– Я завтра уезжаю в Белоруссию. Сначала к сестре, потом, может быть, в санаторий. Нам всем нужно прийти в себя.

– Маша, ты права. Поезжай. Развейся, подлечись. Тебе, я понимаю, досталось больше всех. Кто может столько выдержать? Хотя ты и сильная личность, но у всех есть предел прочности. Прости меня, я, наверное, где-то был не прав, с тобой не посоветовался по поводу денег. Не жалей о них! Я просто уже не мог вариться в этом клубке интриг и скандалов. Лучше было бы, если бы они остались в Сибири. Хотя, что теперь говорить об этом… – муж обнял меня.

– Саша, ты тоже прости меня, если я сделала что-то не так. К дочери я не поеду, не хочу её пугать своим видом. Скажешь ей сам, что я уехала в санаторий.

– Хорошо, скажу.

Утром Александр на служебной машине отвёз меня на вокзал.

Говорят, время и природа лечат. В сосновом бору у сестры было уединённо и спокойно. Я могла подолгу сидеть на берегу озера и размышлять о своей жизни. В первое время, конечно, в голову лезли мысли грустные и разрушительные, вспоминалось всё, что со мной произошло, только в чёрном цвете. Видя, что я никак не могу прийти в себя, сестра предложила:

– Маша, у нас в соседней деревне есть старик. Говорят, что он колдун. Во всяком случае, он многим помогает. Может лечить не только физические недуги, но и душевные. Давай я тебя к нему свожу?

– Если ты считаешь, что мне это поможет, то давай съездим.

Небольшой деревянный домик на краю деревни. Покосившийся забор, берёзы у окна. Типичная деревенская изба. Во дворе у крыльца собралось несколько человек. Мы заняли очередь. Все молчали. Когда подошёл наш черёд, мы вошли в небольшую комнатку, где в красном углу висела икона и горела лампадка. У входа лежал домотканый половик. Колдун был, если так можно выразится, типичным колдуном с окладистой седой бородой. Он внимательно посмотрел на меня:

– Вы приехали издалека. Я знаю, что у вас произошло. Отпустите обиды на мужа и сына. Дочке вашей тоже сейчас плохо. У неё была операция. Хочу вас успокоить – дети у неё будут, мальчик и девочка. Ваша душевная рана очень глубока. Я дам вам траву, чтобы успокоить нервы. И дам вам совет – идите снова в Детский дом. Там ждёт вас дочка.

– Моя дочь? Что она там делает?

– Я вам больше ничего не скажу. Заваривайте траву три раза в день и пейте по полстакана.

Никаких денег с нас колдун не взял.

Всю дорогу до дома я думала над словами колдуна. Где ждёт меня дочь? Оля вернулась? Или он имел ввиду Алёнку, которая зачем-то поехала в Детский дом? Эти мысли посещали меня неоднократно, пока я жила у сестры, а потом ещё лечилась в санатории. Связь здесь работала плохо, но муж периодически дозванивался. В отпуск пока его не отпускают, Алёна вышла на работу и одновременно начала ремонт в кухне. Он выделил им с Вадимом деньги на покупку новой мебели. Старики обустроились, документы на дом мать всё же оформила на себя. Сын и невестка никому не звонят, внук однажды приходил в гости. Все относительно здоровы, передают мне привет и ждут возвращения.

Я пробыла в Белоруссии сорок дней. Наверное, неспроста. Душа успокоилась, мысли пришли в порядок, сама я посвежела и повеселела. Снова начала читать книги моей любимой Луизы Хей и повторять аффирмации:

– В моей жизни всё прекрасно! У меня замечательный муж, хорошие дети, прекрасный зять и неплохая невестка! Я себя люблю и одобряю каждый свой шаг! Жизнь поддерживает меня!

По идее, после такой жирной чёрной полосы должна начаться светлая. Или я должна сама её создавать? А как же замечательный муж? Наверное, Вселенная услышала мой вопрос – Саша по приезду преподнёс мне подарок. Через неделю мы с ним улетаем в Грецию на остров Крит. Пока я обдумывала, что взять с собой на отдых, позвонил Глеб:

– Мария! Вы в ближайшее время сможете со мной встретиться? Я вернулся из Англии, мне хочется с вами поговорить. Вы же такая благодарная слушательница!

– Ой, Глеб, а ты настоящий Дон Жуан! Без комплиментов не обходишься! У меня осталась неделя до поездки, пожалуй, выберу время. Давай съездим в тот ресторан за городом, кажется, он называется «У озера»? Послезавтра устроит?

– Да, я за вами заеду в 18 час, буду ждать на остановке недалеко от вашего дома. – Договорились! – звонок Глеба очень обрадовал меня. Настроение стало ещё лучше, мне казалось, что дальше судьба будет меня только баловать. Сколько же можно испытаний посылать на мою бедную голову?

Перед встречей с Глебом я пошла к Даше, после долгого перерыва мне нужно было привести волосы в порядок. Даша очень обрадовалась моему приезду:

– Мария Ивановна! Сколько лет, сколько зим! Алёнка очень ждала вас, скучала…

– Да, ты же знаешь, какой непростой период жизни у нас был. Думаю, сейчас всё наладится! А как у тебя с Виктором?

– Хорошо. Никогда бы не подумала, что он так красиво может ухаживать! Я прямо почувствовала себя женщиной, прекрасной женщиной!

– Я рада за тебя! А ты и правда похорошела! Любо-дорого смотреть. Теперь из меня сделай красавицу!

– В театр идёте?

– Нет, на свидание!

– Шутите? – Даша приподняла брови и сделала удивлённое лицо.

– Конечно, шучу!

После парикмахерской я выглядела прекрасно, сама себе даже понравилась. Вот что делает с женщинами внимание мужчин! Мы расцветаем, становимся сентиментальными, романтичными, а мир вокруг нас становится не таким уж плохим, как казалось раньше. Я надела своё любимое платье персикового цвета, светлые «лодочки», а из украшений на мне была нитка дорогого морского жемчуга. В ресторан, так в ресторан!

Конечно, на нас сразу обратили внимание все, кто уже сидел за столами. Кем мы приходимся друг другу – молодой красавец и женщина неопределённого возраста, но явно, старше своего спутника? Глеб наклонился к моему уху:

– Видите, какой живой интерес мы вызываем?

– Да и ладно! Я не опасаюсь сплетен, муж знает, что у меня могут быть разные деловые встречи или интервью.

Нас посадили снова у панорамного окна. Ранняя осень не навевала на меня грусти. Видно, печаль и слёзы остались там, позади, в тех летних днях, когда все и всё было против меня. Я посмотрела в лицо своему спутнику:

– О чём сегодня будем беседовать?

– А давайте о Вас! Я ведь ничего, по сути, не знаю о вашей жизни…

– Ох, Глеб! Жизнь меня тоже не баловала. И о своём детстве я никому не рассказываю. Оно ещё печальнее, чем твоё. А я не хочу будоражить старые раны. Они затягиваются, но у меня такое впечатление, что детство, счастливое или нет, остаётся с нами на всю жизнь. Давай лучше вспомним студенческие годы, они у меня были самыми счастливыми!

– И о любви тоже расскажете?

– Конечно! Слава Богу, у меня не было такой любви, из-за которой, как сейчас говорит молодёжь, крышу сносит! Зато у меня было много парней, с которыми мы были друзьями.

– В этом я и не сомневаюсь. Мария, с Вами можно дружить. Вы такая славная, такая дружелюбная и добрая! Я так подозреваю, что ваши так называемые друзья всё же были немного влюблены в Вас.

– Про один случай расскажу, – я пропустила мимо комплимент, но он был как бальзам на мою истерзанную душу. – У меня была студенческая подруга, белокурая и голубоглазая Наташка. В неё-то и влюблялись все парни с нашего курса! А мне плакались в жилетку, когда она давала им отставку. На инязе в основном учились девушки. А на матфаке и физфаке – парни. Все они ходили в наше общежитие на танцы. У Натки всегда в запасе было два-три ухажёра. Один из них, высокий, стройный, с волевым лицом математик добился её расположения. Но ей он быстро надоел. Слава, так назову его, обратился ко мне с просьбой повлиять на подругу, назначив мне свидание. Конечно, Натке я об этом сразу же сказала, чтобы потом не было разговоров, что я отбила у неё ухажёра.

– Это правильно, – вставил словечко Глеб, – девушки непостоянны. Увидев с Вами рядом бывшего парня, могут из-за ревности захотеть вернуть его обратно.

– Именно так! Я не помню сейчас, какими словами я уговаривала Славу, знаю только, что мы потом долго с ним встречались, ходили в кино, бродили по лесу, подолгу сидели на берегу озера. Перед новым годом он пришёл к нам в общежитие, но Натка уехала домой к родителям. Так вот, Слава присоединился к нашей компании, мы танцевали то у себя в комнате, то спускались в общий холл. Как -то так получилось, что мы с ним в комнате остались вдвоём. Пили мы тогда мало, на столах стояло только сухое вино. Не знаю, вино ли виновато, либо Славик уже излечился от своей неразделённой любви, но он решил меня поцеловать.

– И что?

– Я дала ему пощёчину! И тут же выскочила из комнаты, спустилась в холл и вошла в круг танцующих. Щёки у меня пылали, внутри всё кипело от негодования! Разве так друзья поступают? Теперь, когда я вспоминаю об этом, мне не только смешно. Я ещё и думаю, что зря я так поступила! Может быть, со Славиком у нас всё ещё и хорошо сложилось?

– А разве с мужем у Вас всё сложилось неудачно?

– Нет, всё хорошо!

– Но почему тогда он так часто отпускает Вас одну на отдых?

– Работа у него всегда стоит на первом месте… Не будем о грустном! Как там, в Англии?

– Честно? Да я там почти и ничего не видел! То переговоры, то деловые обеды, то изучение бумаг. Одним словом, тоже работа!

– Ладно, Глеб, хорошо мы с тобой посидели, пора и домой.

– Только обещайте, что мы ещё не раз встретимся! Кстати, спасибо за знакомство с сыном. Он у Вас очень толковый парень! Наверное, мы с ним сработаемся.

Из ресторана нас тоже провожали десятки любопытных глаз.


Пролетела ничем не примечательная осень. Снова приближался Новый год. Сказать, что всё стало спокойно в Датском королевстве, что все родственники успокоились и прониклись друг к другу любовью иди хотя бы симпатией – значит, покривить душой. Мы с Александром общались только с дочерью и зятем, все попытки мужа наладить отношения со своей матерью и отчимом не увенчались успехом. Там, наверное, подливала масла в огонь Женя. Ей не давала покоя мысль, что дочка после операции получила от нас такие дорогие подарки – кухню и мягкую мебель. Со стороны, действительно, выглядело всё именно так: мы любим и балуем дочь, а сын сам должен крутиться в этом жестоком мире. Без нашей поддержки. Только невдомёк было Евгении, что отец очень часто поддерживал Егора в бизнесе. Знакомил с нужными людьми, помогал заключать выгодные контракты, покупать оборудование по минимальной цене…Кроме этого, мы недавно отдали ему очень крупную сумму за приватизированную квартиру. Видно, что Егор не делился с супругой своим денежными проблемами и делами по фирме. Не считал нужным? Или он просто не видел её зависти и ревности к Алёне? Но ведь в тот период они жили лучше в материальном плане, ездили отдыхать за границу, покупали престижные вещи – норковую шубу, дорогой автомобиль, серьги с бриллиантами. Почему же так сильна в невестке зависть? Не только к Алёнке, но и ко мне? Она одна у родителей, и они постоянно им с Егором помогают. Неужели у богатства нет границ? Я всегда считала, что денег у человека должно быть столько, чтобы ему хватало на его мечты. Зачем больше? От больших денег – большие заботы и неприятности. Только сын с невесткой так не считали…