— Ну, Вахтанг Николаевич, остается только выдвинуть вас на государственную премию!

— Будь у этого правительства хоть капля ума, оно так и сделало бы! Для такого прогнившего государства разбойники мелкого калибра вроде меня — просто необходимы. Само государство не в состоянии наказывать коррумпированных лиц — в хозяйстве нет отрасли, где бы не воровали и не присваивали госимущество, а это способствует накоплению огромных средств в руках частных лиц, их чванству и развращению. Люди же моей профессии выступают «чистильщиками», они изымают излишки средств у частных лиц, и тогда те поворачиваются лицом к государству. Так что в том, что это государство еще дышит, и наша заслуга. К тому же мы даем ему возможность обелиться — смотрите, говорит оно толпе, кабы не эти люди, вы жили бы гораздо лучше! Не будь нас, это государство давно откинуло бы копыта. Но это время не за горами, потому что никакая крепость не выдержит массового воровства.

Николай Михайлович выпил подряд две рюмки, закусил хлебом с сосиской и, как бы пропустив мимо ушей речь Вахтанга, сказал:

— Порой действительно зла не хватает на эту жизнь. Никого не интересует твое дело. Могу обрадовать вас, еще пять человек подали на вас жалобу.

— Это не так интересно. Они все равно будут наказаны. А вот с вами что стряслось?

— Сегодня вызвал меня начальник и навесил на меня два мертвых дела, которые никогда не будут раскрыты хотя бы потому, что на месте происшествия в свое время был совсем другой следователь. Но его повысили, перевели на другую работу, а его дела передали мне. Прошел год с тех пор, я думал, дела переданы в архив, а сегодня начальник из-за них чуть шкуру с меня не содрал. Я написал докладную, что не смогу раскрыть эти дела и прошу передать их другому следователю. Нет, не послушали. Да еще сказали, что работать не умею, к делу подхожу не творчески, без азарта. Да, такой я, освободите или переведите на другую работу. Нет, в отделении им нужен мальчик для битья, о которого можно было бы ноги вытирать, — и Николай Михайлович опрокинул еще одну рюмку. — Я говорил о тебе с женой. Она у меня умница, работает адвокатом. Все эти два дня копалась в кодексе и, знаешь, что сказала? Что ты прав. Тебе, говорит, сорок пять лет, не за горами пенсия, а что мы заработали за целую жизнь, чтобы старость прожить достойно? У моей жены астма. Каждый год ей просто необходимо подышать крымским воздухом, все, что мы зарабатываем, уходит на ее лечение. Придет время, познакомлю с ней… — он умолк, потом, глубоко вздохнув, спросил: — Вахтанг, ты не боишься обманутых тобой людей? Как ты им в глаза смотришь, зная, что дурачишь?

— Николай Михайлович, разве не они виноваты, что мы так плохо живем? Разговариваешь с иным родителем и думаешь, откуда у такого могут быть деньги? Говорить не умеет, как вести себя, не знает, лицо дебила, изо рта слюни, но карман — набит. У него другой бог. Это больные люди. Знаете, как они нервничают, когда я не беру денег? Как просят, чтобы я взял! И я беру — не выдерживаю натиска. Говорю им, пусть деньги будут у вас, попадет ваш отпрыск в институт, отдадите. Нет, ни в какую, боятся, что вычеркну из списка, нам так спокойнее, говорят, если деньги будут у вас. И я вынужден брать, чтобы их успокоить.

— У тебя, наверное, большой актерский талант, раз эти люди верят в тебя, считают за своего. Тебе не жаль их?

— Уверяю вас, их жалеть не за что! Всего лишь за полгода они возместят потерю. Это для вас — большие деньги, а для них — плевок. И потом, знаете, какой кайф, когда ты денег не берешь, а тебе их насильно всучают. Ищут знакомых, чтобы подобраться к тебе, накрывают столы — только возьми деньги, возьми!

— А ежели кто решит отомстить тебе — убьет или изуродует?

— А для того чтобы этого не случилось, надо возбудить дело против них и серьезно подойти к нему.

— Вахтанг, объясни мне, ты завел знакомство со мной, чтобы закрыть дело или возбудить новое? За это нам денег никто не даст.

— Николай Михайлович, завтра я явлюсь к вам в прокуратуру, вы допросите меня, но не задерживайте, отпустите под расписку. Все время, пока будет идти следствие, вас будет обслуживать новая черная «Волга». Деньги будет брать шофер, а если дело лопнет, вы тут ни при чем. Шофер — человек опытный, ловкий, в ситуации разбирается великолепно и в случае провала знает, как себя вести. Дополнительные инструкции будете получать от меня.

— И все же я ничего не понимаю. Ладно, приходи завтра и, как скажешь, так и сделаем. Как я попаду домой?

— Как следователь громких дел. Ваш шофер отвезет вас.

Вахтанг позвонил Ивану и через некоторое время распрощался с Николаем Михайловичем.


На другой день на допросе Вахтанг заявил, что некоторых жалобщиков он в глаза не видел, а один из них одолжил ему денег на строительство дома. Помощь Вахтанга заключалась в том, чтобы найти для абитуриентов репетиторов, но никак не в завышении оценок на экзамене, поскольку у него нет знакомых в медвузах. Вахтанг написал расписку, что явится в прокуратуру по первому вызову прокурора, не выедет из города, ибо знает, что в противном случае его арестуют.

Вечером Иван привез Николая Михайловича к Вахтангу домой. Вахтанг накрыл стол, но без спиртного.

— Николай Михайлович, необходимо возбудить другое дело под тем же номером. Я передам вам список, в котором отмечено, кто есть кто, кто сколько дал, кто где живет. Одних вызовите в Москву для дачи показаний; если не приедут, оформляйте командировку и поезжайте в Грузию, Армению, Азербайджан. Вызывайте этих людей по списку и скажите, что заинтересованы в моем наказании. Если у них есть мозги, они будут отрицать знакомство со мной, а дурак скажет, что заплатил. Вот тут-то вы потребуете справку о зарплате, спросите о доходах. И на сцену выступит Иван, он им даст понять, что при необходимости протокол может быть уничтожен, но за это надо заплатить.

— Как бы эти деньги не пометили…

— Об этом не думайте. Иван — специалист своего дела. Они будут перечислять ему деньги до востребования в различные почтовые отделения. У него вообще масса способов оградить себя от неприятностей: к примеру, они дадут ему расписку, что одалживают деньги, скажем, знакомой ему семье, так что не волнуйтесь…

Через две недели Иван и Николай Михайлович вылетели в Закавказье. Родители абитуриентов из Армении оказались умными людьми, они заявили, что не знают никакого Вахтанга Бахтадзе. На удочку поймались только двое. В Грузии и Азербайджане родители оказались не умнее своих деток-абитуриентов. Более половины заявили, что дали деньги. Разобравшись в ситуации, страшно обрадовались русскому Ивану, говорящему по-грузински, и просили о помощи. Иван, разумеется, не отказывал.

Николай Михайлович и Иван вернулись в Москву очень довольные. Они привезли с собой до двухсот тысяч рублей. Такое количество денег Медведев видел впервые.

Все жалобщики забрали свои заявления, за исключением одного, заявившего:

— Пока мне не вернут мои двадцать пять тысяч, я не успокоюсь, пусть я тоже сяду в тюрьму, но пóтом добытые деньги никому не позволю отнять. Я собирал их в течение четырех лет. Мечтал дать образование своему внуку.

— Что будем делать с ним? — спросил Иван.

— Видишь, один сельский работник все же прибился к нашему берегу; я же предупреждал тебя: у того, кто законным путем накопил деньги, брать их нельзя. Верни этому ослу его двадцать пять кусков, видимо, он действительно заработал их своей мотыгой, не будем же мы обирать труженика. К примеру, этот завцехом за двоих дал мне восемьдесят тысяч, один попал, причем не сын, а племянник, но он и рта не открыл.

— Не обижайся, Вахтанг Николаевич, но для чего тебе столько денег? На что ты их тратишь? — поинтересовался Медведев.

— Дорогой Николай Михайлович, часть я оставляю в ресторанах, часть трачу на женщин, часть — в казино, я играю в карты, а остальное уходит сквозь пальцы.

— Вечно ты отшучиваешься. Сколько же мне полагается из этой суммы?

— Четвертая часть — пятьдесят тысяч.

— Но ведь нас в деле трое!

— Вам и Ивану — по пятьдесят тысяч, мне как организатору и руководителю — сто тысяч.

Медведев осенил себя крестом.

— Почему-то я думал, что ты мне и свою долю дашь.

— Николай Михайлович, существует правило, и его надо соблюдать. Оно на всех распространяется. Во-первых, неожиданно свалившиеся на человека деньги в особо крупных размерах, как правило, портят его. Во-вторых, этих денег вполне достаточно, чтобы удовлетворить самые дерзкие ваши мечты — машина, квартира, дача. И на Крым хватит. Вы привыкли жить на зарплату, поэтому будьте осторожны. Поверьте моему опыту.

— Но юридические консультации моей жены и ее поддержка тоже кое-чего стоят, — возразил Медведев.

— Вот тут вы правы, поэтому каждый из нас со своей доли выплатит вашей супруге по десять процентов. Эту сумму получите, когда переедете в новую квартиру — мы поздравим вас.

— Тогда завтра, в субботу, я жду вас к пяти часам.

— Вы нам не доверяете, Михайлович?

— Когда подружишься с таким человеком, как ты, на жизнь смотришь более трезво.

В назначенное время в субботу Вахтанг и Иван пожаловали к Медведеву в гости. Хозяин представил им свою жену Таисию Ивановну и взрослых детей — Сашу и Тому. Таисия встретила их очень приветливо. Она была в курсе всех дел и к Вахтангу отнеслась с особенной теплотой.

Поднимая тост за хозяйку дома, Вахтанг сказал, что она знающий и опытный юрист, прекрасная женщина, которую очень любит супруг.

— Хочу дать вам совет, Таисия Ивановна, — заканчивая тост, сказал Вахтанг, — чтобы ваш муж не остывал к вам, никогда не спрашивайте, за что он вас любит, а то он может задуматься и поймет, что ничего особенного в вас нет, за исключением очарования и прозорливости. Потому не рискуйте понапрасну, — засмеялся Вахтанг. — Наша фирма решила наградить вас за вашу поддержку и консультации суммой в двадцать тысяч рублей без всяких там вычетов. Здесь пятнадцать тысяч, — он протянул ей конверт, — остальные пять тысяч присвоил ваш супруг, вы юрист и вам лучше знать, как изъять у него эту сумму.