разумеется, очень заинтересованы в том, чтобы я пришла на следующий сеанс, поскольку берете плату за каждое посещение.

— Но поймите, все не так просто, как вам кажется, — пояснила Софи. — Если человек действительно хочет что-то от меня скрыть ему это удается. До тех пор пока между нами не установятся доверительные отношения, мне трудно определить что-то конкретное.

Мисс Литлбери порылась в ридикюле и, вытащив монету, бросила ее на стол.

— Это последняя плата, которую вы от меня получаете.

В раздражении она направилась к двери. Софи покачала головой, но все же решила оставаться вежливой и проводила свою молодую клиентку до двери. Мисс Литлбери остановилась у входа в небольшой гостиной, где визитеры ждали, пока о них доложат хозяйке.

— Лорд Энкрофт!

Николас встал и с улыбкой подошел к девушке.

— Приятно вновь с вами встретиться, мисс Литлбери.

— Взаимно, милорд, — ответила она кокетливо и, оглянувшись на Софи, добавила: — Я бы на вашем месте не стала тратить время и деньги на эту шарлатанку. Она обычная мошенница.

Николас покачал головой:

— Я с вами не соглашусь. Мисс Рейнар очень мне помогла.

Мисс Литлбери прищурилась, переводя взгляд с Николаса на Софи и обратно.

— В самом деле?

— Да. — Он с улыбкой посмотрел на молодую леди. — Вы будете завтра на балу у Блэкбернов?

— Разумеется. — Она бросила пренебрежительный взгляд на Софи. — По крайней мере, там меня будут окружать приличные люди. — Раздраженно хмыкнув, девушка быстро вышла за дверь.

Софи вернулась в свой кабинет.

— Как же я устала от нее!

— Полагаю, эта скандальная особа не знает, что вы с Жанетт хорошие подруги, — пояснил Николас, пройдя в комнату следом за хозяйкой.

— Наверное. — Софи остановилась на пороге и улыбнулась. — Мне вправду интересно, как она отреагирует, увидев меня на балу завтра вечером.

Николас сдержанно засмеялся:

— Хотел бы и я взглянуть.

— Перейдем к делу. — Софи села и положила руки на стол. Стараясь не обращать внимания на мурашки, побежавшие вверх в тот момент, когда он прикоснулся к ее рукам, она сказала: — Теперь мне нужно, чтобы ты предельно сконцентрировался на мыслях о любви. Не думай ни о чем другом.

Она дождалась, пока Николас закроет глаза, и только после этого; сделала то же. Как обычно, сразу испытала легкое головокружение, но, как и раньше, ничего не увидела. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной. Словно перед ней вырастала темная глухая стена, преграждавшая доступ к мыслям клиента. Должна быть какая-то причина, по которой она не могла увидеть ту женщину, что предназначалась Николасу судьбой.

Или она вообще не могла читать его мысли? Но все это казалось бессмысленным. Она легко проникала в его подсознание, когда они были близки. Так почему же не могла увидеть его вторую половину? Почему, пытаясь проникнуть в его внутренний мир, видела лишь сплошную черноту, как в случае с леди Кантуэлл?

— Николас, сделай одолжение, подумай о своей дочери.

— Зачем?

— Я просто проверяю одну теорию.

— Хорошо.

Как только он начал думать об Эмме, сознание Софи наводнили образы.

— У нее темно-русые волосы?

— Да, — ответил он.

— И красивые карие глаза?

— Точно, — медленно ответил он с едва уловимым насмешливым удивлением.

— Она красивая девочка, Николас. — Софи видела ее издали в тот день у Гантера, но сейчас в сознании ее возник образ очень симпатичной малышки.

— Все это верно. Но какое имеет отношение к моей второй половине?

Открыв глаза, Софи встретилась с его янтарным взглядом. Стиснув зубы, она пыталась постичь, почему не может увидеть его судьбу.

— Ты опять ничего не рассмотрела, верно? — тихо спросил он.

— Прости, Николас. Я теряюсь в догадках.

— А мне все понятно. — Он встал и подошел к окну, выходящему на маленький внутренний двор. — Той женщины, которая полюбит меня, просто не существует.

У Софи защемило сердце от жалости к нему.

— Мы не можем судить об этом.

— Почему же? — ответил он, глядя в окно. — Зря я позволил уговорить себя на это глупое гадание. До сих пор никто не смог меня полюбить.

— Готова поспорить, что твоя мама тебя любила, — прошептала Софи.

— Возможно, но я ведь ее не помню.

— Николас, присядь. Давай поговорим. — Она кивнула на два кресла перед камином и выбрала то, в котором они не занимались любовью.

Николас поморщился, заметив, какое кресло она оставила для него.

— Что ты хочешь узнать, Софи?

— Многое. Я верю, что если ты расскажешь мне о себе больше, то я смогу помочь тебе справиться с той болью, которая не хочет отпускать твое подсознание.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что ты действительно думаешь, что ни одна женщина тебя не полюбит. Из-за этого, возможно, мне не удается ничего толком рассмотреть. И потому я хочу спросить тебя: почему ты так считаешь? Ведь тебя всегда окружало столько приятных дам.

Николас стиснул зубы и отвернулся.

— Возможно, мать составляет исключение. Я не помню! Но ни одна из моих мачех меня не любила. Я это точно знаю. Их радовало, когда я уезжал в Итон на учебу, а когда, вместо того чтобы приехать на каникулы домой, к отцу, я жил у Селби, радости их не было границ.

— Как насчет любовниц? Мать Эмми любила тебя?

— Она была просто моей содержанкой. Никаких нежных чувств не было. Не могу сказать, что ей не нравилось мое общество, но мои деньги она любила куда больше. Все мои прежние пассии стремились со мной переспать, видя во мне будущего герцога и надеясь иметь высокий титул в будущем, иных мотивов не присутствовало.