— Я сейчас же пришлю кого-нибудь из кухни, — сказал молодой человек, прежде чем исчезнуть за дверью.

— Если бы на письменном столе не было такого кошмара, этого бы не случилось. Куда мне было его поставить? — Амелия посмотрела на поднос, который все еще держала руках.

Лорд Армстронг издал какой-то низкий горловой звук.

— Вам надо было взять эту чертову чашку с подноса и поставить на стол. Вот что вам следовало сделать.

Приложив в последний раз платок к мокрому пятну на бедре, виконт бросил промокшую тряпку на пол, издав какой-то звук, означающий отвращение.

— Милорд, вы находитесь в присутствии леди, признаете ли вы этот факт или нет. Пожалуйста, следите за своей речью! — укорила она его самым ледяным тоном.

Он резко вскинул голову, и взгляд его зеленых глаз приобрел необычную напряженность.

— Это я-то? Я должен следить за своей речью? — спросил он тихо.

Обогнув письменный стол, он направился к ней, и с каждым приближавшим его к ней шагом Амелия делала шаг назад. Она держала поднос перед собой, будто эта серебряная утварь могла защитить ее.

Их танец, состоявший из его наступления и ее отхода, продолжался в молчании, пока они не оказались возле книжных шкафов у южной стены, где она как бы попала в ловушку.

— Милорд! — послышался голос вернувшегося лакея, впереди него оказалась маленькая девушка — судя по белому переднику, заляпанному пищей, помощница по кухне.

В одной руке девушка держала ведро, в другой — тряпку.

Лакей жестом указал ей, что делать.

— Анна все уберет.

Лорд Армстронг остановился, и у Амелии появилась возможность увеличить расстояние между собой и виконтом так, чтобы его присутствие, столь подавляюще мужское, перестало ее нервировать.

— Нет!

Это слово, слетевшее с его губ, прозвучало резко и грубо.

Он подошел к служанке и взял у нее ведро. Глаза всех присутствующих немедленно обратились к нему и во всех, хоть и в разной степени, отразилось недоумение. С заботливостью, которой он ни разу не проявил по отношению к ней, виконт отобрал у девушки тряпку и поставил ведро на пол.

— Можете идти. Я сам займусь этим.

— Как прикажете, сэр.

Служанка присела в реверансе и сломя голову выбежала из комнаты.

Лакей поклонился и так же поспешно последовал за служанкой.

Дверь закрылась, и они снова остались совершенно одни. Теперь внимание виконта было целиком сосредоточено на ней. Только когда он протянул к ней руку стряпкой, она поняла его намерение.

Оцепеневшая Амелия могла только качать головой, молча отказываясь сделать то, чего он от нее хотел. Он просто не мог требовать этого всерьез.

В ответ на ее энергичные жесты он медленно покачал головой:

— О да. Вы это сделаете. А после того как уберете кофе, протрете весь пол.

Это могло бы быть невероятно уморительно и забавно, если бы он не казался таким серьезным.

Амелия подняла руку и помахала раскрытой ладонью, показывая ему безупречно ухоженные пальцы с наманикюренными ногтями, потом указала на свое платье бледно-лилового цвета.

— Если вы полагаете, что я опущусь на колени и займусь работой, предназначенной для служанки, вы, милорд, впали в прискорбное заблуждение.

И что же он сделает? Проявит физическое насилие, чтобы заставить ее опуститься на колени? Каким бы он ни был отвратительным субъектом, все-таки ей казалось, что он не способен на подобную низость.

— О, я не просто полагаю и ожидаю этого, я получу от этого удовольствие.

Он бросил тряпку в ведро и двинулся к ней. Его движения были плавными и уверенными.

Амелия стояла на месте, приказав своим ногам не двигаться. Когда он оказался в нескольких футах от нее, она произнесла запинаясь:

— Если вы дотронетесь до меня хоть пальцем, я подниму такой шум, что все подумают, будто кого-то убивают.

Виконт замедлил движение и остановился перед ней. Выражение его лица было непроницаемым. Будто проверяя, насколько серьезна ее угроза, он легким движением погладил ее щеку, обводя пальцем ее контуры. Это прикосновение было не тяжелее перышка и походило на ласку. Сердце Амелии стремительно покатилось вниз, к ногам, как было однажды, когда она свалилась с лошади. Ей с живостью припомнилось ужасное чувство, когда она ударилась о землю и на мгновение все ее чувства замерли. Но в этом случае падение казалось, было бесконечным.

Широко раскрыв глаза, она смотрела на него не в силах двинуться с места, не в силах протестовать.

Он опустил голову так низко, что ее лоб овеяло его дыхание. Оно было теплым, в нем чувствовался привкус лимона.

— Это мой палец, — проговорил он шепотом. — Может быть, я оглох, но я не слышу ваших криков.

Прошла секунда, прежде чем до нее дошел смысл его слов, и все ее злобные мысли улетучились под убаюкивающим действием его голоса. Амелия сделала поспешное и резкое движение назад, положив конец этому жаркому соприкосновению, и попыталась взять себя в руки.

Право же, вся эта ситуация была смехотворной, и, возможно, когда-нибудь, оглядываясь назад, она сможет над ней посмеяться.

— Это потому что вы слушали не слишком внимательно, — бросила она.

Лорд Армстронг молча шагнул вперед. Когда Амелия попыталась отступить еще на один шаг, ее спина уперлась в жесткий край письменного стола.

Он собирался поцеловать ее. Амелия ясно читала это в его глазах. И тотчас же в ней зародилось томление, кровь ее бешено заструилась по жилам, а внизу живота и в бедрах она ощутила тупую пульсирующую боль. Оцепенев, она смотрела на его рот. И дело было не только в том, что он собирался поцеловать ее, а в том, что она сама была готова слова позволить ему некоторые вольности… Снова!

И тут в мгновение ока он исчез, его движения слились в неясное пятно. К тому времени, когда она вновь обрела душевное равновесие и смятение чувств отчасти оставило ее; он уже оказался сидящим за письменным столом, а лицо его являло собой картину полного самообладания.

И тут она услышала это снова. Стук. Сначала ей показалось, что это бешено стучит ее сердце, но на самом деле это был стук в дверь. Ее лицо вспыхнуло. Она так стремительно села, что дыхание ее на мгновение прервалось, потом положила руки на стол и приказала этой чертовой дрожи в них немедленно прекратиться.

— Войдите! — коротко бросил лорд Армстронг и сделал вид, что промокает кофе со штанов и обмахивает их чистым носовым платком.

Дверь распахнулась, и вошла Сара в самом радужном настроении, сияя солнечной улыбкой. Амелии хотелось заключить ее в объятия.

— Доброе утро, Томас! Я подумала…

Тут Сара замолкла и уставилась на брата округлившимися глазами, а рот ее раскрылся и образовал безукоризненную букву «О». Потом она захихикала, и этот звук девичьего смеха напомнил Амелии о невинных детских проделках.

— Что случилось с твоими штанами?

Виконт ответил ей сумрачным взглядом и прекратил свои бессмысленные действия.

— Рад, что могу тебя развеселить с утра пораньше. Так чего ты хочешь, маленькое отродье?

Как по-другому прозвучало это же слово, обращенное к сестре. Он был раздражен, но в этом раздражении проскальзывала нежность. Разумеется, с ней он разговаривал совсем иным тоном и иначе произносил это слово.

— Я… ну… я пришла узнать, не могу ли снова помочь леди Амелии.

Амелия чуть не застонала. В невинной юности есть свои недостатки. В эту пору жизни еще не знают, когда надо держать рот на замке. Амелия ожидала, что вот-вот с неба грянет гром и молния поразит ее прямо на месте. Все предвещало именно это.

— Что ты имеешь в виду, говоря «снова»? — спросил виконт обманчиво тихим и мягким голосом.

Он обращался к сестре, но не отводил взгляда от Амелии.

Амелия с трудом сглотнула.

Взгляд Сары переметнулся несколько раз с одного на другую, потом она ответила:

— Гм… Я немного помогла леди Амелии с…

Ее голос пресекся при виде надвигающейся бури, которую предвещал взгляд брата.

— Я сделала что-то плохое? — спросила Сара после минуты напряженной предгрозовой тишины.

— Нет, вы не сделали ничего дурного. Если кто-нибудь и… — начала было Амелия.

— Амелии больше не потребуется твоя помощь, — перебил ее виконт все с той же обманчивой мягкостью.

Сара бросила взгляд на Амелию, будто ждала, что та станет возражать.

— Нет, Сара, я больше не стану просить вашей помощи.

Сара вздохнула с драматическим видом:

— Прекрасно. Тогда я найду на сегодня еще какое-нибудь дело, потому что мисс Джабпер простудилась и лежит в постели. — Она повернулась к брату: — О! Мама сказала, она надеется, что ты не станешь держать леди Амелию весь день взаперти в своем кабинете.

Амелия подавила готовый вырваться горький смех. Если бы только виконтесса знала обо всем, что здесь проводит. Ответ лорда Армстронга прозвучал тихо и невнятно.

Сара бодро и весело попрощалась с ними и ушла.

Как только дверь за Сарой закрылась, виконт направился к столу Амелии. Он стоял, а она сидела, что ставило их в неравное положение. Она явно проигрывала, и он это знал. Но будь она проклята, если бы показала это, если бы вскочила на ноги, затравленная и готовая обороняться.

— Если вы снова когда-нибудь используете мою сестру, я так вас отшлепаю, что вы несколько дней не сможете сидеть. А теперь у вас есть выбор: можете убрать все, что натворили, или будете протирать локти в буфетной, работая вместе с поварятами. Что вы предпочитаете?

Последнее напугало Амелию существенно больше, чем первое.

— Ах, вы ожидали чего-то другого? Воображали, что я снова вас поцелую? — проговорил он, вглядываясь в ее лицо, и, что бы он там ни увидел, это заставило его негромко воскликнуть: — Господи! Так вот в чем дело! Вы ожидали еще одного поцелуя? Ну, для этого вам придется потрудиться. Есть гораздо более легкие способы получить желаемое, чем обливать мужчину кофе. И все же, раз уж вы пошли на это, я готов сделать вам одолжение.