«Я почти утратил надежду на новую любовь, и мы с тобой недостаточно знакомы, чтобы говорить о чем-то определенном, но я, наверное, мог бы влюбиться в такую девушку, как ты».

Зачем он это написал? Он же в курсе, что я девушка, а значит, представлял, как я могу отреагировать на такое. Он написал это всерьез или просто так, чтобы покрасоваться, и я преувеличиваю значимость его слов?

Но в одном он не ошибся — мы друг друга почти не знали. Но, как ни странно, он все равно мне нравился. Сначала это были просто письма от незнакомца, которые я не принимала всерьез, а Лука был для меня не живым человеком, а скорее абстрактной фигурой. Но чем дальше, тем реальнее он становился, но насколько близко к сердцу можно принимать его слова, я не знала. Он был мне никем, а бумага многое стерпит. В письмах он мог писать все, что угодно, но не факт, что написанное было правдой.

Даже если вдруг он действительно написал правду, то что с того? Какое место в моей жизни мог занять Лука? Мог бы он стать моим парнем? Или все сведется к дружбе?

И вот еще один хороший вопрос: была ли я готова к романтическим отношениям? Мне было и так неплохо, а лучшее — враг хорошего.

«Я не знаю разницы между любовью и влюбленностью. Я был влюблен по-настоящему два раза…»

Что значит, он не знает разницы? Как он определил, что был влюблен по-настоящему, если ему было не с чем сравнить? Может, он в своей жизни вообще ни разу не любил, а принял за любовь простое увлечение? Но эта теория довольно быстро рассыпалась в прах, потому что мне не были нужны прошлые отношения, чтобы понять, что я умею любить по-настоящему. Я просто это чувствовала. А если я все-таки ошибалась и настоящая любовь вызывает еще более сильные чувства, то я могу только надеяться, что меня это сумасшествие обойдет стороной. Мне хватило единственной прогулки в ад, чтобы понять, что с меня хватит и одного раза.

Испытав на себе темную сторону любви, я иногда задавалась вопросом, стоят ли высокие чувства того, чтобы подвергать себя такой опасности. Что бы ни было между мной и Лукой, я не стану торопить события. В любом случае, слишком рано ломать над этим голову, хотя я знала, что моя голова не всегда мне подвластна.

Я перевернулась на спину, вытянула руки и вздохнула. Что же мне ответить Луке? Конечно, я напишу, что не считаю его психом — так мне подсказывало мое чутье, но лучше, наверное, будет не распространяться о ходе моих мыслей. Или можно все свести к шутке, например: «Котенок, подавай заявление о вступлении в брак, я выйду за тебя!»

Нет, эта идея мне не нравилась. Я сложила руки на животе и продолжила размышлять, пока не придумала вариант, который меня устраивал: «Не переживай, Лука, я не считаю тебя психом. Но если ты останешься при своем мнении, даже узнав меня получше, то, может быть, я и передумаю».

Я решительно кивнула, повернулась на бок и закрыла глаза.

Глава 7

Третья нога

Сунув в рот кусок булочки, Алекс начала жевать ее с таким недовольным видом, будто это была подошва ботинка.

— Черт, я не видела его уже целую неделю!

— Алекс, прошло всего пять дней, — вздохнула я. — Скорее всего он заглянет к Элиасу на выходных.

Я отхлебнула кофе и посмотрела на нее. Я уже говорила, как люблю кофе? Нет, «люблю» — это недостаточно сильное слово, у меня настоящая зависимость!

Мы сидели в квартире Алекс и завтракали. Алекс решила прогулять занятия, а у меня первая лекция была в час дня, так что мы со спокойной душой наслаждались завтраком.

— Спроси Элиаса, когда к вам придет Себастьян.

— Ты сошла с ума? — она посмотрела на меня. — Тогда он точно решит, что Себастьян мне нравится!

— А это, конечно же, не так, — сказала я, приподняв брови.

— Подумай сама, — стушевалась она, — что, если я совсем не нравлюсь Себастьяну? Тогда я буду выглядеть, как дурацкая младшая сестра, которая втрескалась в лучшего друга своего брата.

Смотрите-ка, вот правда и выплыла наружу.

— Я так и знала, что ты в него влюбишься, — сухо сказала я.

Алекс выглядела так, будто хочет придумать отговорку, но было поздно. В конце концов она сморщила носик и ответила:

— Ну и что! Может, и влюбилась.

— Вот и спроси брата, я не думаю, что он сразу побежит к Себастьяну, чтобы сообщить ему свежие новости.

— А кто его знает, — ответила Алекс, уткнувшись носом в стакан с соком. — В любом случае я понятия не имею, как Элиас отнесется к тому, что я интересуюсь Себастьяном.

— Не нужно настраиваться на худшее, — сказала я, намазывая булочку вишневым джемом, — а кроме того, — продолжила я, для убедительности указывая на Алекс ножом, — он не спрашивал у тебя разрешения, когда решил превратить мою жизнь в ад.

— Точно, — сказала Алекс, кивая и, кажется, запоминая этот аргумент на будущее. — Но тебе легко говорить, тебе-то твой мистер Любовничек каждый день шлет письма… — в ее голосе слышалась зависть.

Я заулыбалась, потому что слова Алекс попали в точку и напомнили мне о последнем письме Луки. Но моя удача на этом закончилась.

— Ты наконец попросила у него фотку?

— Как тебе сказать, — я смущенно улыбнулась, — еще нет.

— Эмили, — протянула она, отложив нож, — что ты делаешь?

— Понятия не имею, — ответила я, положив на тарелку булочку, от которой так и не откусила ни кусочка. — Все не так просто. Тем более мне как бы все равно, как он выглядит. По крайней мере, если он не совсем урод.

— Это ты так шутишь, да?

— Я не шучу! Но если он пишет письма, как мужчина моей мечты, то глупо надеяться на то, что и выглядит он так же. Так что я пытаюсь сосредоточиться на его внутреннем мире, а не на внешности. Он мне нравится, так что фото как бы и не очень нужно.

Вот именно, теперь осталось поверить в это самой…

— Эмили, ты снова не даешь себе ждать чего-то хорошего, — нахмурилась она.

— Алекс, давай будем реалистами, — сказала я. — Раз из зеркала на меня смотрит не Анжелина Джоли, то не стоит ожидать Брэда Питта.

Алекс, нахмурившись, уставилась на меня.

— У тебя не все дома, подружка, — сказала она, качая головой. — Как только такая чепуха приходит тебе в голову?

Она откинулась назад на стуле и глубоко вздохнула.

— Во-первых, если бы на тебя из зеркала смотрела Анжелина Джоли, то где-нибудь рядом находился бы десяток разноцветных детей, а во-вторых… — она заулыбалась, — забудь про Брэда Питта, Джонни Депп гораздо сексуальнее!

— Я обязательно последую твоему совету, — ответила я, сложив руки на груди. Она была права, черт возьми, Джонни Депп гораздо привлекательнее.

— Можешь не благодарить, — ответила Алекс, улыбаясь.

— А теперь скажи мне откровенно, Алекс, что происходит? Я изменилась? Почему мной вдруг заинтересовались сразу несколько парней? Больше, чем за несколько прошлых лет!

— Все просто! Ты давно созрела, — ответила мне Алекс.

Я проигнорировала ее слова и продолжила:

— Ладно, Лука меня почти не знает, а твоему брату нужен просто секс, о чем он говорил мне не один раз. Но ведь Доминик тоже мной заинтересовался! Что произошло? Я что-то пропустила? — я всплеснула руками. — Если и дальше так пойдет, я смогу наконец поверить в то, что достойна любви!

— Боже, только не это! — рассмеялась Алекс. — Тогда ты будешь в современном мире одна такая.

Мне было нечего возразить, но я была уверена, что так дальше не пойдет, поэтому переживала.

— А ты уже звонила Доминику? — спросила она.

— Нет, я все откладываю.

— А кто сказал, что ты вообще должна ему звонить?

— Я знаю, что он тебе не очень нравится, но из вежливости надо хотя бы написать ему сообщение.

— Из вежливости? — Алекс сунула в рот последний кусочек булочки. — Расслабься, дорогая.

— Я не понимаю, как ты так можешь.

Алекс стряхнула крошки с рук.

— А в чем проблема? Все очень просто: тебе от него ничего не надо, значит незачем ему звонить, — пожала она плечами.

— Все не так просто. — Я откинулась на спинку стула и продолжила: — Он все же отвез меня домой, и, наверное, будет неправильно, если я ему не позвоню.

— Подруга, он был милым, потому что ему хотелось затащить тебя в постель!

— Ты не можешь знать этого наверняка!

— Ты серьезно? — рассмеялась она. — Если я кого и вижу с первого взгляда, так это парней, которым надо только одно. И если такой нацелился на мою

подругу, у которой на лбу написано, что она давно ни с кем не спала, то все и так ясно.

— Алекс! — воскликнула я в ужасе.

— Что? — она пожала плечами. — Это же правда, а правда тебе не повредит. Парни это чуют за десять километров против ветра.

У меня не укладывалось в голове, как Алекс могла такое сказать. Разве друзья нужны не для того, чтобы поддерживать в трудную минуту?

— К твоему сведению, — ответила я, — ничего такого мне не нужно, я и так чувствую себя отлично!

— Ты сама в это веришь? — спросила она и вытаращилась на меня.

— Конечно! — заявила я, не зная, куда девать глаза. Я случайно посмотрела через плечо и завопила в ужасе: — Почему ты мне не сказала, что уже столько времени?

Алекс проследила мой взгляд.

— А что такого? Половина первого, ты успеваешь.

— Успела бы, если бы села на автобус, который уехал пять минут назад.

— Ой, — сказала она, — это, конечно, вышло не очень.

Алекс попала в точку. Если я буду бежать всю дорогу, то, может, успею, но я же пообещала себе больше никогда не бегать! А кроме того, я вспотею, и у меня не будет времени переодеться перед занятиями. И это если я вообще доберусь до университета живая.

Пропустить занятие я никак не могла. Во-первых, это была важная лекция, а во-вторых, у меня не было совершенно никакого желания бегать потом за одногруппниками, чтобы выпросить хоть у кого-то конспект.