Алька и папка… У этих безумцев накал страстей покруче наших был. Узнав новость о беременности подруги, я впала в продолжительный по времени ступор. Алька, моя миля подружка станет мамочкой! В тот знаменательный день я чуть со стула не рухнула в кафе, чем только больше повеселила близких и родных. А лицо Котова было в сотни раз озадаченным. Алина намерено собрала нас вместе, чтобы поделиться новостью, которую буквально утром узнала от доктора. Неплохо эта парочка провела вторую половину января.

Свадьба Котова и Алины состоялась в начале мая. Папка и сам не хотел тянуть со свадьбой, а моя скромница подружка только улыбалась, поглаживала округлившийся живот и соглашалась с решениями любимого мужчины.

Родители Алины долго не могли смириться с тем, что их дочь слетела с катушек, решив совместить и поход замуж, и учебу, и рождение ребенка. Но моя девочка только загадочно улыбалась, когда её мама больше наиграно бушевала, чем от негодования. Выбор Алины они оценили по достоинству, не было грандиозного скандала, который, Аля боялась, устроит отец. А нет, сложилось такое впечатление, что её родители о многом догадывались, но до сих пор никто из нас толком не узнал всей правды. Да и зачем? Аля и папка счастливы. Она научилась совмещать и учебу, и заботу о муже, и даже активно готовилась к рождению первенца. Папка же был на седьмом небе от счастья. И я его понимаю. Свой ребенок, родная кровь. Он будет самым заботливым папкой в мире.

После тех новостей Раевский, когда не углублялись в тему о подготовке к свадьбе, заводил тему о наших будущих детях, хотя моё мнение на этот счет он знал давно. Да и Эла была на его стороне. И что мне делать с этими двумя стонущими манипуляторами? Сколько ещё времени смогу сопротивляться? Не знаю, если честно. Да и есть ли смысл? Хотя что-то подсказывает мне интуиция, что ой как не зря Макс так упорно прятал от меня сумочку, в которой лежали таблетки. Мужская солидарность. Не иначе. Мне порой даже казалось, что Раевский с легкой завистью смотрит на увеличивающийся живот Алины, глазами пасет самодовольное лицо Котова, который прижимал к себе жену.

— Смотри, Эла машет нам рукой, — из воспоминаний меня вырывает довольный голос Макса, который уже успел припарковать автомобиль на парковке. — Вылетай, забирай пакеты и бежим.

А мне дважды повторять не нужно, я целую Макса в губы и вылетаю из автомобиля. Слышу довольный визг Элы, ловлю девчонку в объятия.

— Привет, мелкая, какая же ты красивая, я так соскучилась, — слова слетают с моих губ как сумасшедшие.

— А вы такие загорелые и счастливые. Котов уже умчался забирать сына и жену, давайте спешить. У меня почетная роль — фотопапарацци. Вот!

Эла крутит в руках фотокамеру, а потом тянет меня к парадному входу в перинатальный центр.

— Как она родила, нормально?

— Немного помучилась, но сейчас все хорошо. — Отчиталась Эла, а я только сейчас вспоминала, что пакеты забыла забрать.

— Я несу, не волнуйся, — с голосе Раевского насмешливые нотки.

Поворачиваю голову и ловлю на себе слишком похотливый взгляд мужа. Он когда-то поубавит свой пыл? Нет, я не ною, но порой мне кажется, что этому мужчине мало того, что мы вытворяем в постели. Удивляюсь его выносливости, постоянному желанию. И сама рядом с ним становлюсь сплошным комком удовольствия.

На пороге здания появляется папка с небольшим свертком в руках. Он видит нас и одной рукой салютует. Я ускоряю шаг, а потом понимаю, что безумно волнуюсь.

— Алька, папка! Как же я за вас рада.

И вот они — слезы радости! Они брызгают из моих глаз, как только я заглядываю в белоснежный сверток и вижу сморщенное лицо мальчонки.

— Как вы его назвали? — Сквозь слезы улыбаюсь не менее взволнованной Алине, которая прижимается к мужу.

— Сережа. Сергей Владимирович Котов, — торжественно говорит Аля, тоже склоняясь к малышу, который блаженно спит.

— Папка, он на тебя похож. Макс, посмотри какой он симпатичный.

— И мне покажите! — Наша юная фотохудожница влипает между мной и Максом.

— Какой прелестный мальчонка, Ева! А когда у нас такой будет?!

— Эль, ты решила вогнать меня в краску? — А я действительно смущена, смотрю на Макса скованно, а он подмигивает мне, а дочери отвечает:

— Просто кое-кому нужно быть капельку настойчивее.

— Макс!

Мои щеки становятся пунцовее, а вот папка и Алина воркуют над сыном, окунувшись с головой в своё счастье…

Ровно через две недели в квартире Раевского один взрослый, суровый бизнесмен, требовательный преподаватель довольно ярко выразил свои эмоции, когда я во время ужина тет-а-тет подсунула ему долгожданный тест. Макс сжал меня в объятиях и довольно-таки самоуверенно сказал:

— Уверен, что будет сын, как у Вовки.


Конец