Они с мамой уложили бы их на диван в большой комнате и смотрели бы на них, любовались бы ими, тискали бы их и целовали. Как бы они были счастливы!

В задумчивости Марина отперла дверь. В первое мгновение ей показалось, что ничего здесь особенно не изменилось, однако, приглядевшись, она заметила, что мебель и вещи, стоявшие в прихожей, потускнели, на всем лежал толстый слой пыли.

Из комнаты, виляя как безумный хвостом, вылетел Фунтик. Подхватив его на руки, Марина поразилась необычайной легкости. Как же он исхудал, бедняга! Надо забрать его с собой в Крольчатник. Вряд ли отец станет возражать!

— Кто пришел? — проговорил из папиной комнаты хриплый от волнения голос. Послышался шум отодвигаемого стула, быстрые шаркающие шаги, и в прихожую выглянул отец, грязный, небритый, в засаленной рубашке и таких же грязных, прорванных на коленях джинсах. — Марина, ты? — спросил он изумленно. — Ну, входи уж! Что ты там встала в дверях? Чай, не чужая!

Марина стояла будто вкопанная, испытывая безотчетный страх. Это осунувшееся, обрюзгшее лицо, бегающие, покрасневшие от бессонницы глаза, опущенные углы рта, как же он изменился! Бывший конский хвост превратился в сальные, отросшие ниже лопаток патлы. Лоб избороздили морщины. Он страшно постарел.

Помедлив, Марина сделала над собой усилие и храбро шагнула вперед.

— Я… — Она обнаружила, что осипла. Скорее всего от жары, жара в коридоре стояла немыслимая. — Я, пап, на минутку всего, узнать, как ты живешь, все ли у тебя в порядке, не нужно ли тебе чего?

— Что ты, столько времени не была и вдруг на минутку? Пойдем, я тебе хоть чайку налью! Расскажешь мне о своем житье-бытье, как муж, как детки. — Он сделался вдруг необычайно говорлив, нес при этом всякую околесицу, выпаливал первое, что пришло на ум, явно преследуя одну-единственную цель — задержать Марину.

«Бедный! — В Марине шевельнулась жалость. — Сидит с утра до вечера один-одинешенек, с компьютером только общается! Друзей у него никогда не было, жена умерла. Неудивительно, что у него такой вид! Странно, как он тут вообще до сих пор не спятил. А какой он еще недавно был счастливый!»

— Хорошо, папа! — Марина старалась говорить как можно бодрее и веселее. — Я попью с тобой чаю и все тебе расскажу. А как ты узнал, что у меня уже есть дети?

— Догадался! — ответил он и громко захохотал. Марине ничего не оставалось, как тоже засмеяться в ответ, хотя смешно ей на самом деле не было. Было жутковато.

В кухне кто-то недавно прибрал.

— Сестра моя вчера приезжала, твоя тетя Лиза. О тебе, между прочим, справлялась: как живешь, родила ли уже и кого, а я, к стыду своему, ничего не мог ей сказать. Так у тебя, выходит, близнецы?

— Да, — ответила Марина, — мальчик и девочка.

Она решила не посвящать больше никого в обстоятельства появления у нее Ксюши. Через свою клинику Денис сделал Марине справку, документально подтверждающую факт рождения двойни (дату рождения поставили Пашкину), и Сергей уже даже сходил с этой справкой в загс и привез Марине две аккуратные зеленые корочки — два свидетельства о рождении.

— Надо ж, как забавно! И что, справляешься? Свекровь небось помогает?

Марина кивнула.

— Ну самое главное, есть кому помочь. А школу ты что ж, бросила, значит? Мне учительница твоя звонила. Ну, она не вовремя немножко попала, послал я ее куда подальше, и вообще мне ее тон не понравился. Вопила, кричала, честь школы, девичий стыд! Сама-то она кто, старая дева, что ли?

Марина в ответ пожала плечами.

— Откуда только в наши дни старые девы берутся?

Марина и на это вынуждена была пожать плечами. Впрочем, отец в ее объяснениях не нуждался. Склонившись над плитой и энергично помешивая ложечкой закипающий кофе, он продолжал разглагольствовать. Марина в жизни не видела его таким разговорчивым!

— Вот ты мне скажи, в книжках пишут, женщина нуждается в сексе больше, чем мужчина, особенно если она, скажем, женщина в годах. И удовольствие она, говорят, от этого дела большее имеет. А как до дела доходит, на тебя смотрят как на козла вонючего, так что сам себе иной раз противен становишься. Ничего, что я с тобой на такие темы говорю? Ты вроде теперь большая, двое детей даже у тебя!

— Ничего-ничего, пожалуйста! Я все понимаю.

— Все? — Он выключил огонь и в упор уставился на Марину. — Как это?

Он решительно подошел к столу, встал прямо напротив Марины, наклонил голову, так что глаза их оказались вровень, и постоял несколько секунд. Постепенно лицо его наливалось кровью.

— Я…

«Господи! — в ужасе осознала Марина. — Да ведь он же…» Но додумать она не успела. Сильные руки сдернули ее со стула и резко потянули вверх, на твердую, жилистую, терпко пахнущую потом грудь. Мокрые губы впились в Маринин рот отвратительным, слюнявым поцелуем.

Марина стала отчаянно вырываться, лягаться, царапаться, саданула «отца» носком туфли по лодыжке. Он сморщился и разжал руки.

Кухня была маленькая, поэтому отступление к дверям было невозможно. Оставалось только одно. Марина проворно вскочила на подоконник распахнутого окна.

— Сука! — выдохнул «отец», тяжело переводя дыхание. — Пятнадцать лет я ее поил, кормил, одевал, как родную, ни в чем отказа не знала! Ну как же, единственное чадушко! А почему ты единственная, знаешь? Потому что мать твоя все пятнадцать лет обезьяну свою, батюшку твоего родного, помнила и обещание, которое дала, хранила!

А я, значит, все пятнадцать лет терпеть был должен! «Не торопись, Лешенька, еще успеем! Посмотри, многие ведь не спешат детьми сразу обзаводиться!» Правильно, многие! Только им при этом не приходилось чужих выблядков кормить!

Сколько раз я мечтал о твоей смерти! Когда тебя аппендицит в Эстонии прихватил — я уж решил, повезло! Ведь ни больниц кругом, ни врачей, хутор один заброшенный, и машин на том шоссе, куда я с тобой побежал, не было. Счастлив твой Бог оказался, однако. Лично, можно сказать, за тобой машину прислал. В последний момент в больницу приехали, врач сказал — еще б полчаса, и поздно. Н-да, не повезло мне тогда с тобой…

Отчим облизнул языком пересохшие губы.

— Выросла наконец, замуж убралась, спасибо, в девках не засиделась! Можно, казалось бы, наконец своей жизнью зажить, своего ребенка заиметь! А у нее вот не вышло. Я пятнадцать лет ждал, а получается — зазря? Пятнадцать лет жизни впустую! Кто мне их теперь вернет? Выходит, она меня обманула, да еще, мало этого, умерла, теперь спросить не с кого! Так я с тебя, голубушка, спрошу! Где мой сын-наследник?

И он сделал к Марине шаг, всего один. Марина, по-прежнему стоя на подоконнике, закричала:

— Стой! Стой, или я в окно выпрыгну! Честно выпрыгну, я не шучу!

— Ну и прыгай! Хер с тобой! — ответил он, но тем не менее остановился.

— Ну и прыгну! — мрачно пообещала Марина, тоже не двигаясь с места.

Последовало длительное молчание.

Марина стояла во весь рост на подоконнике, нервы у нее были натянуты до предела, коленки начинали дрожать. Обеими руками Марина изо всех сил вцепилась в оконную раму, так что побелели костяшки пальцев.

«Вот сейчас сорвусь, — проговорил внутри ее насмешливый голос, — и двое детей сиротами останутся! — Мгновение спустя тот же голос добавил: — Что ж, неужто в самом деле прыгать придется? Живой я ему не дамся! Тогда что же, значит…»

Но он вдруг как-то сразу сник, и без того обрюзгшее лицо его посерело.

— Слазь, дура, — он вяло махнул рукой, выходя из кухни. — Ходят тут, понимаешь, с голыми руками, голыми ногами, мужиков только распалять!

Дверь в спальне гулко хлопнула. Спустя некоторое время из-под нее раздалось давно забытое попискивание компьютера. Марина постояла, не в силах разжать затекшие пальцы, потом неловко спрыгнула на пол и крадучись пошла к выходу из квартиры, подхватив по дороге подкатившегося под ноги Фунтика. Уже в автобусе Марина сообразила, что забыла забрать чемодан с Аниными вещами.


Марина ехала в метро с дрожащим Фунтиком на руках. Ей казалось, что все мужские взгляды направлены на нее, и все время слышались чьи-то гнусные шепотки. Садиться она не стала, боясь, что при этом еще больше откроются колени. «Господи, — думала она, — и этого человека я называла своим отцом! Я была уверена, что он меня любит! Даже когда я замечала что-нибудь странное в его отношении ко мне, я была уверена в его любви ко мне.

Ну хорошо, пусть он мне не родной, но сколько лет мы прожили вместе! А может, во мне что-нибудь не так? Или это платье во всем виновато? В самом деле, какое-то оно не такое… Ни за что больше не буду его надевать! Пускай Алена сама его носит!»

23

Электричка ехала невыносимо долго. Фунтик все время скулил. Зато семикилометровый путь через лес песик пробежал на удивление быстро, надо было видеть, с какой отвагой кидался он переплывать попадавшиеся им навстречу лужицы и ручейки!

Еще издалека, увидев родной зеленый забор, Марина вдруг припустилась бежать, да так, точно за нею гнались. Ей безумно хотелось поскорей оставить за собой весь этот страшный мир и очутиться в уютной безопасности Крольчатника.

Войдя, Марина на всякий случай взяла Фунтика снова на руки: как его встретит Руслан? Марину радовало, что теперь у нее будет в Крольчатнике своя собственная зверюшка!

Руслан Фунтику ничего не сделал. Он только восторженно обнюхал крошечное существо, пахнущее собакой, хотя ему было неясно, действительно это собака? Так и не решив для себя этот вопрос, Руслан ограничился тем, что одним взмахом языка вылизал Фунтика с ног до головы, лизнул в щеку Марину и не торопясь пошел обратно в столовую.

Марина последовала за ним, рассчитывая найти в столовой хоть кого-нибудь, с кем можно было бы перекинуться словом, а то и выплакаться.