Ирина Молчанова - Виртуальный ангел

– С тобой очень приятно, Карина, – промолвил Олег, поглаживая ее руку.

– Спасибо, – с трудом выговорила она, набрала в легкие побольше воздуху и выпалила: – Мне нравится наша переписка. Очень необычно.

При виде, как его брови медленно поползли вверх, ей стало нечем дышать.

– Переписка? – уточнил парень. – Какая?

– Ну та, – промямлила она, – на нитке из окна. Помнишь?

– Н-нет. – Он бережно отпустил ее руку. – Ты меня ни с кем не могла перепутать?

Карина безнадежно покачала головой.

– Я не знаю. Я думала… – теперь она уже и не понимала толком, чем вообще думала, когда определяла, от кого ей приходят послания.

– Это правда не ты? – переспросила Карина. – Потому что если ты, то… – она умолкла.

– То что?

– Я не буду смеяться… и мне не покажется это по-детски и еще как-то… просто буду знать и все.

Олег усмехнулся.

– Я бы рад сказать, что шлю тебе на нитке что-то там, но… прости. Ты ошиблась.

Юноша кивнул своему ротвейлеру и, прежде чем подниматься по лестнице, бросил через плечо:

– Увидимся еще, Карина.

Ученики и учителя перед каникулами пребывали в хорошем настроении. Кабинеты, коридоры, зоны отдыха украшали воздушными шарами, на нитках развешивали блестящий дождик, самодельные гирлянды, которые на уроках труда склеивали из разноцветной бумаги второклашки. На узорчатых от мороза окнах лепили самодельные снежинки из фольги, елочки из картона, вырезали из бумаги буквы «С Новым годом». Праздник чувствовался в каждом уголке школы.

Карина вошла в актовый зал и села на свободное кресло с самого края. Зал почти заполнился, ребята шумели, обессиленные учителя пытались их успокаивать, но шум только нарастал. Ученики требовали представление.

Наконец на сцену, одетый в белый праздничный костюм, вышел директор. Он сказал длинную витиеватую речь, посвященную двадцатилетию школы, и объявил о начале спектакля.

Роль папы Карло играл не кто иной, как Рихард Петрович. Обэжэшник играл убедительно, заметно лучше многих.

Буратино у Захара получился каким-то скучным. Его реплики не вызывали смеха, а движения выглядели механическими, точно он все время боялся оступиться и упасть.

Когда под маской Дуремара многие узнали географичку, по залу прокатилась волна смеха.

Лиса Алиса, несмотря на вялость во время репетиций, играла ярко и достоверно. Мальчишка с собачьим хвостом визгливо лаял, а один раз незапланированно чихнул, получилось тоже визгливо.

Кот Базилио трижды забывал свои реплики и подглядывал в бумажку.

Мальвина с Пьеро стали гвоздем программы, им хлопали громче всех. А когда Рома припал на колено перед Светой, кто-то из зала даже свистел.

Саша Колотушкин под конец спектакля наступил на свою бороду и отодрал ее от подбородка. Пока занавес опускался, парень тщетно пытался приделать ее на место, но у него ничего не получилось.

Карина слышала, как презрительно засмеялась в первом ряду Галя Решеткина, и снова задумалась о последней записи в своем дневнике. С момента ее создания прошло три дня, но чуда не произошло, ребята по-прежнему обходили друг друга стороной, а в туалете не появилось никаких надписей.

«Размечталась, – корила себя девочка, – да кто бы мне в здравом уме доверил скреплять чужие сердца? Смешно».

После спектакля пел хор третьеклассников, за ними выступали фокусники из седьмого класса, и под конец на сцене появился директор, переодетый в костюм Деда Мороза. Михаил Гаврилович зачитал список лучших учеников школы и по очереди пригласил каждого из них на сцену, где вручил подарки.

– Нужна мне эта тупая книга, – проталкиваясь к выходу из актового зала, громко говорила Галя Решеткина, не получившая в этом году от Деда Мороза подарок.

– Нормальная книжка, – возразила девочка с высоким хвостом из параллельного класса.

Галя вызывающе посмотрела на нее.

– Как раз для таких пугал, как ты!

– Ну чего они там еле выползают?! – разозлилась Света, стаскивая с головы парик.

– На себя посмотри! – ответила Гале девочка с хвостом.

– Смотрела! – фыркнула Решеткина и прибавила: – Очень собой довольна!

Карина стояла, зажатая между Колотушкиным с одной стороны и Захаром с другой. Позади о чем-то тихо шептались Люся с Женей – этим двоим вообще ни до кого не было дела.

– Посмотри еще раз! – посоветовала девчонка.

Галя резко обернулась.

– Я тебе сейчас посмотрю между глаз, так посмотрю, мало не покажется!

Неожиданно вмешался Колотушкин:

– Тебе делать нечего, чего ко всем цепляешься?

Решеткина хищно прищурилась.

– Тут что-то вякнула толстая крыса или я ошиблась? – Галя глянула на подругу. – Свет, ты слышала?

Света засмеялась и, обмахиваясь париком, пропела:

– Карабас-Барабас, крыса неуклюжая!

– Во-во, – закивала Решеткина, – весь спектакль испортил!

Саша покраснел и отвернулся.

«Какая там любовь, – с грустью подумала Карина, тайком разглядывая злое лицо Гали, – да она его терпеть не может!»

После актового зала 9-й «А» собрался в кабинете химии, где классная руководительница назначила собрание.

Корнелия Валерьевна похвалила тех, кто играл в спектакле, объявила день и время новогодней дискотеки, а когда стала раздавать дневники с четвертными оценками, спохватилась:

– А где же наш Колотушкин? Был ведь, точно был, видела его десять минут назад!

– А он домой ушел! – выкрикнул Женя.

– Ага, – поддержал Рома, – плакать маменьке в жилетку побежал.

Классная непонимающе уставилась на мальчиков и помахала дневником Колотушкина.

– Так кто передаст?

Корнелия Валерьевна не любила вникать в дела своих учеников, ей было достаточно знать, что все они живы, выучили ее биологию и подтянули хвосты по другим предметам.

Под конец классного часа в дверь постучали и вошла завуч. Она подозвала к себе Корнелию Валерьевну и что-то ей сказала, после чего классная руководительница указала на Галю Решеткину.

– Галя, пройди, пожалуйста, с Людмилой Борисовной.

Решеткина ушла, а весь класс уже спустя пару минут отпустили домой.

– Карина, стой! – окликнула Люся. – Я с тобой сегодня домой иду, – сообщила подружка.

– А Женя?

Люся беспечно улыбнулась.

– Он с Захаром пойдет куда-то там за деталями для компа. Мы вечером встречаемся.

Они прошли по длинному коридору, и Люся остановилась возле туалета.

– Погодь, я быстро!

Подружка забежала в туалет, но тут же выскочила с вытаращенными глазами.

– Ты чего? – испугалась Карина.

– Та-а-ам!!! – указала Люся на приоткрытую дверь.

– Что там?

– Там Галька и этот, ну как…как… Колотушкин! Они вместе! Приколись?!

Карина сильнее сжала лямки рюкзака и внезапно охрипшим голосом просипела:

– А что они делают?

– Не знаю, я не успела посмотреть… я… – Люся изумленно открыла рот. – Ты чего делаешь? Ты куда? С ума сошла!

Карина ее не слушала. Она подошла к двери, дернула за ручку и вошла в полутемный туалет. Галя, подбоченившись, стояла в проходе, а Колотушкин…

Карина шумно выдохнула, и только тогда ребята ее заметили. Они синхронно повернули головы, и прежде, чем Решеткина что-то успела сказать, Карина громко и отрывисто рассмеялась.

На стене над раковинами во всю стену красовалась надпись: «Галя Решеткина из 9-го „А“ ДУРА!»

– Чего ржешь? – прошипела одноклассница, делая к ней шаг.

Карина попятилась. Объяснить свой смех она не могла, не то чтобы Гале, даже себе самой. Ее фантазии сбылись, как ей и хотелось, но что делать дальше, девочка не представляла.

«Быть не может! Да как же так?! Невозможно», – бесился какой-то чертенок внутри.

– Пошла отсюда! – приказала Галя.

– Да уж, Алмазова, ты очень вовремя, – проворчал Колотушкин, водя по стене тряпкой.

Карина бросила последний взгляд на придуманную ею фразу и выбежала из туалета.

Люси не было ни на скамейках дальше по коридору, ни в раздевалке, ни у школы.

«Побоялась сердить Галю», – поняла Карина, но не огорчилась, как обычно, и не обиделась. Ей столько всего предстояло обдумать, подружка бы только отвлекла разговорами.

На улице стояла плюсовая температура: растаял снег, рытвины на асфальте заполнились талой водой, а кустики и деревья были покрыты бисером капель. Длинноногие вороны с интеллигентным видом скакали по мусорным бачкам и каркали на прохожих.

– Я колдунья, – негромко сказала себе девочка и засмеялась от того, как глупо это прозвучало.

Она чувствовала себя, словно ее назначили президентом страны или прилетала крестная фея и подарила ей волшебную палочку.

«Разве можно наделять одного человека такой безграничной властью? Или границы все-таки существуют? Почему я? Не та ли это особенная миссия, о которой я столько мечтала?»

Карина вошла в свой двор и заметила на скамейке возле ели старика со второго этажа.

– Здравствуйте!

Сосед не обернулся.

«Может, не понял, что это ему?»

Она перешагнула невысокую оградку и сказала громче:

– Здравствуйте!

Дедок и тогда не обернулся, он смотрел на свои руки, сложенные на коленях.

– А с соседями принято здороваться! – в сердцах крикнула Карина.

Старик и на этот раз не отреагировал сразу, но все-таки поднял голову и посмотрел на нее.

Она продолжала стоять и ждать, пока он что-нибудь скажет, а он смотрел на нее и молчал. Когда уже казалось, что приветствия не последует, старик поднял руки и что-то ей показал. Карина подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть. Он снова проделал руками возле лица странные движения, и тогда до нее дошло: «Да он же глухонемой!» Это открытие так ее поразило, что от изумления она не могла сдвинуться с места. Столько лет прожить в одном доме с человеком и не догадаться о его недуге было просто немыслимым.