- Так у меня ещё нет…

- Точно, это же новая машина. Тогда прямо завтра купи зимнюю резину и переобуйся, договорились? Деньги у тебя есть, трать их, не жалей.

- Хорошо, я всё сделаю. А когда ты вернёшься?

- В понедельник.

- В понедельник?! Нет… Да что же это… Так нельзя!

- Сам в шоке.

- Ненавижу кабанов! Ненавижу охоту! Ненавижу Михаила Ивановича!

- Риточка, я должен идти. Постараюсь ещё раз позвонить, пока будет связь. Ничего, если совсем ночью?

- Витя, ты ещё спрашиваешь… Звони хоть в четыре утра. Нет, нет, не уходи от меня, пожалуйста! – у меня было такое чувство, словно я провожаю любимого на войну. - Да вы там друг друга перестреляете! Или кабан вас затопчет.

- Всё будет хорошо! Маргарита, ты запомнила? В «Бэст» не ходить, колёса поменять.

Как же ему хотелось командовать мной, распоряжаться, изображать начальника. Но я не против, пусть руководит! Милый.

Финальный поцелуй был бесконечным и самым нежным, пропитанным грустью неизбежного расставания. Мы не могли друг от друга оторваться. Так и выбрались на лестничную площадку – в обнимку.

- Как же мне не хочется от тебя уезжать.

- Витя! Нет… - захныкала я.

И тут мы услышали голос Михаила Ивановича. Он поднимался вверх по лестнице и пыхтел, как паровоз.

- Витюша, давай же быстрее!

«Витюша»? Уже даже так? Ничего себе!

Наверное, гендиректор, приложив моего красавца по физиономии, проникся к нему отеческой нежностью.

- Витюша, я понял, что если за тобой не схожу, ты тут и заночуешь. Здравствуйте, Маргарита Андреевна, выглядите изумительно, - генеральный быстро ощупал взглядом мои ноги, руки, бюст и шумно засопел.

- Добрый вечер, Михаил Иванович, - мой ответный взгляд был похож на огненный шар, выпущенный катапультой.

Сейчас я была готова убить гендиректора. Он отбирал у меня любимого, вёз его в промозглый лес, чтобы там подвергнуть смертельной опасности.

– Давайте-ка, ребятки, это самое… Витюша, погнали, погнали, все тебя ждут.

Виктор вздохнул, ещё раз крепко поцеловал на прощанье и с мучительным стоном оторвался от меня.

- Пока, малышка. До понедельника. Я так тебя люблю.

В ответ я только всхлипнула.


Глава 35

Уехал. Снова бросил. Да что же это?!

Я застыла в прихожей, словно каменное изваяние. Глубокое разочарование, почти отчаянье, охватило меня. Наверное, так чернели от горя солдатки, провожая мужей на войну. Проклятая охота! Да чтоб там все кабаны разбежались. Пусть ни одного не достанется этим чокнутым охотникам!

Внезапно я представила, что луплю Михаила Ивановича бабулиной тефлоновой лопаткой для оладий, бью по красной морде, по гигантским плечам и каменной груди - получи, фашист, гранату, получи, получи, за то что украл у меня любимого! Злодей, предатель!

Я вся горела от неудовлетворённого желания – Виктор взбудоражил меня своими неистовыми объятьями и жаркими поцелуями. Нельзя же так – схватил, растормошил… и бросил на произвол судьбы! Нельзя обрывать фразу на полуслове, так нечестно!

Да Витя и сам сейчас, наверное, не знает куда деваться. Мается на водительском сиденье и придерживает руль не только двумя пальцами левой руки. Я тоже времени не теряла: пока он рычал, прижимаясь губами к моей груди, я успела всё проверить и знаю, что отправила любимого в дальний путь хорошо вооружённым – как бы чего не взорвалось! Взорвётся, однозначно, даже из города выехать не успеет.

Бедный мой!

Вздыхая, я слонялась по пустой квартире. Не знала, куда себя девать. Вернулась в прихожую и с тоской посмотрела на входную дверь – как будто надеялась, что сейчас опять раздастся звонок, и Виктор с восторженным воплем ворвётся в квартиру – сбежал, смылся!

Нет, ему это никак не удастся. Михаил Иванович от него не отвяжется. Генеральный уже влюбился в Витю. Будет вечно таскать за собой по долинам и по взгорьям и обучать всем премудростям охоты.

А ещё у них возникла какая-то схема для «Лебединого гнезда», нашего многострадального коттеджного посёлка… Если появилась возможность решить этот вопрос, Виктор уцепится за неё зубами - он очень амбициозен.

Я было совсем приуныла, но внезапно ощутила безудержную радость, отовсюду хлынули потоки яркого солнечного света, сердце затрепетало в упоительной лихорадке – да, сейчас он уехал, но ведь он ко мне вернулся! Даже суток не протянул, примчался с повинной головой. Он без меня не может!

Я увидела прямо перед собой лицо Виктора, его прозрачные голубые глаза и губы, произносящие удивительные слова. Вспомнила всё, что он только что мне сказал. Я его наслаждение, подарок, счастье, будущее… Теперь мы опять вместе и, наверное, уже надолго. Мечтаю, чтобы навсегда.

Надо только дожить до понедельника.

Буду молиться, чтобы с ним ничего не случилось. Кто же подпортил ему вывеску? Шрамы, конечно, украшают мужчину, а в ссадинах Витя ещё и милее – сразу так жалко становится. Но кто же ненароком зацепил моего красавчика? Если бы это сделал Михаил Иванович, то он бы сразу убил - кулачок у него как стальная кувалда. А может, генеральный легонько чпокнул Витю одним пальцем, когда тот начал возмущаться, зачем он подарил мне красный «форд»?

Однако, мужчины не выглядели повздорившими. Гендиректор и вовсе ворковал, как голубок, Витюша, Витюша, муси-пуси. Но тут я вспомнила наш грандиозный корпоративный мордобой – тогда все передрались, и тела валялись по ресторанному залу, как во время эпидемии чумы. Но на следующий день бойцы были такими благодушными и предупредительными. Все словно получили огромное удовольствие от этой драки. Почему? Загадка. Иногда так трудно понять мужчин…

Надеюсь, Витя мне всё расскажет, когда вернётся. Ругается, что я скрытная и тайны у меня плодятся, как австралийские кенгуру, а сам тоже хорош.

А если к нему попадут фотографии, где мы обнимаемся с Михаилом Ивановичем? Ох… Что меня ждёт – новый всплеск негодования?

Я вспомнила о платье, «подкорректированном» в фотошопе. Уровень развития компьютерных технологий сейчас таков, что любой негодяй способен смастерить компромат. Даже если я надену паранджу и не буду выходить из дома, можно взять из интернета наши с Михаилом Ивановичем фотографии, подобрать ракурсы и смастерить в фотошопе эротическую фотосессию с нашим участием. Доказывай потом, что ты не верблюд. Бесполезно. Я не смогу всё время оправдываться.

А если сама внезапно получу от таинственного доброжелателя серию фотографий Виктора, кайфующего в объятиях какой-нибудь блондинки? Смогу ли я в этот момент не сойти с ума? Смогу ли проигнорировать компромат, как это делает Мария? Если не верить гадкой клевете, она всё равно кромсает сердце хирургическим скальпелем.

Завтра займусь Лизой. Надо придумать для толстухи страшную казнь. Я уже не сомневаюсь, что фотографии – её рук дело. Отвратительно, что Лиза так со мной поступила после того, как я нянчилась с ней почти целый месяц. Хорошо бы для начала побрить гадину, а на лбу сделать татуировку «Я дура!», она ведь любит тату.

***

А всё-таки интересно, каким образом охота на кабана может повлиять на судьбу коттеджного посёлка на берегу Лебединого озера? Взыграло профессиональное любопытство, мне очень хотелось узнать ответ на этот вопрос. Я помнила наизусть каждый слоган рекламной компании, разработанной для «Лебединого гнезда». В рекламу элитного комплекса Михаил Иванович закачал колоссальные средства.

Всё зря!

Посёлок превратился в настоящую головную боль, мою, Виктора, Василисы, да и всей «Армады». Каких сочных выражений мы только не наслушались от генерального – от них горели щёки и выступали на глазах слёзы, но внутренние органы покрывались ледяной глазурью, как замороженная рыба в холодильнике супермаркета.

Но как бы ни бушевал генеральный, мы не могли продать ни одного коттеджа. Покупатели шарахались от нашего благоустроенного райского уголка. И это объяснимо, ведь за месяц до старта продаж в прессу просочились слухи о том, что вскоре недалеко от нашего посёлка начнётся строительство мусоросортировочного комплекса. Федеральные власти держали проект в тайне, это была грандиозная подстава. Михаил Иванович крупно попал на деньги.

В последние два месяца «Лебединое гнездо» полностью исчезло с медийных радаров, генеральный остановил рекламу, в ней не было никакого смысла. Больно думать, что посёлок обречён - красивые коттеджи начнут разрушаться, плиточные дорожки зарастут травой, а на детских площадках ветер будет раскачивать пустые качели.

Чем тут можно помочь?

***

- Ах, Кристоф! – на пороге квартиры возникла Соня, хмельная, красивая и возбуждённая. Несомненно, её свидание (второе за день) удалось. – Он свёл меня с ума! Ах, какой шалун! – бабуля опустилась на оттоманку и начала стаскивать длинные кожаные перчатки синего цвета. – Риточка, крошка, как ты тут? Ты же не плачешь?

- Бабуля… Витя приходил!

- А! – Соня подпрыгнула. – Вот это новость! Вернулся? Уже? Так быстро? Вау! Что и требовалось доказать, - с этими словами бабуля достала из сумочки сигареты, зажигалку и с наглым видом стала прикуривать.

- Даже так? – возмутилась я. – Прямо здесь?

- Ты продула пари, - напомнила Соня. – Давай, расскажи скорее, как всё было! Интимные сцены вырезать не обязательно, мне уже исполнилось восемнадцать.

- Бабуля, - простонала я. – Да у нас ничего и не было! Витя заскочил на три минуты, чтобы извиниться за свои слова и попрощаться. А потом Михаил Иванович увёз его на охоту в Курганскую область.

- Что?! Какое изуверство! Вы так долго не виделись, и сразу на охоту?! В следующий раз, когда Мишаня нарисуется, чтобы ещё чего-нибудь тебе подарить, я ему устрою третью мировую. Вот же гад!

- А на охоте опасно, все будут вооружены… И у кабанов – ужасные клыки… – трагически сообщила я.