По пути домой, я проклинала себя за ложь, мои волосы были мокрыми и вились в мелкие кудри от того, что я попала под дождь. Я стояла у своей квартиры, не желая открывать дверь, просто повернуть ключ взад и вперед большим и указательным пальцами.

Мне лишь нужно потерпеть следующие несколько часов, а потом я возьму дело в свои руки.

Правда, это не изменит моего чувства презрения к маме. Мне больше нечего было сказать. Она бросила мне вызов и неожиданно появилась из ниоткуда, облаченная в узкие джинсы, ее волосы были уложены в каком-то странном стиле 70-ых а-ля Фэрра Фосетт. Она напоминала себя в 20-летнем возрасте, ту, которую я часто видела на фотографиях.

Отлично. У нее явно кризис среднего возраста, а моя любовная жизнь – это возможность сунуть в нее нос без спросу.

- Привет, мам, - сказала я, открыв дверь. Именно она, свернувшись на софе, слушала рок-н-рол и потягивала кофе. А не я.

- Выглядишь суперски, Чарлстон. Давай посмотрим на то, что ты наденешь. Он прибудет с минуты на минуту.

- Я не собираюсь превращать этот маскарад в показ мод. Я собираюсь переодеться и отсидеться в спальне.

Не потрудившись снять с себя мокрый жакет, я прошла на кухню и наполнила стакан Пелегрино, а затем направилась в спальню. Конечно, моя мама заняла мою гостиную.

Через час я услышала звонок, и как мама затрещала в домофон.

Я выбрала на выход пару узких джинсов, сапоги до колена и блузку баклажанного цвета. Мероприятие, на которое мы собирались, было пикником-фальшивкой и проводилось внутри какого-то манхэттенского здания, только на 85 процентов относящегося к рабочим постройкам. Я не думала, что это свидание, поэтому решила остановить свой выбор на повседневном стиле.

Моя мама открыла дверь. – Гаррет, - сказала она, ее голос был почти воркующим, когда она поздоровалась с ним, прежде чем позвать меня: - Чарли, он здесь. У тебя свидание. – От ее громкого голоса по моей маленькой квартире разнеслось эхо.

Мне хотелось сказать, что у меня отличное зрение, но не хотелось выглядеть вспыльчивым подростком. Вернемся, пожалуй, к термину «сука».

Гаррет вошел внутрь и улыбнулся мне. – Чарли, большое спасибо за то, что решила составить мне компанию.

Он был обтянут в одну из тех узких фланелевых рубашек с большими карманами и пуговицами из горного хрусталя. Он выглядел так глупо, как фрик, которого одел личный секретарь.

- Выглядишь замечательно, - сказал он мне, в то время как моя мама с одобрением улыбалась нам, потягивая Кровавую Мэри.

Мне хотелось закатить глаза. – Спасибо. Готов?

Он протянул мне руку, но я ее не приняла.

- Пока, ребята! – выкрикнула мама так весело, что, казалось, она слегка перебрала с напитками.

Я не стала прощаться с ней. Честно говоря, я надеялась, что ее здесь не будет, когда я вернусь.

- О, Чарли, иди сюда, - позвала она, прежде чем мы вышли. – Одну секунду, Гаррет.

Конечно же, ей нужно дать напутственное слово.

- Ты ведь предохраняешься? – прошептала она мне в волосы. – Не стесняйся быть дерзкой.

- Хватит, - процедила я сквозь стиснутые зубы.

Я подхватила Гаррета в холле, и мы направились в вестибюль. Казалось, ему потребовались все его силы, чтобы открыть для меня входную дверь, и мне захотелось увидеть его без одежды. Может, он под ней как тощий сопляк.

Я усмехалась, когда услышала знакомый голос.

- Чарли?

Я оторвала глаза от пола. – Лэйтон? Что? Как?

Я падала с каждым произнесенным словом и поднималась от каждого заданного вопроса. Мы все еще стояли под навесом, который защищал нас от проливного дождя, но не уберегал от стыда, в то время как мы смотрели друг на друга.

Мой «спутник» приблизился ко мне. – Извините. Я Гаррет.

Ох, а теперь он решил поиграть в настоящего мужчину?

- Лэйтон.

В то время как Лэйтон смотрел то на меня, то на Гаррета, в горле встал ком, образовавшийся от смеси страха, слез и сдерживаемых криков.

Стоп. Эти крики звучали в моей голове.

- Что ты здесь делаешь? - спросила я.

- Я скучал по тебе, должен был увидеть тебя и хотел удивить. Но теперь вижу, что ты скучала по мне не так уж сильно. Какого черта?

Я потянулась и схватила Лэйтона за бицепс, утихомирив чувства и нуждаясь в прикосновении к нему. Он был мокрым от дождя.

- Это не то, что ты думаешь, - выпалила я. – Знаю, как это выглядит. Пожалуйста, давай зайдем, и я все тебе объясню. Моя мама…

Лэйтон покачал головой, не в силах посмотреть мне в глаза. – Не думаю, что смогу сделать это прямо сейчас. – Он отвернулся от меня, выдернув свою руку из моего захвата, оставив мою ладонь мерзнуть.

- Пожалуйста, - прохныкала я.

Несмотря на драму, разворачивающуюся перед ним, Гаррет просто стоял и смотрел, не пытаясь ничего сказать, сражаться, объяснить, защититься.

Сопляк.

- Мне нужно идти. – Лэйтон выбежал, на ходу говоря эти слова, а я последовала за ним. Но удача была на его стороне – прямо перед ним стояло пустое такси, в которое он запрыгнул, хлопнув дверью за собой.

Опустошенная, я стояла на тротуаре, слезы текли по моим щекам, холодный дождь лил на мои плечи, но я была не в силах пошевелиться.

*

- Мисс, вы в порядке?

Промокшая и потерянная, я не знала, как долго стояла здесь, и, вздрогнув, посмотрела наверх. По-видимому, последний известный мне дружелюбный житель Нью-Йорка остановился, чтобы позаботиться обо мне.

Я кивнула и пробормотала: - Да, - и заставила себя выйти из ступора.

Я посмотрела на телефон. Прошел целый час, с тех пор как Гаррет появился на пороге моей квартиры, чтобы забрать меня, а сейчас он неизвестно где. Моя мать была наверху в моей квартире, сгорая от любопытства, а я стояла здесь, на тротуаре, под проливным дождем вот уже почти 45 минут.

Мои ноги пришли в движение, и я пошла куда угодно, только не домой, когда в моей голове, сметая все на своем пути, пронесся торнадо.

Почему Лэйтон не выслушал меня?

Почему я не последовала за ним?

Почему, черт возьми, я застыла здесь, под проливным дождем?

Мои сапоги цокали по тротуару, пока дождевые капли били меня по лодыжкам. Я вспомнила свое приключение с Лэйтоном в городе, наше время на пляже в Калифорнии, и тот первый миг, когда я посмотрела на него другими глазами в феврале… он выглядел тогда таким другим, но все также был потрясающим человеком. Он был прав, убежав от меня. Я – истеричка.

В кармане завибрировал телефон, и я посмотрела на экран.

- Я не в настроении, мам.

- Что случилось?

Я заскочила в кофейню, смахнула с куртки капли воды и села за столик для одного.

- Мам… - Мой голос задрожал, прервавшись от слез. – Почему ты продолжаешь давить на меня? Я пошла и сделала то, что ты хотела, предавая свои утверждения, и сейчас я все испортила, даже не успев пойти с Гарретом на этот чертов пикник.

- Чарлстон, ты не можешь отправиться на Западное побережье из-за какого-то парня. Если ты переедешь к нему, то потеряешь себя. Ты умная женщина, необыкновенная, рано пошла в колледж, сделала себе потрясающую карьеру. А теперь ты встретила этого молокососа и недоделанного фрилансера, и готова пуститься во все тяжкие.

Слезы капали на столик передо мной, в то время как я обхватила лоб ладонями. – Мам, я – не ты, далеко не ты. Неужели было так плохо поехать за отцом и его карьерой? У него были стремления, а у тебя эфемерные фантазии. Кроме того, я не верю, что он не остановил бы тебя от этого путешествия, просмотра достопримечательностей и прослушивания музыки. Может, он по достоинству оценил бы то время с тобой.

- Ты себя слышишь? Ты так говоришь, как будто знаешь о любви все.

- Ну, я влюблена, но все испортила. На самом деле, и ты приложила к этому руку. Где ты, черт возьми? В моей квартире? Я хочу, чтобы ты ушла. Я серьезно. – Во рту было сухо, а тело как будто заледенело. Я умерла внутри.

- Чарлстон, ты когда-нибудь задумывалась, почему тебя назвали в честь города, где я встретила твоего отца? Он был мимолетным увлечением, парень, с которым я познакомилась и за которым решила следовать по пятам. Он отправился в Чикаго – что ж, я там никогда не была, поэтому и подумала – почему бы и нет. Выяснилось, что я залетела в ту же ночь, когда мы встретились в Чарлстоне. Так появилась ты. Так появилась я. И моя жизнь после тебя.

Не в силах поверить в то, что услышала, я закрыла глаза и сглотнула.

Если я думала, что умерла несколько мгновений назад, то ошибалась – я полностью сгорела сейчас. Никому не пожелаешь в 29 лет узнать, что тебя никогда не хотели.

Она думает, что я ошибка, что я – причина, по которой она не смогла делать то, что хотела.

Официантка не спрашивала; она просто поставила передо мной чашку дымящегося кофе и похлопала по плечу. Благослови ее Боже. Я обхватила кружку своими негнущимися пальцами и позволила теплу просочиться внутрь.

- Мам, не надо. Мне все равно.

- Нет, ты думаешь, что у меня были эфемерные мечты, но это все, что я хотела. А потом у меня родился ребенок, копия своего отца, умный и целеустремленный, и я была вынуждена играть роль заботливой мамаши. Почему? Потому что так сказала мне моя мама. Она сказала: «Теперь у тебя есть дочь»… бла, бла, бла. А когда она умерла, я ответила – да пошло все к черту. Время для меня, чтобы стать самой собой, и для тебя, чтобы ты узнала, какая ты. Ты хочешь успеха, шестизначную сумму в банке, так получи мужчину из Нью-Йорка. Я хочу отправиться своим путем и жить своей жизнью, и вся эта беспорядочная ее часть не случится, пока ты не сделаешь то, что как я знаю, ты хочешь.

Она сумасшедшая.

- Честно говоря, я не знаю, о чем ты сейчас говоришь, - ответила я ей. – Слишком много разрозненных паззлов от мозаики. Если хочешь быть свободной, то должна прекратить этот проект под названием «Моя дочь».