Он писал, что Шейф скоро будет у меня. Другими словами, он говорил мне «до свидания».

Вскоре на меня обрушился еще один удар: Совет принял решение о проверке и задержании всех подозрительных лиц на дорогах и в деревнях. С приближением лета ожидался новый всплеск массовых выступлений против правительства, поэтому усиливались меры предосторожности – специальные посты на всех дорогах будут задерживать и допрашивать всякого человека, случайно оказавшегося в данной местности. Все домовладельцы обязаны сообщать о подозрительных лицах.

– Это значит, – взволнованно говорил сэр Рочестер, – что стоит кому-нибудь заметить вас на дороге в Молден, как поднимется тревога. Кстати, мой друг уже отказался помогать нам – он не хочет оказаться за решеткой.

Итак, положение было хуже некуда. Ван дер Дельфт, знавший подробности нашего плана, уезжает. Вместо него приезжает человек, который… Интересно, что знает новый посол и насколько на него можно положиться.

Я направила посыльного к ван дер Дельфту с настоятельной просьбой как можно быстрее приехать и хотя бы… попрощаться со мной не в письменной форме.

Он приехал. Я была потрясена его видом – он действительно был серьезно болен, едва держался на ногах и от волнения с трудом говорил. Выслушав новости, сводившие наш план на нет, он ответил:

– В таком случае необходимо продумать другой план.

– Но вы же уезжаете! – воскликнула я и, не дожидаясь, пока он ответит, приступила к допросу: – Что известно новому послу?

– Было решено не посвящать его в это дело.

– Итак, вас нет… этот посол не в курсе происходящего… Что же делать?

– Шейф ничего не должен знать. И вот почему. Если план не удастся, а он окажется его участником, ему не снести головы. Если же все завершится благополучно, но узнают, что посол был осведомлен, его тоже ждут большие неприятности.

– Именно поэтому вы уезжаете?

– Да… но и по состоянию здоровья.

Мне стало грустно. Я снова почувствовала себя бесконечно одинокой. Мне, как и всегда, не на кого было опереться в трудную минуту – слишком большие опасности грозили тому, кто соприкасался с опальной принцессой.

Но, к счастью, я ошибалась – ван дер Дельфт искренне хотел мне помочь.

– Я уверен, что наш план удастся.

– Почему вы так думаете?

– Нужно только тщательно все продумать, прежде чем начать действовать, – уверенно ответил он.

– Я надеюсь на Божий промысел.

Он только пожал плечами, не сказав ни слова. Я смотрела на его искаженное болью лицо – ван дер Дельфт давно страдал подагрой – и видела, что, несмотря на возраст и болезнь, он жалеет меня и хочет помочь. Наконец он сообщил, что его секретарь, некий Жан Дюбуа, человек надежный, переоденется купцом, который доставит на своем корабле мешки с зерном для моего двора. Это не должно вызвать подозрений, так как в наш замок постоянно привозили продовольствие. После разгрузки меня спрячут в трюме корабля, и не успеет подняться тревога, как я окажусь во Флушинге.

– Вы будете со мной, господин посол? – с надеждой в голосе спросила я.

Он беспомощно заморгал.

– Пожалуйста, – просила я, – приезжайте, мне будет вас не хватать.

– Дюбуа – верный слуга. На него вполне можно положиться.

– Но и вы приезжайте. Обещайте, что приедете.

Он улыбнулся, глядя на меня чуть ли не с отцовской нежностью.

– Сдаюсь. Я приеду в качестве зерноторговца, и мы вызволим вас из клетки… чего бы это ни стоило.

* * *

Почему, спрашивала я себя, все, что бы я ни задумала, вызывает непреодолимые препятствия?

Ван дер Дельфт был при смерти. Это известие подкосило меня. Я была к нему несправедлива, сравнивая с Чапуи, но он был единственным, кто оказывался рядом, когда мне нужна была помощь, он служил нитью, связывавшей меня с императором, которого, несмотря ни на что, я продолжала считать своим спасителем.

Прибыв в Нидерланды, ван дер Дельфт написал письменный отчет императору и сразу слег в постель. У него поднялась температура и начался бред. Бедняга страдал не только физически, но и душевно. В бреду он все время говорил о лодке, о сторожевых постах на дорогах, о том, удастся ли незаметно доставить принцессу на судно… Его могли слышать.

Я получила записку от императора в конверте, запечатанном личной печатью посла. Но посол не знал о содержании записки. Таким образом мне не с кем было посоветоваться – не было Чапуи, не было ван дер Дельфта.

Император писал, что, несмотря на возникшие препятствия, план остается в силе, но придется подождать несколько недель, пока его шпионы не выяснят, не подслушал ли кто ван дер Дельфта. Его люди потолкаются на рынках среди купцов, посидят в кабаках и постараются узнать, не просочилось ли что из нашего плана наружу.

Через несколько недель пришло долгожданное письмо: о нашем плане никому не известно – похоже, все спокойно.

Теперь можно было приступать к его осуществлению.

Меня неожиданно охватила меланхолия и тревога. С новым послом я не могла ни о чем говорить, за мной приедет незнакомец, переодетый купцом, и я должна буду бежать с ним… в неизвестность. Все это пугало слишком большой неопределенностью.

Среди торговых судов, которые в тот день окажутся в порту, небольшой корабль, загруженный зерном, возьмет курс вверх по реке. Затем, доставив зерно в мой дворец, купец спрячет меня в мешке и отвезет на корабль, а там, даст Бог, мы окажемся в безопасности.

Наконец, мы получили известие, что прибыло судно с зерном, и купец желал бы показать образцы товара управляющему. Далее следовало ждать Дюбуа с товаром.

Я уже продумала, кто из моей свиты встретит его, упаковала свои драгоценности и была полностью готова.

Мы знали, что на той дороге, по которой нам предстояло добраться до реки, постоянно дежурили посты. Если меня схватят, мои враги будут просто счастливы; если же мне удастся проскользнуть незамеченной, многим придется поплатиться головой.

Сэр Роберт Рочестер попросил разрешения поговорить со мной наедине.

– Ваше Высочество, – начал он, – по слухам, здоровье короля весьма ухудшилось. Он не сможет жениться и не произведет на свет наследника. Возможно, очень скоро вы станете полноправной королевой Англии.

– Знаю, – ответила я, – с этой мыслью я никогда не расставалась.

– Принцесса, – воскликнул он, – страна надеется на вас. Только вы сможете вернуть ее в лоно истинной церкви.

Я молча слушала его.

– Если вы уедете, – продолжал сэр Роберт, – королевой станет Елизавета.

– Но я вернусь и заявлю свои права на трон.

– Ваше Высочество, вернуться бывает очень сложно.

– Сэр Роберт, что вы предлагаете?

Помолчав, он медленно произнес:

– Это очень рискованный план. Что будет, если вас поймают?

– Посадят в Тауэр. Будут судить за измену и связь с иностранной державой. А чем это кончается, сэр Роберт, нам с вами отлично известно.

– Для них это было бы просто подарком, о котором они мечтали все это время.

– Вы хотите сказать, что мне не следует уезжать?

– Полагаю, Ваше Высочество, если вы уедете и даже если… благополучно доберетесь до Фландрии, вы навсегда потеряете корону.

Его слова звучали убедительно.

– Но я боюсь, что здесь меня убьют, – возразила я.

– Такая опасность есть. Но мы будем неотступно оберегать вас. У вас много друзей. И вашим врагам это известно. Они не посмеют пойти на убийство.

– Но есть множество способов…

– Да. Но у вас преданные слуги, они любят вас и готовы жизнь за вас положить. Они молятся за вас, Ваше Высочество, надеясь, что придет день, когда вы взойдете на престол и освободите страну от поругания.

– Вы убеждаете меня остаться.

– Ваше Высочество, вы сами принимаете решения.

– Скоро здесь будет Дюбуа, – заметила я.

– Вы можете сказать ему, что еще не готовы…

– После стольких приготовлений!

– Император сделает еще одну попытку, если он действительно одобряет ваш побег.

– Вы считаете, что он не до конца уверен в его необходимости?

Вот тогда-то сэр Роберт и поведал мне, что рассказал ему ван дер Дельфт о сомнениях императора по поводу моего пребывания у него при дворе, – о том, на какие средства придется содержать мой двор и как это отразится на императорской казне.

– Император всегда был человеком осторожным, – заметила я, – иначе он не стал бы самым богатым и могущественным монархом.

– Очень может быть, Ваше Высочество, – тихо возразил сэр Роберт, – но вам хотелось бы стать для него обузой…

– Так что же, сэр Роберт, мы должны сказать Дюбуа, что я не поеду?

– Вы сами, Ваше Высочество, скажете ему об этом, если таково будет ваше решение. Я же сделаю все от меня зависящее, чтобы обеспечить вашу безопасность. Как в случае, если вы рискнете остаться и дожидаться короны, так и в противном случае – если вы решитесь подвергнуть себя не меньшему риску, чтобы отдать корону в руки тех, кто использует ее против воли Божией.

Мне хотелось побыть одной, чтобы собраться с мыслями.

Рочестер прав, думала я, если я уеду, то рискую потерять все. Но я же вернусь, тут же приходила спасительная мысль, и буду бороться за свое неотъемлемое право на трон. Да, но как? На чью помощь я смогу рассчитывать? Императора? Но где он был, когда моя мать так нуждалась в его поддержке?! Кто может поручиться, что он отложит свои государственные заботы, пренебрежет военными интересами ради меня? В прошлом император всегда был занят своими делами, а что изменилось сейчас? Он, конечно, рад был бы видеть Англию снова католической, но готов ли он, если потребуется, применить силу?

Надо полагаться только на свой разум. Здесь я в опасности. Живу в постоянном страхе, ожидая убийцу или отравленный кусок хлеба. И дальше буду жить в страхе. Но почувствую ли я себя в безопасности, находясь во Фландрии? Разве мой отец не посылал наемных убийц в Европу, охотясь за Реджинальдом Поулом? Им просто не удалось его найти, но это ничего не меняет по существу.