— Они замечательные, — отвечаю я ему, чувствуя вину за то, что была такой ворчливой с Пич. — Хотя, честно говоря, я не очень хорошо знаю Гэвина. Сегодня у него первое свидание с Пич.

— Вот как, — медленно кивает Лео. — Тогда все ясно. Пока ты общалась с Пич, мне кажется, Гэвин называл тебя Джесс!

Вот гадство.

Веди себя естественно.

— Как странно, — говорю я спокойно. — Думаю, он немного подвыпивший.

Я бросаю взгляд на танцующих Пич и Гэвина и вижу, что теперь они хватают друг друга за задницы, как некоторые сжимают мяч-антистресс. Они довольно успешно продвигаются в деле опьянения.

Я увожу нас немного подальше от них, просто на всякий случай.

Прищурившись, смотрю на Лео. Подозревает ли он что-нибудь? По нему не скажешь… Но не могу рисковать. Нужно отвлечь его от мыслей о том, что Гэвин назвал меня Джесс. Мне необходимо вырезать это воспоминание из его головы. Во всяком случае, так я оправдываю свои дальнейшие действия. Я наклоняю голову в сторону и гляжу на рот Лео. Он улавливает намек, как чемпион, и незамедлительно тянется ко мне, чтобы поцеловать.

Наши губы соприкасаются.

БАБАМ! БУМ! ДА-А-А-А!

Если и были хоть какие-то сомнения, что поцелуй в парке был ничем иным, как неудачей, то это перечеркнуло их все. Потому что этот поцелуй даже лучше. Лео рукой проводит по моим волосам, а языком нежно скользит в мой рот. Все мое тело растворяется в поцелуе, и если бы я не знала, что подобное случается только в романтических книгах, то поклялась бы, что мои колени ослабли.

Твою мать. Вероятно, мне следует прекратить поцелуй. Когда я целую его, все усложняется. Чувства усиливаются, а я становлюсь сентиментальнее, рассеяннее и глупее.

Нужно перестать целоваться.

Но я не могу остановиться. Все кажется, не знаю, лучше, когда я целую его. Спокойнее. Как от лекарства. Еще чуть-чуть никому вреда не принесет, так ведь?

Понятия не имею, сколько мы с Лео целуемся на танцполе. Я теряю счет времени. Может, прошло две минуты, может, два часа. Вообще, мне плевать.

— Так, так, так. Разве вы двое не прелесть? — раздается знакомый голос за спиной.

Кровь в жилах стынет. Я отрываюсь от Лео и резко распахиваю глаза.

Рядом стоит, похожая на кота, нализавшегося сметаны, Саммер.

 

Глава тридцать вторая

Если вы влюблены в вашего джентльмена, скажите ему об этом. На свете нет ни одного Достойного Мужчины, которому бы не понравилось слышать о симпатии со стороны Достойной Женщины.

Матильда Бим, руководство «Любовь и Отношения», 1955

Я буквально не могу говорить. Сердце колотится так сильно, что, вероятно, заставляет от ударов подскакивать грудь. Какого черта здесь делает Саммер? Что она собирается говорить? Во рту пересыхает. Язык не шевелится. Я гляжу на нее с открытым ртом. Лео смотрит на меня озадаченно.

— Люсиль? Ты в порядке?

— Привет, Лео. — Саммер тянется к нему и целует в щеки, будто они лучшие друзья. В длинном красном облегающем платье и со стильно уложенными на макушке темными волосами она выглядит потрясающе.

— Привет? — отвечает Лео неуверенно.

— Та-а-ак приятно видеть тебя снова. Мы встречались в Бруклине в прошлом году, — напоминает ему Саммер. — Я была с Андерсоном.

— Ох. — Он кивает, словно вспомнил. — Андерсон, точно. Да. Рад тебя видеть. Что привело тебя сюда?

— Вообще-то, я снова с Андерсоном! — Она показывает на другой конец помещения, где я вижу Андерсона Уорнера в ярко-синем смокинге. Он отрастил густую бороду и в данный момент общается с парой людей, похожих на корпоративных служащих. — Он здесь с парнем из «Саачи энд Саачи», — поясняет Саммер. — Они только что подписали с ним контракт, сделав его лицом линии кондиционеров для бороды от «Л’Ореаль» в Англии. Густые бороды сейчас в тренде.

Я сглатываю.

— Вы двое…

— Может, ага. Он приехал в Лондон для съемок промо и, ну… — Она отбрасывает волосы назад, несмотря на то, что все они пришпилены наверху. Кажется, будто у нее тик. — Мы просто не могли держаться друг от друга на расстоянии. У нас всегда было это притяжение.

Подозреваю, что дело все же в том, что она преследовала его и присылала фото в стиле нюд, пока он не смягчился. Интересно, как это перенес Холден. Наверняка плакал в его рубашку лесоруба и на повторе слушал She & Him. Бедный придурок.

— Ты прелестно выглядишь, — говорит Лео вежливо. Похоже, он чувствует, что мне некомфортно, и нежно кладет руку мне на поясницу.

— Спасибо, — благодарит Саммер, вертясь вокруг своей оси, чтобы мы могли оценить ее почти победоносную задницу. — Ты тоже выглядишь прелестно, Люсиль, — восторгается она. — Насто-о-о-олько иначе. Потрясающая трансформация.

Что? Она назвала меня Люсиль? Что за игру она ведет? Что ей известно?

Черт. Если бы здесь не было Лео, я бы послала ее в пешее эротическое путешествие. Но мне нужно оставаться скромной и ограничиться лишь телепатическими посылами. Я пытаюсь передать мысль глазами. Она в ответ лишь улыбается.

— О, да, — продолжает она. — Я увидела вас в «Телеграфе» на прошлой неделе, в статье о ценном приобретении для выставки Ван Гога. Я поверить не могла, когда увидела вас вместе. «Лео Фрост с последней в длинной череде романов спутницей, Люсиль Дарлинг». — Она изображает кавычки в воздухе. Она всегда была такой раздражающей? — Я была прямо-таки шокирована. Люсиль, ты должна была сказать мне, что вы встречаетесь.

Твою мать. Я не знала, что статья вышла, и что в газете было мое фото. Черт подери. Она совершенно точно знает, что я притворяюсь кем-то другим. Потому она здесь? Чтобы выложить все? Унизить меня из-за кражи Мистера Белдинга?

— Откуда вы двое знаете друг друга? — спрашивает Лео, когда группа плавно переходит к медленной версии песни «Fly Me to the Moon» (Пер.: Унеси меня на луну).

— Ой, мы старые подруги. — Саммер неискренне смеется, после чего понижает голос. — Я знаю все ее секреты!

ДЕРЬМО.

Лео подталкивает меня и одаривает озорной улыбкой.

— Секреты Люсиль? Ну, вот теперь я заинтригован…

Саммер потирает руки.

— Ох, я знаю все. К примеру, Лео, знал ли ты…

Я застыла, каждый мускул в моем теле окаменел. Сейчас все рухнет. Абсолютно все. Прямо здесь и сейчас.

Даже не знаю, из-за чего сильнее беспокоюсь: потому ли, что после всех усилий проект полетит к чертям, или потому, что Лео больше не сможет смотреть на меня так, как смотрит сейчас — словно я крутейшая, интереснейшая женщина в мире.

Когда Саммер уже готова раскрыть какую-нибудь ужасную правду о том, кто я на самом деле, группа прекращает играть, и из колонок разносится голос, перебивающий ее.

— Леди и джентльмены, прошу, займите свои места. Объявляется начало вручения наград Лондонской рекламной ассоциации.

Лео хватает меня за руку.

— Похоже, пора. Приятно было снова повидаться, Саммер.

Уверенная улыбка Саммер слегка тускнеет.

— Да, конечно. Я найду вас позже.

Если только я не придумаю что-нибудь.

Наградив Саммер очередным холодным взглядом, я иду за Лео, и мы поспешно занимаем свои места, пока воздух в нефе наполняется волнением и предвкушением. За нашим столом два свободных стула. Стулья Пич и Гэвина. Я украдкой быстро сканирую пустеющий танцпол. Куда они, чет подери, делись?

— Ого, я и правда немного нервничаю, — смеется Лео, сжимая мою руку под столом.

— Ты будешь на высоте, — говорю я успокаивающим тоном. — Удачи.

— Удача здесь ни при чем! — усмехается Руфус Фрост с другого конца стола, жестом подзывая одного из официантов, чтобы получить порцию шампанского. Я одариваю Руфуса самым изящным испепеляющим взглядом, на какой способна. Лео целует меня в шею. Я льну к нему и кладу голову ему на плечо.

Саммер, сидящая через четыре стола от нас, глядит на меня с изогнутой бровью. Я тут же отдергиваю голову назад. Блин. Она охотится на меня. Как только будут объявлены победители, мне нужно будет решить, как вытащить Лео отсюда, и поскорее. Я не могу допустить, чтобы Саммер снова с ним заговорила. Или Пич. Или Гэвин, где бы он ни был. Это «Последняя надежда 2»63, и мне необходимо спасти нашу миссию.

Мы сидим долгие тридцать минут, наблюдая вручение наград в скучных номинациях вроде «Лучшее оформление» и «Лучший полезный бренд». Свет приглушен, потому никто не замечает, как я отключаюсь.

— Мы дошли до номинации «Кампания года в печатных СМИ»… — объявляет ведущий в микрофон. Я чувствую, как Лео передо мной садится прямее, и это выдергивает меня из полудремы. Я с уголка рта вытираю каплю слюны, что успела вытечь.

— Вот оно! — шепчет Лео.

Ведущий открывает запечатанный красный конверт и зачитывает результат.

— И победителем премии ЛРА в номинации «Кампания года в печатных СМИ» становится…

Лео сжимает мою руку сильнее.

— Лео Фрост из «Вулф Фрост» с кампанией «Управляй и оживай»!

Что? Что?

Невзирая на мое недоумение, как все не видят, что слоган смехотворен, я все же радостно кричу и аплодирую с остальными.

Лео выдергивает меня со стула и наклоняет, чтобы запечатлеть на моих губах экстравагантный голливудский поцелуй, лишающий меня воздуха, и только потом вприпрыжку поднимается на сцену, чтобы получить награду.

— Ого, — смеется он в микрофон, изучая серебряный приз в своей руке. — Я бы никогда не подумал, что выиграю этот приз. Особенно, когда соревнуюсь с такими невероятно талантливыми командами. Спасибо неподражаемой команде «Вулф Фрост» за ваш тяжкий умственный труд, и огромное спасибо ЛРА за то, что голосовали за меня.