– Мы обсуждали вопрос о том, кто мог бы соблазнить эту ужасную личность, – напомнила Сильви. – Я имею в виду Дарлингтона. Так вот, теперь я точно знаю, кто это.

– И кто же? – подозрительно спросила Гризелда.

– Вы влюбите Дарлингтона в себя. – Сильви прищурилась. – Вы как раз подходите для такой роли.

– Я? – В голосе Гризелды прозвучало откровенное недоумение. Джози с трудом удержалась от смеха. По-видимому, Сильви оказалась не лучшим психологом, хотя, конечно, Гризелда была достаточно красива, чтобы соблазнить Дарлингтона или кого угодно другого.

Что до Гризелды, то овдовев десять лет назад, она не позволяла себе ни малейшей нескромности. По мнению Мейна, репутация сестры постепенно стала кислее уксуса и белее снега, что создавало ужасный контраст по сравнению с подвигами брата на любовном фронте.

– Соблазнить Дарлингтона очень несложно, – принялась терпеливо объяснять Сильви. – Главное – заставить его прекратить преследовать Джози; и я не сомневаюсь, что для вас это не составит труда. К тому же он красив и блондин, так что вы будете прекрасно дополнять друг друга.

– Но я не хочу иметь ничего общего с этой ядовитой гадюкой, – запротестовала Гризелда. – Мне прекрасно известно, что он обо мне думает. Дарлингтон сказал миссис Грэм, что я слишком целомудренна.

– Это значит, что он думал совершенно противоположное, – хихикнула Сильви. – Несмотря на целомудренность, вы по-прежнему чрезвычайно привлекательны. – Она указала на зеркало, и ее собеседницы тут же стали внимательно разглядывать отражение Гризелды.

Джози не смогла сдержать улыбки. Гризелда достигла возраста тридцати двух лет, и на лице ее не было ни единой морщинки; ничто не указывало на то, что она старше Сильви. Волосы ее ниспадали на плечи безупречными локонами, а тело было облачено во что-то шелковое, мягкое и в целом совершенно обворожительное. Больше всего она походила на фарфоровую пастушку, но выглядела гораздо более мягкой и приветливой.

Тесс подалась вперед:

– Хотя мне не пристало говорить это, я думаю, идея Сильви просто замечательная. Все, что тебе надо сделать, дорогая, – это заставить Дарлингтона влюбиться в тебя. Он не такой уж дьявол, каким может показаться. И ты, возможно, найдешь его забавным. Фелтон говорит, что он всегда был первым на своем курсе в университете, а для джентльмена это многое значит. И к тому же обычно он скучает...

Сильви закрыла веером лицо, так что видны были только ее озорные глаза.

– Думаю, я видела этого джентльмена, дорогая Гризелда.

– И вы, должно быть, оценили его плечи, – подхватила Тесс.

– А по-моему, это совершенно непристойный разговор! – Гризелда явно вспомнила свою роль опекунши.

– Пора бы уже привыкнуть к непристойностям. – Джози вздохнула. – Ни одна из моих сестер не вышла замуж без скандала.

– Но я не ищу мужа! – возмутилась Гризелда.

– Конечно же, ищете, – быстро возразила Сильви. – Каждая женщина хочет быть замужем. Мужья столь же необходимы для комфорта, как фланелевая ночная рубашка зимой. А необходимая вещь не обязательно должна выглядеть романтично.

– К тому же ты говорила Имоджин, что сама подумываешь о браке, – ехидно заметила Джози.

– Да, но только не с таким человеком, как Дарлингтон.

Глаза Сильви округлились.

– Боже, мы никогда бы не предложили вам ничего подобного! Никогда! Конечно, вы выйдете замуж за человека доброго и с хорошим характером, а не за того, с кем после года совместной жизни не пожелаете завтракать.

– Мой Уиллоуби был на удивление скромным, – заметила Гризелда, опуская глаза, – но наблюдать, как он целиком поглощает пирог с телятиной, я смогла не больше одного дня, если память мне не изменяет.

– Думаю, что и со мной было бы то же самое. – Сильви слегка передернула плечами. – Но я собираюсь продолжать дальше так же, как начала, и потому скажу Мейну, что мы никогда не будем завтракать вместе.

Джози подумала, что это довольно гадко, но через мгновение осознала, что, возможно, Мейну наплевать на завтрак; главное, он сможет спать вместе с Сильви, и еда тут совсем ни при чем.

– Я подумаю о вашем предложении. – Гризелда явно начинала сдаваться.

– Флирт необходимо продолжать достаточно долго, чтобы довести Дарлингтона до состояния рабского обожания, – уверенно заявила Сильви. – А потом вы сможете стряхнуть его с себя, как пыль.

Джози понравилось, как это прозвучало.

– О, такое решение вопроса не приходило мне в голову. – Гризелда надолго задумалась.

– В самом деле, – сказала Тесс с журчащим смехом, – мы с сестрами использовали корректные способы улучшения ситуации. Вот и у Джози теперь много поклонников.

– Да, но они очень старые, – нетерпеливо возразила Джози.

Сильви подняла бровь.

– Дорогая, молодые люди все, как один, ужасно скучны. Думаю, вы не осознаете, на какую жертву пошла Гризелда, согласившись на флирт с человеком, которому еще нет тридцати. Раз у них нет опыта, им и сказать нечего.

– Дарлингтону всегда есть что сказать; у него большой запас острот, – заметила Тесс.

– Но непохоже, чтобы он совершал много ошибок, тогда как именно ошибки и делают человека интересным.

– А Мейн совершал ошибки? – Джози внезапно почувствовала любопытство.

Гризелда рассмеялась, но Сильви ответила с полной серьезностью:

– Вне всякого сомнения. У него вид человека, по ошибке побывавшего в слишком многих чужих постелях, – это раз. Он слишком ценит разнообразие – это два. Когда Мейн станет моим мужем, я буду требовать от него большей осмотрительности.

– То есть вы хотите сказать, что он... что он станет продолжать... – Джози замолчала. В конце концов, существовали определенные пределы, переходить которые молодой незамужней женщине не полагалось.

– О, вне всякого сомнения, – беззаботно ответила Сильви, продолжая обмахиваться веером. – Хотя, должна сказать, сейчас он вошел в роль сентиментального скромника, и исполняет ее с удовольствием.

– Вчера Мейн сказал мне, что просто купается в любви к вам, – заметила Гризелда.

– Прелестно, – отозвалась Сильви с чуждой сентиментальности живостью. – Полагаю, это временный прилив чувствительности и скоро он иссякнет. Так случается всегда. Поскольку Мейн наполовину француз, позже его чувствительность перейдет в здоровый цинизм. Кстати, я нахожу циничных мужчин интересными. А вы?

– На самом деле это вам следовало бы завести флирт с Дарлингтоном, – усмехнулась Гризелда и тут же торопливо добавила: – Разумеется, если бы вы не были обручены с моим братом.

– Увы, по этой причине я и не могу прийти на помощь Джозефине. Как вы думаете, милая Гризелда, сколько времени это займет? Я полагаю, не более недели.

В глазах Гризелды зажегся огонек, свидетельствовавший о том, что она испытывает некоторое желание посоперничать со своей будущей красавицей невесткой.

– Я не стану откладывать и сейчас же возьмусь за дело, – решительно сказала она, после чего поднялась со стула и оглядела в зеркале свое платье, которое, после некоторых ловких манипуляций, внезапно предоставило возможность созерцать большую часть ее груди.

– Блестящая мысль, – одобрила Сильви. Гризелда порывисто повернулась и поцеловала ее.

– Вы – само очарование, – улыбнулась она. – Кстати, я нуждаюсь в совете. Как мне к нему подойти? При настоящем положении дел Дарлингтон едва ли окажется поблизости от меня.

Глаза Тесс загорелись энтузиазмом.

– Мой муж вас познакомит.

– Это будет уж слишком нарочито, – возразила Гризелда.

– Я прочла много романов, в которых молодые женщины роняют разные предметы туалета, привлекая таким образом внимание стоящих поблизости джентльменов, – сообщила Джози. – Самое легкое – уронить веер.

– Ах нет, не хочу ронять веер. – Лицо Гризелда приняло обеспокоенное выражение. – Это мой любимый, и мне не хотелось бы, чтобы он сломался.

– Иногда следует идти на жертвы, – попыталась убедить ее Сильви. – Особенно ради доброго дела.

– В таком случае, – Гризелда хихикнула, – я лучше уроню ваш веер, а в конце вечера вы вернете мне мой.

Однако Сильви явно не собиралась отдавать свой веер: он был такого же нежно-розового цвета, как и ее платье, да к тому же расшит мелким жемчугом.

– Вы уверены, что не хотите потерять туфельку? – чуть подумав, спросила она. – На вас потрясающие туфли, Гризелда, и в этот момент вы сможете показать часть лодыжки. Мужчины теряют голову, когда дело касается лодыжек.

– Неужели это правда? – насторожилась Джози. Сильви, похоже, могла ответить на любой вопрос, а так как лодыжки Джози были превосходны, она часто гадала, не стоит ли показывать их почаще.

– Женские лодыжки, если они изящны и красивой формы, всегда вызывают восхищение мужчин, – пояснила Сильви. – Видите, Джози, дорогая, я ношу укороченные юбки, и это, конечно, неспроста.

– Мне требуются юбки подлиннее, чтобы уравновесить бедра, – посетовала Джози.

– Наверняка это сказала тебе мадам Бадо! – простонала Тесс.

– А разве она не права? – упорствовала Джози.

– Мадам Бадо делает потрясающие туалеты, – признала Сильви миролюбиво. – У меня есть изумительная ротонда ее работы, но я не вполне уверена в том, что полностью согласна с ее идеями относительно ваших туалетов, Джози.

– Это же и я неустанно повторяю! – воскликнула Гризелда.

Джози снова застонала, но уже про себя. Похоже, дамы задались целью возобновить баталию, разыгрывавшуюся с того самого первого раза, когда Имоджин повезла ее к своей модистке мадам Бадо.

– Все дело в моей фигуре, – приступила она к уже привычным объяснениям. – Без корсетов мадам Бадо я расплываюсь во все стороны как квашня.

Даже теперь Джози ощущала успокоительное прикосновение китового уса, обвивавшего ее тело и державшего избыток плоти в узде. Конечно, носить корсет было неудобно и по временам она чувствовала себя в нем деревянной марионеткой, особенно во время танцев, но...