знают только только два человека, третьего мы вчера похоронили, но знал ли он об этом?

Видите ли, ну, вы только что говорили о любви, когда открыли дверь и я увидел вас в этом

платье, мне стало…

— Простите, я понимаю, каким безвкусием вам это должно было показаться, но я…

— Нет, нет, итак, когда вы открыли, я подумал. Видите ли, ваша тётя Инга, итак Инга и

я…

— Вы её любите? Она прекрасна, — господин Лексов наморщил лоб.

— Да. Нет, не то, о чём вы, наверное, подумали. Я люблю её как, как... отец.

— Да, конечно. Я понимаю.

— Нет, я вижу, вы не поняли. Я люблю её. как отец, потому, что я — её отец.

— Отец.

— Да. Нет. Её отец, я — отец Инги. Я любил Берту. Всегда, до самого конца. Для меня

было честью, я был ей должен, это была моя обязанность, приглядывать за её домом.

Пожалуйста, не благодарите меня, мне стыдно, это было самое малое, что я мог для неё

сделать, я имею в виду, после всего...

На лбу у господина Лексов выступили капельки пота. Он почти плакал. Я перестала

есть. Отец Инги. Этого я не ожидала, а почему вообще-то нет? Знала ли Инга об этом?

—Инга знает об этом, я ей писал, когда Берта переехала в дом престарелых. Я ей

предложил, что позабочусь тут обо всем, до... пока Берта будет в доме престарелых.

Господин Лексов успокоился, его голос стал твёрже. Я встала, пошла в спальню моих

бабушки и дедушки и принесла себе пару шерстяных носков Хиннерка и серо-коричневую

кофту Берты из дубового шкафа. Я села на табуретку перед туалетным столиком, чтобы

одеть носки. Берта изменница? Я проковыляла в кухню. Суп уже был убран. На столе стояли

две чашки, господин Лексов, отец моей тётки, получается вроде как мой внучатый дядя, что-

то помешивал в стоящей на плите маленькой кастрюльке. Я села на свой стул и подтянула

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


колени к подбородку. Вскоре в чашках уже дымилось молоко, господин Лексов также сел и

рассказал в нескольких словах, что тогда произошло.


ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


Глава 4.


Карстен Лексов приехал в Боотсхафен молодым учителем. Ему было только 20 лет, он

родился в деревне Геесте, недалеко от Бремена. Школой в Боотсхафене была большая

классная комната, в которой все дети школьного возраста сидели вместе. Единственный

учитель преподавал все предметы и всем одновременно. Только раз в году и всего на

неделю, в конце летних каникул, приходил пастор и приветствовал новых конфирмующихся

( прим.пер. — в ряде христианских конфессий — человек, участвующий в обряде

конфирмации, принимающий первое причастие).

Отец Карстена был галантерейщиком и умер от военного ранения за 4 года до переезда

Карстена в Боотсхафен. Почти 8 лет французская пуля бродила по его телу, пока однажды не

окончила свои путешествия в лёгком, и тем самым закончила жизнь Карстена Лексова-

старшего. Отец Карстена был молчаливым мужчиной, который проводил много времени в

своём магазине и навсегда остался чужаком для своей семьи. Мать Карстена считала, что это

из-за блуждающей пули, которая не давала ему окончательно вернуться домой, но,

возможно, это просто была его манера поведения. Многое в нём было коротким: ноги, нос,

волосы, также как и его высказывания и терпение. Длинным был только путь, который

прошла пуля в его коренастом теле, но когда она, в конце концов, достигла своей цели,

смерть — так же как и его жизнь — была быстрой.

Вдова Лексов сама возглавила галантерейный магазин, Карстен иногда помогал ей с

книгами. У него не было ни братьев, ни сестер, но младший брат вдовы Лексов,

высокопоставленный чиновник при почте и холостяк, согласился помочь своей сестре и

племяннику. Так как Карстен не высказывал особых способностей в продаже швейных ниток

и мотков резинок, вдова согласилась отправить своего сына в Бремен, учиться на учителя.

Карстен обучался там два года, пока не получил место деревенского учителя в Боотсхафене,

хотя и не подавал заявку на место.

Старый учитель умер от сердечного приступа во время занятия, но так как у него была

привычка засыпать на уроках, никто из детей не обратил внимание на завалившуюся фигуру.

Как всегда, когда он засыпал, четырнадцать школьников тихонько хихикая, покидали

комнату после звонка на обед. И в этот раз они забыли про учителя, пока не увидели его на

следующее утро спящим в той же позе за кафедрой. То, что школа и классная комната были

не заперты, никого не удивило, потому что старый учитель всегда был рассеянным. В конце

концов, старший ученик Николаус Кооп набрался смелости и заговорил с маленьким

бледным мужчиной, чья голова свисала на грудь, так что виднелся лишь лоб. Когда тот не

ответил, Николаус подошёл на шаг ближе и взглянул на своего учителя повнимательнее.

Коопы были крестьянами, как и почти все жители деревни. Николаус Кооп часто помогал

при забое животных и однажды видел, как умерла корова при родах. Он несколько раз

моргнул, повернулся к остальным детям, и сказал спокойным голосом с долгими паузами

между словами, что сегодня занятия отменяются и все должны пойти домой. Хотя Николаус

был скромным мальчиком, которого первым выбивали в вышибалы, и, не смотря на то, что

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT


он был самым старшим в классе, он не был его предводителем, все ученики послушно

вышли из класса. Анна Деельватер и её младшая сестра Берта тоже покинули школу вместе

со всеми остальными детьми, их усадьба находиться рядом с усадьбой Коопов, и обычно они

шли в школу и обратно втроём. Но в этот день девочки шли домой вдвоём, молча свесив

головы. Николаус Кооп позвонил в дом священника, который находился рядом со школой и

оповестил пастора. Он сидел за письменным столом и листал газету. В тот же день пастор

написал своему другу, пастору в Геесте и через три дня Карстен Лексов приехал в

Боотсхафен деревенским учителем, и как раз успел к похоронам своего предшественника, и

это было для всех благословением. Люди в деревне были рады сразу же хорошенько

рассмотреть нового учителя. И Карстен Лексов посчитал себя счастливчиком, ведь на нём

был чёрный костюм, который он пошил на похороны своего отца. Кроме того, это была

хорошая возможность представиться сразу всем жителям, прежде чем они выдумают о нём

разные истории. Истории, конечно же, всё равно выдумали, ведь Карстен Лексов был

высоким, стройным, с тёмными волосами, которые он лишь с большими усилиями мог

зачесать на чёткий боковой пробор. Его глаза были синими, но Анна Деельватер однажды

обнаружила, когда учитель взглянул на неё над её школьной тетрадью, над которой он

склонился во время занятия, что его зрачки окружены золотыми колечками, и с этого

момента до конца своей жизни, до которого оставалось не так уж и долго, она была

прикована к этим кольцам.

От Анны Деельватер, старшей дочери Кэти, которую на самом деле звали Катарина, и

Карла Деельватера, осталась только одна фотография, но с неё было отпечатано множество

копий. Один снимок был у моей матери, один висел у тёти Инги, один из них Розмари

приклеила скотчем в свой шкаф для одежды. Тётя Анна, так её называли мои тётки и моя

мать, когда они о ней говорили, была смуглой, как отец. На фотографии она выглядела так,

как будто у неё тёмные глаза, но тётя Инга говорила, что это из-за неправильного освещения.

Мы могли с уверенностью сказать, что у неё были удлинённые серые глаза и широкие

дугообразные брови. На лице Анны брови доминировали, и придавали ему что+то замкнутое

и в то же время дикое. Она была ниже своей сестры, но не такой худенькой. Берта,

длинноногая, светлая и весёлая, хотя казалась своей внешностью и всем своим существом

полной противоположностью своей сестры, но обе были сдержанными, почти робкими, и

совершенно не разлучными. Они, как и другие девочки их возраста шептались и хихикали,

но только друг с другом. Некоторые считали их высокомерными, ведь Карлу Деельватеру

принадлежали самые большие пастбища и самая большая усадьба в Боотсхафене. К тому же,