ребёнком я уже слышала эту историю, может из тайно подслушанного взрослого разговора,

который я только сейчас смогла понять. Так история Карстена Лексова стала частью моей

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


собственной истории, и частью моего рассказа об истории моей бабушки об истории тёти

Анны.


Выкрикнул ли Карстен Лексов в пылу страсти имя Берты и девушка тут же

освободившись из его объятий убежала, или же он, лаская её округлую грудь, заметил

путаницу и отстранился, или же они оба делали до самого конца вид, как будто ничего не

заметили, и, в конечном счёте, молча разошлись, чтобы никогда больше не встречаться,

этого я не знала и уже, наверное, никогда не узнаю.

Зато в деревне любили рассказывать историю, которую я, Розмари и Мира часто

слышали, о старой яблоне сорта "Боскоп" во фруктовом саду у Деельватеров, которая

однажды в тёплую летнюю ночь снова зацвела, и на следующее утро казалась белым

снежным облаком. Но те волшебные цветы были недолговечны и в то же утро тихо

осыпались на землю как снег, огромными хлопьями. Все обитатели дома столпились полные

благоговения, подозрения, удивления и счастья около дерева. Лишь Анна Деельватер не

видела его, она немного простыла, у неё болело горло, поэтому девушка осталась в постели.

Анна осталась в постели, жар выжег нежные реснички её бронхов и продолжал полыхать в

теле, пока лёгкие не воспалились и, в конце концов, не перестали работать. Карстен Лексов

никогда больше не видел её, а спустя четыре недели после цветения яблони, она умерла.

Летальный случай пневмонии.


Господин Лексов посмотрел на часы и спросил, не должен ли он уйти. Я не знала,

который был час, и не знала, чем всё закончилось, ведь мы ни на шаг не приблизились к его

истории о Берте. Но, может быть, ему в самом деле пора идти? Увидев мои сомнения,

учитель сразу же поднялся.

— Пожалуйста, господин Лексов, мы не закончили.

— Нет, мы не закончили, но, наверное, на сегодня хватит.

— Возможно. Но только на сегодня. Вы придёте завтра вечером снова?


— Нет, у нас будет собрание общины, которое я не могу пропустить.

— Завтра после обеда зайдёте на кофе?

— Благодарю вас.

— Спасибо за суп. И за молоко. И за дом, за сад.

— Прошу вас, Ирис, не благодарите, вы же знаете, это я должен вас благодарить и

прошу у вас прощения.

— Вам совершенно не за что просить у меня прощения. За что? За то, что вы любили

мою бабушку до её кончины, или за смерть тёти Анны? Прошу вас.

— Нет, за это мне не зачем просить прощения у вас, — сказал он и дружелюбно

посмотрел на меня, и я поняла, почему моя тётя Анна была так влюблена в него.

— Только за то, что никто из вашей семьи не знал, что у меня есть ключ от вашего

дома, даже ваша тётя Инга не знает. Она думала, я просто иногда буду осматривать дом

снаружи, — он выудил из кармана брюк огромный латунный ключ от дома и вложил его мне

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


в руку. Я подумала, возможно, во многих отношениях у него были дубликаты ключей, и

положила согревшийся от руки металл на кухонный стол.

Я проводила старого учителя и любовника моей бабушки до двери.

— Значит, жду вас завтра на кофе?

Он коротко махнул рукой и тяжело ступая, спустился по лестнице, исчез за кустом роз,

потом свернул направо к своему велосипеду, который прислонил на въезде к стене дома. Я

услышала лязг велосипеда, потом тихое пение динамо, когда учитель проезжал за оградой по

мостовой. Я стянула носки, взяла ключ с крючка и вышла на улицу, чтобы запереть ворота.

Я подошла к саду, в тёмных углах которого ещё витал дух Берты. Её сад превратился в

подобие её вязаных гротесков, которые хранились в шкафу моей матери: зияющие дыры,

густые вязаные заросли и кое-где подобие узора.

Анна любила "Боскоп", Берта любила "Кокс оранжевый".

Что хотела тогда сказать Берта моей матери? Что она вспомнила, и чему позволила

кануть в небытие? Забытое никогда не исчезало бесследно, оно тайно притягивало внимание

на себя и свое убежище. Поцелуй девушки со вкусом яблока "Боскоп", сказал господин

Лексов.


В тот день, месяц спустя после чудесного летнего цветения яблони, когда Берта, рыдая,

бежала по саду, она увидела, что все кусты с красной смородиной побелели. Кусты с чёрной

смородиной остались с чёрными ягодами. Все остальные ягоды стали зеленовато-серо-

белыми, как зола. В том году, было много слёз и лучшее смородиновое желе.


ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


Глава 5.


Ночью я проснулась от того, что замёрзла. Оба окна и обе двери в комнате Кристы я

оставила открытыми, и ночной ветер веял сквозь них. Я плотнее закуталась в одеяло и

подумала о моей матери. Она любила холод. В Бадишен лето было очень жарким, поэтому у

неё были причины не только купить кондиционер, но и включать его на полную мощность,

все напитки Криста пила с кусочками льда и каждые несколько часов ходила к морозилке,

которая стояла в подвале, и приносила себе небольшую вазочку с ванильным мороженным.

Но зимой все гравиевые карьеры, озёра, каналы и речушки, впадающие в старый Рейн,

замерзают намного быстрее, чем озёра на дождливых северо-немецких равнинах.

И тогда она каталась на коньках.


Криста каталась на коньках как никто другой, она не была особо изящной, она не

танцевала, нет, она летала, она бежала, она сгорала на льду. Мой дед рано купил ей пару

белых коньков. Он гордился своим катанием на коньках, которое ограничивалось катанием

по прямой и волнообразным катанием назад. Хиннерк мог делать большие круги,

отталкиваясь при этом одной ногой. Но то, что творила его дочь Криста на льду, этому он её

не учил. Девушка каталась восьмерками, опёршись руками в бока и наклоняясь на

поворотах. Она разбегалась и отчаянно прыгала пять или семь раз подряд с поджатыми

коленями в воздухе. При каждом прыжке Криста делала полуповорот и летела то вперёд, то

назад по блестящей поверхности. Или же кружилась на одной ноге, подняв руки в перчатках

высоко к зимнему небу, а косички летали вокруг неё. Сначала Хиннерк задавался вопросом,

мог ли он терпеть такой вид катания на коньках. Люди смотрели на его дочь, ведь она очень

выделялась. Но потом он усмотрел в шушукании людей зависть, и решил радоваться за свою

дочь и её странному поведению на льду. К тому же, в остальное время она была очень

послушным ребёнком, нежным и заботливым, всегда старалась особенно угодить Хиннерку,

своему любимому отцу.


С моим отцом она познакомилась на замерзшей реке Лан. Они оба учились в

университете в Марбурге, Криста на факультете спорта и истории, а мой отец на факультете

физики. Конечно, мой отец не мог не обратить на неё внимания на льду. На мостах через

реку иногда собирались маленькие группы людей и смотрели на неё. Все смотрели на

высокую фигуру, по которой нельзя было сразу определить, мужская она или женская. Ноги

в узких коричневых штанах и плечи, большие руки в войлочных рукавицах и короткие

каштановые волосы под шерстяной шапкой были как у юноши, косы Криста обрезала ещё до

начала первых лекций. Только бёдра были немного широки для мужчины, красные щёки

были слишком гладкими, а линия от мочек ушей, до подбородка и шеи была слишком

нежной, и мой отец задумался, что девушка больше похожа на параболу или же на

синусоиду. И, к своему удивлению, ему захотелось выяснить, как и куда ведёт эта кривая под

толстым голубым шерстяным шарфом.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


Мой отец, Дитрих Бергер, сначала не смог заговорить с юной фигуристкой. Он каждый

день после обеда приходил на реку Лан и иногда смотрел на неё. Тогда юноша жил ещё со

своей матерью, и был самым младшим из четырёх детей. Его старший брат уже съехал, а

мать была вдовой и роль хозяина дома тяжёлым грузом лежала на его плечах. Дитрих храбро

справлялся с ней и не воспринимал её как тяжесть, возможно ещё и потому, что никогда об