Марсия Андес - Вкус вишнёвой лжи

О, да. И в этом весь ты. Уже представляю, как буду слоняться мимо богатеньких людей и кривиться каждый раз, когда взгляд упадет на старуху, чье лицо изгажено кучей пластических операций. Такие женщины обычно похожи на жаб. И зачем вообще я там нужен? Ладно, братец. Будет там в своем идеальном образе с какой-нибудь тупой богатенькой куклой приветливо улыбаться и заводить эти его самые «новые знакомства». От меня толку никакого.

Артем смотрит на наручные часы.

— Мне пора. Заедешь ко мне в офис за деньгами.

— А с собой ты не мог их привести? Скинь мне на карту …

— Я сказал, заедешь, значит, заедешь. Завтра до трех часов. После я буду на совещании. Понял?

— Понял, — кривлюсь.

Чуть прищуривается, цокает.

— Увидимся, — как-то брезгливо.

— Угу.

Тема уходит, хлопая дверью, а я еще долго сижу в кресле и прислушиваюсь к посторонним звукам. Этот перец никогда с первого раза не сваливает, вечно возвращается, мол, забыл то, забыл се. А сам проверяет, не начинаю ли я собираться на тусовку.

Сейчас десять вечера, и обычно в это время я катаюсь по городу или же развлекаюсь на вечеринках. А теперь приходится торчать дома, потому что сраный братец играет роль надзирателя. Не удивлюсь, если Тема приставил ко мне охрану, которая докладывает ему о каждом моем перемещении.

Скорее бы отец приехал. Под его руководством было куда спокойнее.

Но Артем не возвращается, что очень странно, да и я все равно никуда не планирую сбегать. Настроения развлекаться нет. Даже не хочется просто выйти на улицу и прокатиться на байке. Какая-то у меня хандра, наверное, из-за приближающейся осени. Скоро ведь в школу, последний год, экзамены, все дела, а дальше свобода.

Безграничная и необузданная.

Я думаю о том, чтобы уехать куда-нибудь подальше. В другой город или же, может быть, даже за границу. Начать все заново, забыть о родителях, заняться чем-нибудь…

Но пока что это только мечты. И ничего больше…

Стас.

Элли.

… не всякая ложь есть зло. (Стивен Кинг. Худеющий)

Анна Плетнева — Игрушки

Ложь 23. Ира

В холле дьявольски дорогого магазина одежды прохладно и почему-то пахнет приторным запахом цитруса, хотя стены с двух сторон от примерочных, усыпаны изображениями сочных вишенок. Играет тихая энергичная музыка, консультантки в идеальных нарядах бегают туда-суда, пытаясь угодить богатеньким клиентам, а мужчина, сидящий рядом со мной на диванчике, уже в третий раз спрашивает у меня время. Он даже не пытается спрятать свои наручные часы под рукавом пиджака, поэтому, после очередной попытки заговорить со мной, я поднимаюсь на ноги и отхожу в сторону, начиная прохаживаться мимо вешалок.

Кругом одни платья. Пафосные, разноцветные, строгие, с блестками, кроткие, длинные. Выбирай, какое хочешь! Вот только…

Я присматриваю себе красивое черное платье, смотрю на ценник и чуть ли не хрюкаю. Восемьдесят три штуки! М-да… Почти сотка за какую-то тряпку. Да я точно такое же могу найти на распродаже за рубль.

И какой нормальный человек захочет купить себе вещь за такую безумную цену?

— Ирка!

Ах, да. Вот этот человек.

Элли выходит из примерочной и крутится передо мной в очередном платье. Красное в пол с большим вырезом на груди. Левая нога игриво выглядывает через разрез в подоле, притягивая ненужные взгляды.

— Как тебе? — интересуется подруга, рассматривая себя в зеркале.

Я подхожу ближе и задумчиво кривлюсь. Честно? Я бы никогда в жизни такое не надела, да и Макеева в нем выглядит, словно роковая сучка. Что, кстати, как раз в ее духе.

— Неплохо, — пожимаю плечом, надеясь, что это платье — последнее.

— Мне тоже нравится.

Блондинка расплывается в довольной улыбке, внимательно разглядывая себя со всех сторон. Вещь сидит идеально: подчеркивает изгибы тела Элли, выделяет красивую грудь, даже стройнит. А когда девушка нацепит каблуки, так будет выглядеть еще привлекательнее.

У Макеевой это всегда получается без проблем. Даже в домашнем костюме с растрепавшимся пучком на голове она выглядит безупречно. Не то что некоторые. Мне, например, потребуется хирургическая операция, чтобы выглядеть идеально.

— И сколько оно стоит? — безразлично интересуюсь я.

— Сто двадцать, — говорит так, словно цена не в тысячах, а в рублях.

Сто двадцать, мать их, штук. Я на эти деньги смогу несколько лет прожить, не работая, а тут какая-то тряпка, которую Элли наденет один раз в жизни, а потом бросит в шкаф к остальным и забудет о ее существовании.

— Я надеюсь, мероприятие того стоит… Ты, кстати, так и не рассказала, куда собираешься пойти.

Элли машет консультантке, и та поспешно семенит к нам.

— Благотворительное мероприятие, — отмахивается подруга. — Светский вечер, деньги с которого отправятся в фонд борьбы с детским раком. Кажется, там будет выставка художников или концерт, я точно не знаю. Меня Артем пригласил. Его отец сейчас в Гонконге, и Теме приходится разбираться с делами компании, — в этот момент к нам подходит девушка, и Элли переводит все внимание на нее. — Я беру это платье. И еще, принесите мне туфли. Красные. Все, что есть. Я примерю, пока платье не сняла, — консультантка кивает и поспешно ретируется. — Так вот, — смотрит на меня. — Тема сказал, что там будет его младший брат. Помнишь, я как-то рассказывала о нем?

— Ну, да… что-то припоминаю, — бормочу я. — Стоп, погоди. А когда будет этот вечер?

Элли задумчиво прикусывает губу и морщит носик.

— В субботу. Да, точно. В пятницу у меня встреча со Стасом, а в субботу вечером с Темой.

Вздыхаю, поджимая губы. Когда-нибудь эта ситуация выйдет из-под контроля, и у меня как-то нет желания быть втянутой в последствия. Но что уж тут поделаешь, когда твоя подруга творит, что ей вздумается.

— Ха. Вот те раз, — тяну я. — Марина предложила мне поработать официанткой на одном благотворительном вечере в субботу. Типа, отец слишком много отдает мне денег, а ей, видите ли, не хватает на открытие своей выставки.

Блондинка кривится.

С Мариной у нее давняя неприятная история. Когда мамы не стало, бабушка не могла за мной присматривать, поэтому опекунство отдали в руки папы, и я поселилась вместе с ним у мачехи. Он постоянно пропадал на работе, а Марина сидела дома и рисовала свои отвратительные картины, в тайне мечтая, что станет вторым Пикассо или Ван Гогом. А, может, хотела придумать еще один квадрат Малевича и прославиться, хрен ее разберет. Она не работала из-за декрета, вечно торчала в студии, изредка за гроши продавала свои картины.

Мне было лет четырнадцать. Как-то раз мы с классом собирались отправиться на несколько дней в Питер, но Марина убедила отца, что у нас нет денег, и, следовательно, поехать я никуда не смогу. Элли прознала об этом и начала возмущаться, мол, на дорогие краски, холсты и прочую чепуху Марина деньги тратит, а мою экскурсию оплатить ее жаба душит. Подруга предложила мне денег на поездку, но я отказалась.

И тогда Макеева пришла к нам домой, скупила все картины Марины и заявила:

— Вот теперь у вас есть деньги, и Ира может поехать в Питер.

Мачехе ничего не оставалось, как согласиться.

А потом мы с Элли сожгли эти чертовы картины на заднем дворе возле мусорных контейнеров. До сих пор помню, как приятно было смотреть на пылающие холсты с отвратительными безвкусными рисунками.

— Ну, я не удивлена, — бурчит блондинка. — Это в ее духе…

Консультантка приносит несколько коробок с обувью и начинает демонстрировать туфли. Элли отмахивается от первых двух пар, а третьи решает примерить.

— Так, значит, ты тоже там будешь! — улыбается подруга. — Слава Богу, а то я уже настроилась на скучные светские беседы. Они снова начнут интересоваться моей матерью, спрашивать, как у нее дела и все такое… Тебе нравится? — поворачивается ко мне, показывая бархатные туфли на высокой платформе.

— Нет, — кривлюсь. — Ты в них взвоешь, как обычно. Попробуй вон те, — показываю на пятую коробку, на которой стоят изящные босоножки на тонкой шпильке.

— Познакомлю тебя с Темой, — заявляет Элли, но я лишь отмахиваюсь.

— Еще чего! Судя по твоим рассказам, он до меня спускаться с Олимпа не станет, так что лучше не надо. Тем более, я буду в костюме официантки. Как ты вообще себе это представляешь? О, смотри, это моя лучшая подруга, она сегодня разносит всем закуски и выпивку? — непонимающе вскидываю руки.

Блондинка виновато морщится.

— Да. Я как-то не подумала… — она небрежно снимает туфли и надевает босоножки. — Предлагать тебя пойти как гостье — не вариант?

— Не вариант.

Она вздыхает, смотрит на себя в зеркало и расстроенно стучит ногой по полу, словно проверяя, не оторвется ли каблук.

— Ладно. Познакомлю в другой раз, — тянет Элли. — Беру эти. Упакуйте.

Макеева снимает босоножки и отдает консультантке, а сама направляется в кабинку, чтобы переодеться. Обижается еще. О чем она вообще думала, предлагая мне познакомиться с ее вторым парнем? Мне и первого хватило.

Смотрю на время и шумно вздыхаю. Вот тебе, Ирочка, и выходной. И где ты его проводишь? С Элли, помогаешь выбрать платье для глупого мероприятия. А могла бы валяться на диване и смотреть сериал…

Мы выливаем холодный душ опровержений. (Йозеф Геббельс)

Maroon 5 — Animals

Ложь 24. Стас

Компания отца находится в самом сердце города. Огромные офисные здания нависают над оживленной улицей, напичканной кучей дорогих магазинов, кафешек и ресторанов. Здесь всегда шумно, людно и невыносимо тесно. Зато в паре сотен метров есть парк. Когда был мелким, сбегал туда из-под присмотра охранника, чтобы насолить отцу, но тому было до лампочки.