Марсия Андес - Вкус вишнёвой лжи

Прохожу в гостиную, отпускаю Полину и осматриваюсь. Коля на диване, лениво щелкая каналы, сестра начинает виться, словно юла, сбивая на своем пути все предметы. Парень даже не обращает на нее внимания.

Здесь уютно, ремонт, все дела. Новая мебель, идеальные обои, ковер. Не то, что в нашей старой советской квартире, где сыплется потолок и окна деревянные — не пластиковые. А еще здесь всегда пахнет выпечкой.

— Че, как дела? — спрашивает Коля.

— Да нормально, — прислоняюсь плечом к косяку — проходить вглубь квартиры не хочется. — Работа, дом, скоро учеба. Все как обычно.

— Слухи тут ходят разные, — протяжно говорит парень, откидываясь назад, чтобы посмотреть на меня.

— Слухи? — не понимаю.

Какие еще, к черту, слухи?

Коля пожимает плечом.

— Говорят, что ты с Назаровым затусила…

Я странно хрюкаю, сама не зная, что собираясь этим показать. То ли усмешку, то ли шок, то ли еще что. Какие вообще, блин, слухи? Кто их распустил? И меня-то откуда знают? Я ведь целыми днями работаю, сижу с бабушкой, опять работаю, потом снова с бабулей. Ну, вылезла пару раз со Стасом и Костей, это же не повод сплетни про меня разводить.

— Пересекались пару раз, — уклончиво отвечаю я. — Ничего общего. А ты его откуда знаешь?

— Это ж Назаров, — усмехается Коля. — Его все дворовые пацаны знают. Хотя лично я с ним не знаком. Просто слух пошел, что видели тебя с ним во время стычки с Рябой.

— С Рябой? Не знаю, кто это, — кривлюсь.

— И хорошо, — улыбается. — Да не ссы, я никому ничего не скажу. Особенно твоему папочке. Ничего личного, конечно, но он у тебя тот еще гондон.

Ничего не отвечаю, ибо спорить на счет отца желания нет. Единственный вопрос, который заседает в моей голове, — Ряба. Неужели это один из тех парней, которые порезали Костю? Хотя, мне вообще до них дела нет.

Дверь открывается — оборачиваюсь.

— О, Ирочка, — немного недовольно бормочет Марина, проникая в квартиру. — Я ждала тебя позже.

— Смогла пораньше.

Женщина поджимает губы. Непунктуальность — это еще одна вещь, которая ее раздражает. Договорились через два часа, значит, именно в это время я и должна прийти. Не раньше, не позже.

— Так, че за вещи? — нетерпеливо интересуюсь я.

Марина — блондинка. Ей за сорок, волосы идеально пострижены и еле достигают подбородка. Каре-зеленые глаза, родинка на скуле. Одета в домашний спортивный костюм. Явно переодеться к моему приходу не успела, обычно ведь выпендривается дорогущими украшениями и идеальной одеждой.

— Проходи на кухню, — машет рукой, разуваясь.

Я покорно пересекаю коридор и захожу в нужное место — через несколько секунд появляется мачеха. Хватает меня за локоть, тянет к диванчику, почти силой усаживает за стол. Я в замешательстве. Что это на нее нашло?

— Кушать будешь?

«Буду».

— Нет, спасибо.

Не обращая на меня внимания, Марина достает из холодильника пирог, разрезает его, кладет небольшой кусок на тарелку и ставит предо мной.

Странно. Обычно от нее ни крошки не дождешься.

— Вещей, видимо, здесь нет, — прихожу к выводу я.

Мачеха садится на стул рядом и переплетает пальцы.

— Нет, — соглашается она.

— И зачем же я тогда здесь?

Смотрю на пирог — а, хрен с ним. Предлагают — бери, пока не передумали. Все-таки Марина готовит вкусно. Осторожно придвигаю к себе тарелку и принимаюсь за лакомство. М… Яблочный.

— В общем так, — уверенно говорит Марина, будто я должна ей крупную сумму и сейчас решается судьба всей моей дальнейшей жизни. — Ты же знаешь, что я занимаюсь живописью и хочу в следующем месяце открыть выставку картин?

— Что занимаешься — знаю, а про выставку впервые слышу, — с набитым ртом отвечаю я, мысленно усмехаясь над недовольным взглядом мачехи. — При чем я вообще здесь?

— Мне не хватает денег на открытие, а Антон тратит изрядную сумму на лекарства твоей бабушке.

А, ясно, откуда все это растет.

Марина неловко поводит плечами, вздыхает.

— В общем, так, — продолжает она. — У меня есть знакомая, которой очень нужны официантки на званый ужин каких-то богатеев. Платят очень хорошо. За один вечер заработаешь на два месяца вперед, плюс еще чаевые неплохие, — мачеха улыбается. — Так что и ты в плюсе, и я смогу открыть выставку.

Хм. Работать официанткой на каком-то мероприятии? В принципе, в подобных местах хорошо платят, да и действительно смогу много денег поднять всего за один вечер. Заманчивое предложение…

— А можно еще пирог? — нагло спрашиваю я.

Марина прищуривается, медлит. Затем неохотно забирает тарелку, поднимается на ноги, а после приносит весь пирог целиком.

— Можешь домой взять, бабулю угостишь…

Какая щедрость!

— Ладно, я согласна, — говорю я. — Когда, где, во сколько?

Марина довольно улыбается, чуть ли не подпрыгивая от счастья.

— Я все узнаю и позвоню тебе. Мероприятие будет в следующую субботу. Так что не забудь.

— Ага.

Ну, ладно. Работа — это всегда хорошо. Лишние деньги не помешают, да и заработаю гораздо больше, чем отец мне подкидывает. Пусть Марина подавится своей выставкой. Алчная сучка.

А пирог все-таки вкусный…

— В следующую субботу двенадцатого августа в шесть часов вечера состоится благотворительный вечер, на котором ты в обязательном порядке должен быть.

Он говорит прерывисто, выделяя каждое слово. Хочется вскрыться. Шумно вздыхаю, откидываю назад голову, смотрю в потолок. Я сижу в кресле у себя дома и выслушиваю очередное распоряжение от своего братца. Расхаживает тут передо мной, словно король мира. В своем идеальном костюмчике, выглаженной рубашке, блестящих ботинках. Тошнит.

— Это распоряжение отца, — продолжает Тема.

Его руки сцеплены за спиной, а невидящий застывший взгляд даже не замечает меня. Он что, заучил слова отца? Выглядит как в школе у доски, словно парень рассказывает неинтересный параграф по истории. Теперь я знаю, что чувствую учителя, когда слушают наши бредовые пересказы.

— Не появишься на вечере — пеняй на себя. Урежу карманные деньги в два раза, смещу комендантский час с десяти до девяти…

— А ты, случаем, не охренел ли? — смотрю на Тему так, словно он самое тупое существо на этой планете. — Это всего лишь какой-то левый вечер. Туда припрутся зажравшиеся буржуи с набитыми карманами, и че мне там делать? Светскую беседу с ними вести?

— Мне глубоко плевать, что ты там будешь делать, — выделяет каждое слово, думает, я совсем тупой? — Главное, веди себя прилично. Никому не хами, ты все-таки Скворецкий, а не какой-то отброс общества, — на Назарова намекает? — И оденься нормально. Костюм, галстук, прическа, ботинки…

Осматривает меня с ног до голов, кривится. Пф-ф-ф.

Я сижу в черной домашней футболке и в серых спортивных штанах. Босиком, поджив под себя ноги. И мне довольно-таки комфортно.

— Нет у меня костюма, — огрызаюсь я. — Уже не помню, когда носил его в последний раз.

— Так, купи, — как ни в чем не бывало. — Деньги у тебя есть, если не хватит, я тебе дам. Могу с тобой даже съездить…

— Нет уж.

Вздыхает. Останавливается, переставая мельтешить перед глазами. Впивается в меня взглядом. Они у него серые, как у мамы, но смотрят так же презрительно, как и отцовские. Это лишь сильнее бесит. Два сапога пара. Идентичные характеры, взгляды на жизнь, приоритеты. Они могли бы жениться друг на друге, если бы была такая возможность, и никто слова бы не сказал.

Но что меня действительно бесит в этом несправедливом мире: внешне на отца больше похож я, чем брат. Те же глаза, волосы, скулы, нос, даже телосложение. Мать говорит, что в молодости, когда они только познакомились, папа был точно таким же, как я сейчас. Я как будто его клон, копия, просто фальшивка. Может быть, поэтому отец так пренебрежительно относится ко мне? Потому что я напоминаю его?

— В общем, так, — Тема возвращает меня в реальность. — Суббота, шесть вечера. Будет пресса, фотографы, влиятельные и богатые люди, так что я жду от тебя хотя бы раз в жизни нормального поведения. Друзей своих не брать, — отрезает брат, словно я собираюсь спросить, а можно ли притащить на ужин Назарова. Не собираюсь, да и Костян туда даже носа не сунет. — Можешь привести девушку, если она у тебя есть, конечно. И я говорю, не про одноразовых особ…

Брат никогда не позволяет себе грубо выражаться, особенно по отношению к людям, это для него непростительные слова. Словно Волн-де-Морт в мире «Гарри Поттера», имя которого все боялись произнести. Зато эти его «одноразовые особы» зазвучат куда обиднее, чем просто шлюха.

Думаю про Элли. Если она согласится составить мне компанию, то будет здорово, но…

Макеева не в курсе, что я из богатой семьи, поэтому окажется странно, если я приглашу ее на этот чертов светский вечер. Еще одна проблемка…

— Суббота, шесть часов…

— Не тупой, — грубо перебиваю я.

Тема замолкает, поджимает губы. Неловко поправляет воротник рубашки.

— У тебя неделя, чтобы подготовиться. Не забудь купить одежду. И не то дешевое барахло, которое ты находишь на распродажах. Что-нибудь приличное и дорогое. Не хочу, чтобы у меня потом спрашивали, почему мой брат ходит во всяком тряпье.

Фыркаю. То же мне, тряпье. Нормально я одеваюсь. Зато экономлю сколько на одежде! Среди дешевых вещей тоже можно что-нибудь крутое найти.

— Погоди, так ты тоже там будешь? — кривлюсь.

— Естественно, — вздергивает нос. — Пока отец в Гонконге, я веду дела его компании, и мне нужно привлекать дополнительных клиентов. Знакомства никогда лишними не бывают.