Хреново. С каждым годом моя терпимость к другим все больше и больше уменьшалась. Мне нужно бы измениться, но я на данный момент была стандартной моделью среди высокомерных женщин Нью-Йорка. На маленьком острове я привыкла с детства во всем походить на Сару Джессику Паркер или Мистера Бига. Они являлись для меня иконами жизни и любви, хоть и были вымышленными, нереальными персонажами.

Мужчина находился рядом с моим заслуженным кожаным сиденьем, с тем единственным, что мне так нравилось в моей работе. Быстро растущая вверх карьера – та, которую я, возможно, не заслуживала – но, по крайней мере, я могла удобно устроиться на сиденье первого класса благодаря частым полетам и милям, которые мне начисляли.

Я быстро оглядела оставшуюся часть зоны первого класса и заметила, что все места были заняты. Его темно-карие глаза недовольно посмотрели на меня и побежденный вздох, прежде чем он убрал свой столик, вырвался из открытых губ. Наклеив на лицо фальшивую улыбку а-ля «извините за опоздание», я прошла к своему креслу, покачивая бедрами. Не говоря ни слова, я сунула свою сумку под сиденье напротив меня, когда начали закрывать двери самолета и объявлять о правилах полета.

Большой парень допил свой напиток, судя по внешнему виду, Кровавая Мэри, и поднял столик, чтобы перед ним открылся лучший обзор на меня. По меньшей мере, он мог преподнести Мимозу (прим. пер.: алкогольный коктейль из шампанского, вина и свежего апельсинового сока) или что-нибудь вроде этого, но нет. Его жирная задница формата 2D распласталась на сиденье, алкоголь, очевидно, был его сердечным другом в ожидании того невезунчика, который сел бы рядом с ним.

Это было мое предположение, но я и правда, едва втиснулась в свое место… моя чертова удача. Так много места на моем кожаном сиденье было бы для моего 4 размера, но я сдрейфила и пустила ситуацию на самотек.

Бойкий блондинчик подскочил и забрал опустевший стакан «большой шишки», ничего не предложив мне.

– Можно мне один? Или слишком поздно? – я указала на стаканчик с пометкой авиалинии и обратилась ко всем богам, чтобы мне повезло.

– После взлета.

Ругательство чуть не вырвалось наружу. В этот момент мне действительно нужен был дополнительный коктейль для моих нервов.

Схватив телефон, в то время как самолет выезжал на взлетно-посадочную полосу, я послала короткое сообщение своей лучшей подруге – Дженни.

ЧАРЛИ: «В самолете, взлетаю, сижу рядом с самым огромным лузером. Это правда. Нужно выпить при встрече».

Я выключила телефон раньше, чем мне могли бы сделать замечание, скрутила волосы в неряшливый пучок и вернула кресло в вертикальную позицию до начала взлета. Закрыв глаза, я зажмурилась и захихикала про себя.

Дженни, возможно, сочтет меня бешеной из-за этого сообщения. У нее никогда не хватает терпения слушать мой треп. Я представила нас, сидящих спустя два часа и смеющихся за очередным коктейлем, ветер развевает наши волосы, на ногах шпильки, и пусть весь мир подождет.

Правда, потом придет раскаяние. Я – взрослая женщина, больше не студентка университета, смеюсь над другими человеческими созданиями. Я не должна ржать над этим парнем, он всего лишь невинное постороннее лицо, которого я даже не знаю, и еще, я не должна находить сложившуюся ситуацию забавной. Я мысленно ругала себя за то, что вела себя как испорченная светская львица из Манхэттена, пока мы летели.

В том-то и проблема – я двигаюсь по жизни слишком быстро… пропуская несколько стадий и хихикая над другими. Возможно, если бы у меня была нормальная университетская жизнь, то я бы не стала так сильно задирать нос перед этим парнем. Тем не менее, Дженни училась в университете, но я уверена – она любого чувака обвила бы вокруг пальца.

Мне нужны изменения в жизни.

Когда через минуту мы достигли крейсерской высоты полета, я, разложив столик, достала портативный компьютер и пристально посмотрела на мистера Бойкость, посылая ему ментальные сигналы – принести мне что-нибудь выпить.

Активировав Lucy (прим. пер.: сеть – Let Us Connect You), я вошла в свой аккаунт, возвращаясь к работе. Я писала статьи в BubblePOP, правда меня чуть было не уволили из-за смерти и похорон моей бабушки. Теперь у меня тонны дерьма на работе, а моя мать вечно в боевом настроении, чтобы свести меня с Гарретом, моим четвероюродным кузеном. Он был усыновлен и наполовину азиат, поэтому полностью подходил мне.

– Гаррет – самый удачный выбор, Чер, – шептала мать мне на ухо после похорон. – У него хорошая работа в одной юридической конторе, он путешествует по разным экзотическим странам, потому что владеет тремя языками, но самое главное – он хочет обзавестись семьей. Взгляни на него. Он не так плох, а его жизнь – идеальное комбо из любви к путешествиям и желания осесть. А еще, он собирается жить в Нью-Йорке следующие 6 месяцев. Тебе 28… хватит уже с головой погружаться в карьеру. Пора уже построить свою жизнь с кем-то. Имею в виду так, как построили твой отец и я. Я бы бросила все, не задумываясь, для правильного парня. – Она практически визжала на весь дом, наполненный скорбью.

Гаррет стоял в углу, попивая чай. Когда я послала ему нерешительную улыбку, он чуть не обмочился. В итоге, он – повернутый на учебе лузер, умнее большинства людей, но у него не было никакого опыта в отношении секса с противоположным полом – за исключением, как я предполагала, той случайной девушки по вызову в Гон-Конге. Основываясь на обтягивающем дизайнерском костюме, который был надет на нем, он явно похож на секретаря.

Я понятия не имею, почему мама хочет, чтобы я с ним встречалась. Она всегда была за свободные отношения, но сейчас неожиданно стала слишком серьезна. Я списала это на смерть бабушки и спрятала Гаррета в закрома моей головы.

– Ауч, – воскликнула я, когда мой локоть пронзила неожиданная боль и вернула меня из моей мечты/кошмара в реальность.

– Извините, – пробормотал Здоровяк, в то время как устанавливал свой ноутбук на столик, и после того как случайно шлепнул меня по руке.

– Все в порядке, – раздраженно ответила я. Отвернувшись обратно к Lucy, я просматривала недавно выложенные посты в интересующем меня разделе.

– Итак, BubblePOP?

Мое внимание снова переключилось на Здоровяка рядом со мной. Он уперся рукой в подлокотник своего сиденья, еще больше вторгаясь в мое личное пространство.

На самом деле, он хорошо пах. Запах дождя и чего-то еще, возможно, корицы. Была ли это жвачка?

– Извините, что? – я повернула голову таким образом, чтобы лучше видеть его.

Он вытащил из уха один наушник (они были большие неоново-зеленого цвета и с поглощением шума) и улыбнулся, кивая на мой экран. Его улыбка была такой искренней, такой покоряющей, что мне было трудно рассердиться на него за шпионаж.

– BubblePOP? Знаете, онлайн-мегасайт с пузырьками в строчных буквах и шипением в заглавных? Вам он нравится? Вижу, вы им пользуетесь. – Он закидал меня вопросами, указывая на мой экран и излучая эпическую улыбку все время.

– Мне действительно нравится этот сайт. Я имею в виду, что это моя работа и сейчас я немного занята, чтобы отвлекаться на что-либо.

Выдавив из себя несколько слов, я дала ему понять, что работаю. Полет будет длиться 90 минут, и мне нужно работать, но, все же, от его самоуверенной улыбки у меня что-то екнуло, и мне захотелось немного поболтать. От этого я ведь не стала странной, не так ли? К тому же, он вовсе не мой тип, абсолютно, поэтому я убедила себя, что мне это не нужно или я этого не хочу. Или оба варианта.

– Мэм, возьмите, пожалуйста.

Стюардесса протянула мне напиток, на ее лице блуждала дразнящая ухмылка. Должно быть, она заметила, что я сидела с натянутой улыбкой, испытывая небольшое давление.

– Ваше здоровье. – Сосед напротив меня добродушно опустошил свой стакан. Очевидно, он не собирался оставить меня в покое.

Я сделала большой глоток и снова посмотрела на экран компьютера.

– Вам нравится работать с ними?

Я оттянула воротник свитера; неожиданно стало чертовски жарко. Лицо моего любопытного соседа светилось, а от его тела исходило столько жара, что, по-видимому, он добрался и до меня.

– Да. Растущая компания и… я добилась с ними определенных успехов.

Что за черт? Почему я отвечаю ему? Потому что он спросил, и, если быть честной, это было очень мило, что кто-то обратил внимание на меня за столько месяцев.

Но почему это все выглядит так, как будто у меня берут интервью? Или я нахожусь на съемках рекламного ролика?

Он был добр, и я могла сказать, что его улыбка была нежной и спокойной, его глаза напоминали мне теплый кофе, разбавленный небольшим количеством сливок. Немного повернувшись к нему лицом на своем сиденье, я задела его бедро коленом. Я позволила своим глазам пропутешествовать по его футболке с Beastie Boys, пока не наткнулась на экран его компьютера.

Там играла романтическая комедия, которую я уже видела прежде, с Кэти Как-ее-там-зовут – сногсшибательная, с блестящими волосами, идеальной жизнью, родительница всех знаменитостей – посередине экрана. В ее руках горы сумок, а на лице играла широкая улыбка, пока она шла по улице.

– Только не говорите, что вы поклонник романтических комедий, – мои брови взлетели вверх. Я не была уверена, дразню я его или себя, поскольку вопрос уже вылетел из моего рта.

Он засмеялся. Это было успокаивающе и нежно, как кофе с ликером «Калуа» в холодную ночь, и тепло, как от солнца в первые дни лета.

Я позволила себе закрыть глаза и представить, что он похож на кого-то другого – не на совсем другого человека, а отличающегося. В форме, не стройного, а мускулистого. У него все еще оставалась та любезная улыбка и привлекательные глаза, но он не был одет в футболку с музыкальной группой в моем воображении. Может, в Хенли? Джинсы темного, словно их только что постирали, цвета, а не те, повседневного голубого оттенка, которые сейчас на нем.