– Но они пытаются выдвинуть Елизавету.

– Мне это известно.

– А она сделает все, что они пожелают. Примет любую религию, лишь бы сесть на трон. Уорик и Совет – за Елизавету. Я у них как кость в горле, потому что им отлично известны мои намерения. Уверена, они постараются избавиться от меня… не дожидаясь смерти короля.

Он ничего не ответил. Я смотрела ему прямо в глаза, пытаясь прочитать его мысли. Но видела перед собой лишь старого, больного, испуганного человека. Как мне сейчас не хватало моего друга Чапуи! Ван дер Дельфт был добрым, преданным, но я видела, как он растерян, – император возложил на него ответственность за мою жизнь в условиях, когда близилось осуществление нашего плана.

Так и не дождавшись ответа, я произнесла твердым голосом:

– Я должна покинуть страну. Мне необходимо надежное убежище, где я была бы в безопасности и спокойно ждала того момента, когда смогу заявить свои права на трон и выполнить свой долг перед Богом и отечеством.

– Вы… вы хотите сказать, что намерены бежать… из Англии?

– Да, я пришла именно к такому решению. У меня нет ни малейших сомнений, что, если я останусь здесь, они найдут способ избавиться от меня.

– Но они не выпустят вас из страны!

– Естественно. Поэтому нужно бежать тайно.

Он побледнел и от волнения не знал, что сказать.

– Право, это очень не просто… – проговорил он наконец.

– Тем не менее это – единственный выход. Боюсь, предчувствие меня не обманывает – они что-то замышляют. И если я не расстрою их планы, то стану легкой добычей. Только и всего. Сидя здесь, я сама отдам себя на съедение. Вам известно, что у меня не слишком сильное здоровье. Вот и до вашего приезда я просила передать королю, что не смогу приехать по состоянию здоровья. «Бедняжка Мария, – скажут они, пустив слезу, когда дело будет сделано, – она вечно болела. Как ни печально, но конец был неизбежен». Я вижу и слышу, как они это говорят. Вы должны помочь мне, господин посол!

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Прекрасно. Тогда найдите возможность поскорее передать императору наш разговор. И еще. Пошлите ему это кольцо. Он его узнает. Это кольцо, которое император мне подарил давным-давно, и когда он его увидит, то сразу поймет, что у меня положение безысходное.

После долгой паузы ван дер Дельфт сказал:

– Я немедленно напишу императору письмо и пошлю надежного посыльного с кольцом. Прошу вас, соблюдайте строжайшую тайну, ни один человек не должен ни о чем знать.

Простясь с ван дер Дельфтом, я почувствовала огромное облегчение. Теперь вся надежда была на императора.

* * *

Шли дни. Я ждала ответа. Наконец, спустя несколько недель, в течение которых я только и делала, что смотрела на дорогу, приехал ван дер Дельфт. По его смущенному лицу я сразу поняла, что император не был в восторге от моего плана.

– Что? Что он сказал? – наступала я на посла. – Говорите же! Ничего не скрывайте.

– Император считает вашу идею слишком рискованной. Почти немыслимо вывезти вас из страны.

– Конечно, это будет трудно, но если все как следует продумать…

Ван дер Дельфт согласно кивнул. Он держался очень напряженно и был немногословен. Не желая меня ранить, не сказал всего, о чем мне стало известно много позже. Например, что императора беспокоило, кто будет оплачивать мое пребывание у него. Сама я об этом не задумывалась, но он понимал, что английская принцесса, кузина императора, не может жить как нищенка и ему придется обеспечить мне подобающие условия. Если бы я смотрела на вещи более трезво, то вспомнила бы, что в самые трудные моменты своей жизни моя мать не получила от него никакой поддержки, кроме заверений в лучших чувствах – император всегда был слишком занят своими войнами и государственными делами. Мне бы следовало смотреть правде в глаза и понимать, что испытания, переживаемые его родственниками, даже разрыв английского короля с Римом – все это имело для Карла второстепенное значение. Он был самым могущественным правителем Европы и должен был заботиться в первую очередь о сохранении своего престижа, не отвлекаясь на разные, несущественные с этой точки зрения, привходящие обстоятельства. Он мог бы помочь мне только в том случае, если бы это не причинило ему лишнего беспокойства и не грозило большими осложнениями.

Естественно, мое желание бежать из страны не вызвало у него ни малейшего энтузиазма. Вместо этого он предлагал старый испытанный выход – замужество. Если я выйду замуж, то смогу с достоинством покинуть Англию, избежав грозящей опасности.

– Ну хорошо, – возразила я, – я выхожу замуж, а когда наступит мой час, что тогда?

– Император сказал, что вам сможет помочь ваш муж.

– Но я буду вдали от родины…

– А спасшись бегством, вы разве будете ближе к родным берегам? Император считает, что самое лучшее – выйти замуж.

– И кого же он имеет в виду?

– Дона Луиса, брата короля Португалии.

– Нет, – воскликнула я, – только не он!

– Император уверен, что это – наилучшее решение проблемы, – настойчиво повторил ван дер Дельфт.

Это был намек? Намек на то, что, если я не соглашусь, я более не смогу рассчитывать на его помощь?

Ван дер Дельфт продолжал развивать мысль своего господина:

– Если, как вы полагаете, вам удастся бежать, вы все равно окажетесь в другой стране. Вступив же в брак, вы можете рассчитывать на помощь супруга в ваших претензиях на трон.

Меня вдруг осенило – император рассчитывает, выдав меня замуж, снять с себя ответственность! Но помимо этого я уловила в словах посла еще один важный момент – в борьбе за трон мне понадобится помощь.

Я начинала понимать, что мой план бегства сопряжен с большими трудностями, которые связаны не только с тем, как претворить его в жизнь, но и с тем, что ожидает меня в перспективе.

После отъезда ван дер Дельфта я впала в отчаяние. Но напрасны были мои страхи по поводу замужества – предполагаемый брак был для португальцев такой же неожиданностью, как и для меня, идею императора они восприняли весьма прохладно.

Дон Луис легко вышел из положения, сославшись на то, что о женитьбе не может быть и речи, пока Англия остается протестантским государством. После такого ответа Совет прекратил всякие переговоры. Но была еще одна причина, по которой я вообще не могла бы выйти замуж ни за кого – в казне не было денег, а принцессе требовалось богатое приданое.

Наступило Рождество. Я встретила его в уединении, сославшись на плохое самочувствие. Это никого не удивило, так как всем было известно о моих недомоганиях. Эдуард тоже был болен. Похоже, Елизавета оказалась единственным здоровым ребенком нашего отца.

По-прежнему меня терзал страх, и я перебирала в уме все возможные варианты моего устранения. Но потом атмосфера слегка разрядилась. Дело в том, что Елизавету при дворе стали воспринимать как некоронованную королеву, а про меня забыли, будто меня и вовсе не было.

Но вот однажды ко мне приходит мой управляющий, сэр Роберт Рочестер, и сообщает, что должен меня огорчить. Он слышал, что у нас грядут перемены.

Я попросила его рассказать все как можно подробнее.

– Пока это всего лишь разговоры, – сказал он, – но нет дыма без огня. Говорят, что в вашей свите, Ваше Высочество, произойдут изменения и будет запрещено слушать Мессу.

– Вы хотите сказать, что не все члены моей свиты смогут…

– Нет, Ваше Высочество, вам тоже запретят.

Я тут же послала за ван дер Дельфтом.

Он приехал без промедления, сказав, что до него тоже дошли эти слухи и что он уже сообщил о них императору.

Он даже получил ответ императора и как раз собирался ехать ко мне.

– Император рассматривает вариант побега, – тихо проговорил посол.

Я оживилась. Мне предстояло рискованное предприятие, но это было значительно лучше, чем жить в бездействии, дрожа от страха.

Ван дер Дельфт сказал, что нам потребуется помощь верных людей. Я назвала сэра Роберта Рочестера, за которого могла поручиться как за саму себя.

Ван дер Дельфт был такого же мнения, и мы, не откладывая, позвали сэра Роберта, чтобы посвятить его в наш план.

Он сказал, что давно беспокоится за мою жизнь и всей душой желает мне оказаться в безопасности. У его близкого друга есть лодка, которая поднимется вверх по течению Блэкуотер-ривер до Молдена, а это совсем недалеко от Вудхэм-уотер, где я сейчас жила. На этой лодке можно добраться до побережья, а там пересесть на корабль.

– Этому человеку вполне можно доверять? – спросил ван дер Дельфт.

– Безусловно, – ответил сэр Роберт. – Кроме того, он не узнает, что на борту – принцесса. Просто – человек, закутанный в плащ. Я намекну ему, что это я собираюсь бежать.

Ван дер Дельфт все еще никак не мог успокоиться. Он, видимо, воспринимал свое новое поручение как выходящее за рамки дипломатических обязанностей. Бьюсь об заклад, он многое бы отдал, чтобы не участвовать в этой авантюре, для которой был слишком стар.

Я представила на его месте моего верного Чапуи. Хотя и он вряд ли был бы счастлив, попав в подобную историю.

К тому же ван дер Дельфта очень беспокоила неопределенная позиция императора, который все же с неохотой принял это решение. Если бы под угрозой не была моя жизнь, мой высокочтимый кузен ни за что не предпринял бы столь рискованной операции, в которой было много неясного. Но почему же он все-таки решился? Он явно выбирал меньшее из двух зол. С одной стороны, я уезжала из страны в самый критический момент, когда мне лучше было бы находиться поближе к трону, а с другой – можно было и остаться… не оставшись в живых.

Ван дер Дельфт, собравшись с мыслями, твердо сказал, что изложит предложение Рочестера в письме к императору, и только когда получит одобрение, можно будет приступать к действиям.

Вскоре от ван дер Дельфта пришло новое известие – его отзывали, а послом назначили Иоганна Шейфа. Я была в ужасе. Менять послов в такой момент? Не иначе, как сам ван дер Дельфт попросил об отставке.