Стелла Грей - Владелец моего тела

– Сла-а-адкая девочка, – шептал он, скользя пальцами по складочкам, которые, как он и хотел, были скользкими от соков. – Влажная, горячая, сладкая девочка. Пра-а-авильная девочка… Моя девочка. Ты же моя, Фел?

А я закрывала глаза, выгибалась и мотала головой по подголовнику кресла, не в силах терпеть эту сладкую муку. Было… было невыносимо. Потрясающе, волшебно, совершенно невероятно и… невыносимо.

– А-а-ах… – очередной стон нарушил тишину комнаты, и я дернулась от обжигающего внутреннюю сторону бедра укуса. Приподняв ресницы, мельком увидела, как жадно смотрит на меня тяжело дышащий Адам.

– Так что, Фел? – Он чуть сжал горошинку клитора, заставив вскрикнуть, и отпустил, сразу сменяя воздействие почти невесомыми поглаживаниями.

– Что?

– Ты моя девочка?

– Нет, – глядя прямо в темные глаза, выдохнула я и застонала, ощущая, как в меня входит один палец.

– Правда? – Пламя в зрачках мужчины стало злым, и мужчина медленно, с оттяжкой провел языком по клитору, отчего меня выгнуло дугой и я подавилась очередным стоном.

– Не-е-ет… – задыхаясь, выдавила я, сжимая бедра и руку на жестких волосах, пытаясь не то притянуть его ближе, не то оттолкнуть.

– Зря, – зло донеслось снизу, но мне уже было плевать. Все, о чем я могла думать, – это напряжение в теле, которое рождали пальцы, растягивающие узкое лоно, и наглый, умелый язык.

Контраст жестких рук и ласковых губ сводил с ума.

– О-у-у-у… – Под закрытыми веками давно полыхали огни, и мне хотелось… Боже, как же мне хотелось. Быстрее, резче, сильнее… И ощутить этого мужчину ближе, гораздо ближе, чем сейчас.

– Скажи мне…

– Что? – всхлипнула я, сползая вниз и вообще не понимая происходящего.

– Что ты меня желаешь. Скажи: «Я хочу тебя, Адам».

– Идите… к черту, – с трудом выдохнула я, остатками разума понимая, что умолять его не буду.

– Правда? – Он вдруг остановился, и я разочарованно застонала, часто и порывисто дыша. Было ощущение, словно меня остановили в шаге от чего-то дико желанного и не дают переступить границу.

– Ну так что, Фел? – Из тела выскользнули влажные от желания пальцы и ласкающе прошлись по клитору, отчего я жалобно захныкала и неосознанно сжала руку, все еще лежащую в волосах мужчины, пытаясь притянуть его ближе. – Скажи: «Позволь мне кончить, Адам».

И вновь прикосновения. Легкие, едва ощутимые, но такие желанные, такие нужные. Снова пальцы входят почти до упора и дотрагиваются до какой-то очень правильной точки внутри, вызывая судорогу наслаждения, и… останавливаются.

– Ну же, Фел…

– По… зво… о-о-о, – длинно застонав от того, что ловкие пальцы сжали клитор, я, задыхаясь, продолжила: – Позволь мне… кончить.

– Имя, – властно велел мужчина, вновь касаясь какой-то волшебной точки внутри.

– А-а-а… – Я не могла уже говорить.

Он рывком сдернул меня вниз. Усадил себе на колени и, вновь войдя пальцами, продолжил сводить с ума.

– Имя, Фелисити, – глаза в глаза потребовал он.

Но я молчала, лишь дрожала в его руках и прислушивалась к той волне, что поднималась из глубин тела. Он остановился, и я разочарованно выдохнула, но властный голос приказал:

– Посмотри на меня. – С трудом сфокусировав зрение, я тихо простонала и шевельнула бедрами навстречу его движениям, пытаясь достигнуть такой нужной кульминации. Адам впился в мои губы поцелуем, но вновь вытащил пальцы, лишь поглаживая клитор, не позволяя рухнуть за грань, но и не отпуская от нее далеко. – Ты знаешь, как получить то, чего хочешь, Фелисити. Ну же, скажи…

– Позволь…

Адам вновь погладил скользкий вход в тело, вырывая из груди длинный стон.

– Мне…

Со всхлипом, на одном дыхании, забывая про мир, про кабинет, про сущность мужчины, чьи прикосновения водили меня по границе чувственного безумия:

– Кончить, Адам!

Резко, до упора, нажимая на нужную точку, и я выгнулась в сильных объятиях, дрожа и выстанывая свое наслаждение ему в губы. Он целовал меня жадно, страстно. Так, словно это было последнее, что мы сделаем в этой жизни, и лихорадочно врезался в меня, вызывая в теле все новые и новые волны наслаждения, начисто сносящие крышу.

Я не знаю, сколько мы сидели вот так вот. Он, поглаживая мое бедро и медленно, томно целуя, словно не в силах оставить губы в покое. И я не могла поймать за хвост реальность и вернуть себя в нее.

– Это был оргазм, детка, – хрипло прошептал на ухо Адам, прикусывая мочку, и, коснувшись все еще мокрым пальцем моих губ, дополнил: – А это вкус возбужденной женщины. Сладкий, манящий… Твой. Со мной ты такая, Фелисити, слышишь меня?

Я слышала. Смотрела на него и не понимала, что же теперь делать.

После… после такого вот!

Адам все решил за меня. Поднялся сам, помог встать мне, спокойно уселся на свое рабочее место и невозмутимо произнес, глядя на графики на экране ноутбука:

– А ты умница. Заработала почти четыре тысячи. Не разочаровала, Фелс. – Адам посмотрел на меня и добавил: – Деньги я тебе отдам при следующей встрече.

– С-с-спасибо, – срывающимся от недавно пережитого оргазма голосом ответила я.

– Не за что, – со всевозможной любезностью заверил Браун и, подхватив с пола мою сумку, встал, а приблизившись ко мне, запечатлел на губах долгий, властный поцелуй, после потянув все еще пребывающую в шоке меня к входной двери.

Открыл замок и, передав сумку, открыл вход передо мной.

Я нервно переступила, с ужасом осознавая то, что на мне нет белья, и, прикрыв створку обратно, залилась краской, прошептав:

– Отдайте трусики!

Адам медленно и довольно улыбнулся, привлек меня к себе, сжав ягодицу, и протянул:

– Вечером заберешь, Фел.

Дверь вновь открыли и подтолкнули меня, выставляя из кабинета.

Я стояла в коридоре, мимо прошел кто-то из попечительского совета, а я все никак не могла прогнать с лица краску и унять дыхание.

Что же он творит? Как так можно вообще?!

Я искренне считал себя самым терпеливым человеком на свете.

Когда-то считал. Теперь же понял, что мое терпение готово лететь ко всем чертям, потому что рядом с ней крышу сносило покруче любого торнадо.

Я почти разложил эту девочку у себя в кабинете.

Ключевое слово «почти», но я, черт возьми, сделал это. И, кажется, наконец сдвинул дело с мертвой точки.

Потому что Фелисити кончила.

Демоны внутри меня самодовольно заурчали, теша мое мужское самолюбие, ведь я смог довести Фелс до этой грани, а тот второй… женишок, мать его, нет.

И она стопроцентно не притворялась. Стоны можно подделать, но трепет тела, силу мышц, туго сжимающихся вокруг моих пальцев… О нет! Такое подделать невозможно.

Моя Фелс! Моя и только моя!

Где-то внутри щелкнуло чувство собственности, словно поставив на девчонке клеймо. Потому что после произошедшего я еще больше уверился в мысли, что первым у нее должен быть именно я.

Чтобы не какой-то там Эш-ш-штон порвал ее киску своим неумелым членом после свадьбы, а я нежно вошел и довел Фелс до экстаза. Провел девочку через все фазы от острой боли до не менее острого наслаждения.

Похоже, это станет моей идеей фикс на ближайший месяц, ведь при одной мысли о ней живот сводило от тугого желания, а разум плыл.

Я достал из кармана трофейные трусики Фелс. В розовый горошек, подумать только. Повертев их в руках, я в очередной раз поразился сумасшедшим чертям, живущим в моей голове. Потому что вот это обыкновенное простое белье я находил дико заводящим. Не шелково-кружевные комплекты с миллионом шнурочков, застежек или бантиков, а вот эти скромные трусы. Точно больной.

И в то же время какая разница, что надето на желанной женщине? Хоть панталоны. Главное ведь то, что под ними.

Я попытался вернуться к работе, долго смотрел на биржевые сайты, пока откровенно не психанул.

Какие, к чертям, котировки, когда член стоит в штанах колом?!

Я свернул все окна и выключил ноутбук.

А ведь моя яблочная девочка молодец. Действительно заработала нужные для себя деньги, грамотно использовав шанс.

Признаться, я очень боялся разочароваться. Потому что для работы в мире финансов мало обладать энциклопедическими знаниями да иметь диплом с отличием. Нужна еще и интуиция. Чутье, что брать, что продавать, а главное, когда. И у мисс Томпсон оно было.

Глядя на нее сегодня, я был уверен, что через пять лет она станет удивительной. Успешным специалистом, ведущим аналитиком, красивой женщиной, притягивающей взгляды, а главное… страстной любовницей.

В этом я сегодня убедился. Она сможет все это, когда выбросит из головы мусор в отношении секса, которым тщательно ее забивала.

Подумать только, она решила, что фригидна!

Чушь какая!

Что можно делать с молодой красивой девушкой, если она после этого крест на себе поставила? Насколько нужно быть неумелым идиотом, чтобы так накосячить?

Хотя в уме я тут же прикинул примерные сроки и сразу же иронично хмыкнул.

Сколько им тогда было? Лет по семнадцать. А много ли ты сам умел, Адам Браун, в этом возрасте?

Давай будем откровенны хотя бы с собой. До Клары у тебя было достаточно баб для тренировки, да и с бывшей невестой все получилось тоже не сразу. Ты упрямо работал над этим несколько месяцев, пока не достиг полного успеха.

Так что даже сейчас с Фелс рисковал сесть в глубокую лужу. Женщины не кирпичи, у которых шесть граней, и те простые и прямые.

Женщины – это арфы с тысячей струн, каждая из которых требует точной настройки, и уж точно не с каждым музыкантом такая арфа зазвучит.

И то, что Фелс звучала именно со мной, это заводило… а-р-р… не знаю, сколько еще вынесу рядом с ней и без собственной разрядки. Но надо терпеть.

Все должно происходить постепенно. Сегодня она была на пике эмоций, значит, нужно дать ей время свыкнуться с этими ощущениями, а после начинать дальше расширять горизонты… Ничего ведь страшного не случится, если в следующий раз она, скажем, потрогает мой член…