не белая, медуница, следует глотать не разжёвывая..."

Я читала стихи о блуждающих огоньках на болотах, о старых давно обмелевших

гаванях в Гесте и пустом чёлне в полнолуние в сентябре. И всегда, после того, когда он

отчаливал, на следующий день в деревне не хватало ребёнка. Хиннерк писал о насыщенном

гуле, когда четверо мужчин на поле размахивают молотилом ( прим. пер. — прикреплённая к

рукоятке цепа короткая палка, которой бьют по снопу при молотьбе). Также имелось

стихотворение об эмигрантах в Америку. Другое называлось "24 августа" и посвящалось

дню отлёта аистов. И снова одно о подлёдном лове в озерце за деревней. Ещё я прочитала

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


похабное стихотворение о быке общины, который испортил корову, и её потом вынуждены

были зарезать.

И танцевальные вечера, проходившие на деревянных настилах Титйенса. И в конце ещё

находились два зловещих стихотворения. Одно называлось "Двенадцатый", действие

которого рассказывало о последних шести ночах старого и шести первых ночах нового года.

Тот, кто развешивал в это время бельё, получал саван. Кто вращал колесами, даже в прялке, к

тому подъезжала карета мертвеца. Так как в Гирске в это время по воздуху носился охотник

на оленей. Последнее стихотворение серой книги было написано о большом пожаре в

Боотсхавене в год рождения Хиннерка. Люди кричали как скот и скот кричал как люди, в то

время как сгорело полдеревни.

Я выключила лампу на ночном столике и пристально посмотрела сквозь черноту

комнаты. Мои глаза привыкли к темноте, узнавая контуры и тени. В серой книге Хиннерка

не было ни одного стихотворения о войне, и ничего, что позволяло бы судить, что стихи

были написаны в лагере, который специально служил для того, чтобы свои собственные

заключённые вызывали в памяти другие ужасные дни прошедших лет. Я думала о стихах,

которые обращались к деревне Хиннерка, и были наполнены любовью к местам его детства.

Детство, которое он так ненавидел.

И я поняла, что не только забвение было формой воспоминания, но и воспоминание

было формой забвения.


ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


Глава 9.


Конечно, я думала о Максе. Я думала над тем, сдерживал ли он так себя, потому что я

таким образом себя сдерживаю, и если я себя сдерживаю потому, что он так себя сдерживает

или потому, что я хочу себя сдерживать по причине, над которой я должна поразмышлять.

На следующее утро, во вторник, я подбежала босиком к большому шкафу и открыла

дверь. Внутри пахло шерстью, древесиной, камфарой и ещё чем-то, возможно, туалетной

водой для волос моего дедушки. Недолго думая, я взяла белое платье в светло-серую

крапинку. Однажды оно было бальным платьем Инги — тонкое и лёгкое, и светилось как

волна горячего воздуха. С чаем в руках я уселась на ступеньку лестницы перед входной

дверью, где снова обнадёживающе благоухало лето.

Когда я захотела уйти обратно в дом, то увидела три пустых ведра из-под краски. Я

побежала вдоль дома к рощице. И действительно: все четыре стены курятника были

покрашены в белый цвет. Я испугалась, ведь он выглядел удивительно красиво, как

маленький загородный дом. "Долго ли вчера Макс здесь докрашивал?" Обежав вокруг

металлической бочки, я увидела, что слово "нацист" мерцает под белой краской, но не

обнаружила слово "Ирис". Я вошла внутрь маленького дома, но могла стоять там, лишь

втянув голову в плечи.

Когда на улице нас застигал дождь, мы с Розмари и Мирой заползали сюда внутрь. Но я

часто была здесь совершенно одна, особенно, когда была в гостях на каникулах. Розмари в

сентябре отсутствовала, может из-за школы, но я ещё туда не ходила. Поэтому первую

половину дня я использовала для себя. Я собирала камешки, которые здесь выглядели

совершенно по-другому, чем дома. В основном у нас была круглая галька, но здесь лежали

камни, которые выглядели как стекло и также разбивались. Если их бросали на жёсткую

землю, то острые куски соскакивали как настоящие лезвия. "Кремень" — так их называла

Мира. Чаще всего встречались светло-коричневые, серо-бурые или чёрные, а белые редко.

Рейнская галька, которая лежала вокруг нашего дома, не разбивалась. Долгое время я

взламывала много камней, потому что надеялась отыскать в них кристаллы. Для этого я

хорошо рассматривала камни — какие-то были шершавые и невзрачные снаружи, зато

сверкали внутри. Часто я находила их в лесу на старых железнодорожных путях около

нашего дома. Форма камней как бы говорила мне, что они в себе что-то содержат. В их

выпуклости было какое-то менее случайное свечение, чем у обычных камней. Иногда

кристаллы проникали через крайние слои, словно через оконное стекло, в которое кто-то

может заглянуть.

Мой отец подарил мне камнерезную пилу, поэтому я сидела часами в подвале и

распиливала камни. Пила издавала такой противный шум, что у меня болели уши. Я

страстно желала осмотреть сверкающие пещеры. С одной стороны, я испытывала ликование

и гордость, когда оказывалась права в своём предположении, но с другой стороны,

понимала, что делала что-то запрещённое, разбивала и разрушала чьи-то секреты. И всё-

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


таки, я чувствовала облегчение из-за того, что коричневый камень оказывался не только

камнем, но и хрустальной пещерой для фей и маленьких магических существ.


Позже я занимала себя собиранием слов и кристаллических миров герметичной поэзии.

Но после всех сборов я также жадно и методично находила волшебные миры среди спящих

вещей. В детстве у меня была тетрадь для записи слов, в которой я хранила особенные слова

также, как собирала раковины и особенно камни. В ней были категории: "прекрасные слова",

"безобразные слова", "фальшивые слова", "сумасбродные слова" и "секретные слова". Под

"прекрасными словами" я перечисляла: сердечник луговой, фиолетовый, искатель чувства,

вишня лютовка, джекфрут, хлебное дерево, выжимать, взбивалка, локоть, облако.

Среди "безобразных слов" стояли: зоб, туловище, обрубок, ушная сера. "Фальшивые

слова" возмущали потому, что они действовали так, будто были безобидными. Но в

действительности были подлыми или опасными, например, как "побочный эффект" или

"задевать". Либо действовали, будто были волшебными, как "спасательный круг и

"заповедник", и тогда были нормальными, но всё равно разочаровывали. Либо слова что-то

обозначали, что не было ясным ни для кого: например, когда два человека видели перед

глазами один и тот же цвет, то только переспрашивали, услышав это слово - "пурпурно—

красный".

Эти "сумасбродные слова" были чем-то вроде моего хобби. "Или были болезнью?"

Возможно, они были тем и другим. Моими любимыми животными были "бегемотамус",

"носорогус" и "дятелоид". Мне больше нравилось "шпарить над бездной" и я обожала

высказывание Ричарда III: "А вот и скидка на зимние палатки". Я знала, что такое "анти-

отделенчество". Но вот, что означает "трусоловобанщик"? Мне казалось, что слово означает

страшную барабанную дробь, во время которой человек может вылавливать чьи-то

панталоны из озера.

"Секретные слова" находить было труднее всего, ведь они входили в состав какого-

нибудь слова. Это были такие слова, которые действовали так, будто в целом они были

нормальными, но несли в себе что-то чудесное. Следовательно, противоположность

"фальшивых слов". То, что в актовом зале моей школы можно было находить какой-то

заколдованный остров южного моря, давало мне утешение. Остров назывался "шула-ула" и

сокровище было зарыто в нём.

Или уличные вывески со словом "колея" ( прим. пер. — колея на грунтовой дороге от

колёс автомобилей) в действительности истолковывались так, словно где-то недалеко можно

поесть что-то изысканно вкусное и вероятно, австрийское: горячие кнедлики с углублением,

которое заполнено ванильным соусом. Я представляла себе их великолепными, и радовалась