И вот сейчас я чувствовала себя девчонкой рядом с Владом. Появилась какая-то неловкость, его мужская энергетика давила на меня, и мне казалось, что я схожу с ума. Нет, так дело не пойдёт, потому что в моей голове невольно стали зарождаться слишком странные для меня мысли. Я постаралась мысленно отряхнуться и говорить, как ни в чём не бывало, даже попыталась поддеть Влада, когда тот не позволил мне вымыть посуду. И слишком поздно я поняла, что не стоило бросать такие взгляды на мужчину.

Меня давно так не целовали. Вернее сказать, я не помню, а было ли такое в моей жизни. Его твёрдые губы вмиг впились в мои губы, заставив тот час же вцепиться пальчиками за рукава его рубашки, иначе бы я просто превратилась в бесформенную массу. Думать в тот момент я уже не смогла, всецело отдавшись такому невероятному поцелую. И куда только подевалась моя упёртость, настойчивость, твёрдость. Даже под пытками не смогу объяснить, что случилось с моей головой, моим телом.

Тело… А оно предательски млело от горячих поцелуев, от нежных поглаживаний. Я и сама неторопливо заскользила ладошками по рукам Влада, опустилась по груди вниз к ремню, снова поднялась вверх, пробралась на спину, ноготками впилась в кожу через тонкую ткань рубашки. И именно в тот момент Влад подхватил меня на руки и, не прекращая меня целовать, отнес к себе в спальню.

Глава 14

Влад

Если какой-то крупицей здравого сознания я ожидал в лучшем случае пощёчины, то в тот момент, когда Александра ответила на мой поцелуй, все мои защитные механизмы свалились у моих ног словно оковы. И стало совсем наплевать на то, что совсем недавно я был вроде бы не свободен, что меня как бы оставили с рогами, что в пяти метрах находится мой подвыпивший друг.

Всё перестало существовать вокруг меня… кроме неё. Я хотел её, безумно, до ломоты во всём теле. Моё тело горело рядом с ней, а руки если и дрожали первые мгновения нашего горячего поцелуя, то со временем я сильнее ими прижимал податливое тело к своей груди и губами настойчиво целовал её сладкие губы, пахнущие ароматными мандаринами.

Ноготки Александры немного отрезвили меня, и в этот момент я понял, что стоять на кухне у стола и тупо целоваться словно школота, это точно сейчас не про меня. Подхватил девушку на руки и, не разрывая нашего горячего поцелуя, отнёс к себе в спальню, уложив на огромную кровать. Где-то в гостиной в сонном бреду что-то себе под нос бурчал Лёха, но радовало только одно: он наконец-то успокоился.

— Какая же ты красивая, — прошептал на ухо девушке, когда всем своим телом прижался к её тонкой фигурке распластанной на моей огромной кровати.

Александра смотрела на меня снизу вверх и пыталась совладать со своим прерывистым дыханием. И что-то подсказывало мне, что давать время ей задуматься о происходящем не стоит. С не меньшей страстью набросился на её губы, руки же властвовали над дрожащим телом. Пальцы уверенно пробирались под платье, поглаживали, искали край тонких колготок, чтобы наконец-то освободить эти ножки из плена.

Я приник губами к тонкой шейке, вдохнул аромат её духов и едва не зарычал от удовольствия, упрямо потёрся носом о шелковистую кожу, покрывая поцелуями раскрасневшееся лицо и ротик девушки, так жадно пытавшийся вдохнуть побольше воздуха.

Это было сродни безумию, ведь мои губы настойчиво прижались к груди, и было плевать на то, что тонкая ткань платья не позволяет полностью насладиться вкусом затвердевших горошин, но я чувствовал их приятную твёрдость, щекой тёрся и сходил с ума от наваждения.

Александра ловко выгнулась, и я смог стащить платье, швырнул его к колготкам, которые валялись у подножья кровати. Полурастегнутая рубашка улетела туда же, а брюки я пытался пока что безрезультатно расстегнуть одной левой, пока губами скользил по плоскому животу от края трусиков вверх к красивому лифчику. Ртом присосался то к одному соску, то — к другому, спрятанными за тонкой тканью. Мои пальцы уверенно нырнули в трусики, ловко отыскав набухший бугорок. Её тело тут же среагировало на мои настойчивые ласки, девушка выгнулась, а я довольно оскалился, почувствовав её желание, дрожь в теле. Почувствовал, как она сильнее вцепилась ладошкой в мою руку, искусно орудующую в её трусиках.

— Да, ещё, сделай это для меня, — шептал ей на ухо, когда Александра выгибалась и жадно хватала ртом воздух, получая порцию наслаждения, сильнее стиснув ножки.

С её губ сорвался протяжный стон, а тело задрожало, получив разрядку. Чёрт, она плавилась рядом со мной, а я наслаждался тем, что видел перед глазами, расплываясь в довольной победоносной улыбке. Я поцеловал Александру в висок, а рукой легонько скользил по плоскому животу, намереваясь продолжить начатое, но… Где-то в прихожей трезвонил мобильный, мелодией оповещая, что звонящий — мама. Из гостиной послышался отборный мат Лёхи, который грозился прибить виновника. Я зарычал с досады, как-то неприятно отрываться от приятного дела и бежать сломя голову, чтобы ответить. А ответить нужно, скорее всего, родители уже дома, и если я не отвечу, то за каких-то десять минут могу ждать гостей на пороге.

Я едва не свалился с кровати, раздосадовано посмотрел на Александру, пробормотал извинения и умчался отвечать.

— Сынуля, с тобой всё нормально? — прозвучал взволнованный голос мамы, где-то рядом с ней что-то настойчиво поддакивал отец.

— Мамуль, я дома, всё нормально, — вывалил инфу и прислушался к шороху в гостиной: Лёха вновь ворочался и пытался встать, крепко выругавшись, свалился на пол.

Я шумно выдохнул, прижал ладонь к глазам, потер их, почувствовав жуткую усталость от всего происходящего со своими близкими. В трубке настойчиво о чём-то выспрашивала мама, Лёха на четвереньках полз к выходу, а в моей спальне, поди, уже кое-кто очнулся, и даю голову на отсечение, никакого продолжения уже нам не светит.

— Мам, я в курсе о выборе Ники, и нет, мы ещё ни о чём с ней не говорили, потому что не виделись, и да, это опять Лёха собственной персоной у меня в гостях, — отрапортовал матери.

А потом посмотрел на друга, который страдальческим взглядом верного пса смотрел на меня и словно молил о помощи, а я едва сдержался, чтобы истерично не заржать.

— Передай отцу, что я в норме, ничего страшного, переживу, а вы думайте только о поездке и только попробуйте не ехать, — мой голос стал тише, чтобы мама поняла всю серьёзность моих слов. — Доброй ночи.

Отбросил мобильный на тумбочку и помог-таки Лёхе вернуться на диван, уверив, что принесу ему персонально полведра воды и чего-нибудь перекусить. С такой скоростью я еще ни разу не бегал по поручениям, но в этот раз у меня получилось удовлетворить запросы друга с первого раза. К себе возвращался немного неуверенно, потому что боялся увидеть Александру одетой и собранной.

Вошёл в спальню, а сердце тут же сжалось от досады, когда увидел её у окна, а не на кровати. Она стояла, нет, не запакованной в своё платье, она куталась в тонкий плед и даже не пошевелилась, услышав мои шаги за своей спиной. То, что её одежда всё ещё лежала у подножья кровати, меня немного успокоило. Видимо сегодняшние сутки не закончатся для меня просто так, без разговора нам не обойтись.

Я подошёл ближе, нервно сглотнул, на миг застыл, но как-то быстро очнулся и обнял её руками за талию, прижав спиной к своей груди.

— Прости, что так вышло, но я должен был ответить, — прошептал ей на ушко, губами скользя по её шее.

Александра сильнее стиснула свои плечики руками и поёжилась, даже не знаю из-за чего. Неужели это из-за меня, и ей теперь неприятны мои объятия? Ну, уж нет, вот только дурить нам не стоит, неужели раскаивается?! Меня это порядком выбесило, но я держался. Напротив, собрав всю свою выдержку в кулак, я продолжал руками неторопливо скользить по её животу, а губами — по ароматным волосам.

Глава 15

Александра

Я стояла у окна, нервно кутаясь в тонкий плед, а пальцами сминала его край и кусала губы. Единственный вердикт, который могу поставить себе в свете случившегося со мной за эти сутки: я сошла с ума, окончательно и бесповоротно.

Я никогда не была в такой ситуации, это ново для меня, это ввело меня в какой-то тупик. Даже толком не могу объяснить свои чувства и переживания. Где-то в одной части мозга неприятным молоточком стучала мысль: ты совсем очумела? Но другая моя часть пошла в разнос, забив на всё правильное, на всё то, чего я придерживалась всю свою жизнь. Неожиданной для меня стала реакция на парня, который так уверенно сгрёб меня в свои объятия, и ему, что меня ужасно удивило, хватило одного единственного поцелуя, чтобы мои мозги ушли в отставку. Неужели за долгие месяцы воздержания я настолько истосковалась по мужским ласкам? Мне не нравилось моё поведение, но тело вторило обратное: чего глупишь, тебе ведь было так хорошо!

А ведь было, когда Влад пальцами сумел выбить из меня стон удовольствия, и я словно разлетелась на тысячи осколков. И пока он в прихожей с кем-то общался по телефону, я пыталась прийти в себя. Разгоряченная, полураздетая я валялась на огромной кровати и дрожала от удовольствия, которое мне доставил почти малознакомый мужчина.

Пришла в себя и резко села, осмотрелась по сторонам, увидела платье, скривилась, хмыкнула. Сама не знаю почему, но даже не думала куда-то сбегать, прятаться. От себя не убежишь, а задуматься о своём поведении мне очень хотелось. Хотелось решить, а что всё-таки я хочу? И я буду последней дурой, если с пеной у рта буду отрицать, что всё случившееся только что со мной, мне не понравилось, и что это была ошибка.

Я сползла с кровати, кутаясь в плед, который обнаружила в изголовье, подошла к окну и просто бездумно уставилась куда-то вдаль. А снежинки так же продолжали свой предновогодний танец, такой красивый и короткий.

Настолько увлеклась, что не сразу услышала за спиной шаги Влада. Я только вздрогнула, когда моей талии коснулись его сильные руки, нервно сглотнула, но не сдвинулась с места. Влад извинился за то, что оставил меня одну, а я просто молчала, закусив нижнюю губку, и нервно сглатывала, когда он так осторожно щекой тёрся об мои волосы. Его тело требовало продолжения, я чувствовала его возбуждение пятой точкой, но почему-то не смогла пошевелиться. Не думаю, что ему будет приятно заниматься сексом с женщиной, которая почему-то очнулась и теперь словно истукан стоит рядом и не шевелится. Глупо, конечно же, молчать, но не могла даже рот разлепить и сказать хоть что-то вразумительное.