Я припоминаю слова бабушки, сказанные ею мне на прощание: «Помни, дорогая, будь краткой. Цель этого вечера — просто очаровать мистера Фроста, чтобы он захотел взять твой номер. Ничего больше».

— Мне так жаль, но на сегодняшний вечер у меня важные планы, — отвечаю я, словно и правда расстроена сегодняшними выдуманными важными делами. — Но вы можете взять мой номер телефона, чтобы договориться о свидании, когда вам будет удобно. — Я хлопаю ресницами и наклоняю голову на бок.

Договориться о свидании, когда вам будет удобно? Откуда это, черт подери, взялось?

Лео усмехается.

— Прости, что?

Я убираю за ухо несуществующую прядь волос и прикусываю нижнюю губу.

— Не хотели бы вы взять мой номер, мистер Фрост?

Он изумленно моргает, в его глазах появляется интерес, он взглядом изучает мое тело, особое внимание уделяя груди, и, наконец, смотрит мне в лицо. Фу. Я пытаюсь скрыть гримасу отвращения.

Лео, прищурившись, протягивает мне свой телефон так, словно не уверен в своих действиях.

— Ладно. Вбивай его, — говорит он. — Я тебе как-нибудь позвоню.

— Замечательно! Буду ждать, — хихикаю я. Хихиканье получается глупым и громким. Ненавижу его.

Лео одаривает меня широкой ухмылкой, демонстрируя свои белоснежные ровные зубы с маленькой щелью между двумя центральными резцами. Должна признать, улыбка Фроста впечатляет. Мне в некотором роде становится ясно, почему так много умных и еще больше глупых женщин соблазняются ею.

Я вбиваю свой номер, глядя на него с невозмутимым выражением лица.

Лео Фрост, тебя та-а-а-ак разыграют.

Дневник Роуз Бим

18 мая 1985

Сегодня мы с Томом в первый раз занимались любовью. Это слишком личное, чтобы рассказывать тебе об этом, но скажу вот что: это было идеально. Если раньше у меня и были сомнения, является ли Том тем мужчиной, с которым мне следует планировать жизнь, то сегодняшняя ночь изменила все. После мы оба плакали и признавались друг другу, что влюблены. Том сказал, что когда он во мне, то чувствует, будто кто-то выкручивает яркость его жизни на максимум. Мне это нравится.

Он попросил познакомить его с мамой и папой. Я сказала, что для наших отношений это слишком рано, хотя настоящая проблема совсем не в этом. Мои родители возненавидят его лишь за то, откуда он и чем занимается. Мне стыдно за их снобизм. Нельзя все испортить.

Р х

 

Глава восемнадцатая

Телефонные разговоры не должны быть долгими — вы же не хотите наскучить мужчине, болтая без остановки. Говорите коротко и по делу. Ваш голос должен звучать мягко, соблазнительно и заинтересованно.

Матильда Бим, «Как быть Достойной Женщиной», 1959

Я возвращаюсь в Кенсингтон, когда Лондон освещают последние лучи темно-розового солнца, и удовлетворение от достижения цели ускоряет мой шаг. Может, я напортачила с перчаткой (которую позже нашла в мусорном ведре, заляпанную соком ход-дога и кетчупом) и возненавидела каждую минуту общения с этим самодовольным сексистом Лео Фростом, но я выполнила то, о чем меня просили: осталась неузнанной и вынудила его взять мой номер телефона. Плюс, мне даже не пришлось читать всю главу бабушкиной книги! Ай да я!

Прибыв в Бонэм Сквер, у входной двери я замечаю Джейми, говорящего по мобильному телефону с непередаваемым воодушевлением. Его докторский халат висит на руке, а сам он одет в блеклую футболку цвета хаки, на которой над рисунком баржи написано «Центр Абернати Канал».

Когда я подхожу ближе, он насмешливо приглядывается к моему наряду и показывает, что скоро закончит разговор.

— Хорошо, соплежуй, — он улыбается телефону. — Люблю тебя больше всех на свете. Скоро увидимся.

— Соплежуй?

— Мой племянник Чарли. Ему семь. — Темные глаза Джейми сияют. — Смотри. — Он передает мне телефон, на котором открыта фотография худощавого парнишки в футбольной форме «Лидс Юнайтед». — Он приедет на этих выходных, чтобы повидаться. Чудесный мелкий засранец, да?

— Какая прелесть, — киваю я согласно, хотя, как по мне, Чарли выглядит так же, как любой другой семилетний парень на планете.

— Он охренеть как одержим наукой, — с гордостью посмеивается Джейми. — Я купил ему детский набор химика на прошлый день рождения, и он обожает его больше всего! Ну, после «Ви-и». И пердежа.

— Вот как. Круто.

Улыбка Джейми тускнеет. Не скажу, что не хочу слушать о его племяннике. Ладно, вообще-то, не хочу. Просто… какой смысл? Разговоры о семье для людей в отношениях, благодаря этим разговорам они раскрывают интимные детали их жизней и делятся пережитым. А у нас не та ситуация.

— Милый наряд. — Джейми одаривает меня многозначительным взглядом.

Я легкомысленно верчусь.

— Это для проекта бабушки. Глу-упо, знаю. На мне чертов корсет!

— Корсет, серьезно? Ну да, это смешно. А еще… вроде как чертовски сексуально. — Он делает шаг ко мне, и нас разделяют всего сантиметры.

— Вообще-то, это адская боль, — огрызаюсь я. — Неважно, доктор, нам все равно не следует связываться. Бабушка запретила мне видеться с тобой… — Он слегка хмурится. Я ухмыляюсь. — Но… Я решила, что ей не навредит то, чего она не знает.

— Ага. — Джейми подходит еще ближе и руками обхватывает мою узкую талию. — Предлагаешь нам встречаться тайно? Завести… запретную интрижку?

— Что-то типа того… — Я шевелю бровями. — Может быть сексуально…

— Не хочешь начать прямо сейчас? — Он проводит теплой рукой по моей спине, посылая дрожь вниз живота. — Клиника пуста. Мы можем снять твой корсет, если хочешь.

— Боже мой, да, пожалуйста. — Я тру живот, с нетерпением ожидая мгновения, когда снова смогу полноценно дышать.

— Тогда идем, — шепчет Джейми, протягивая руку и оглядывая улицу со слишком обеспокоенным выражением лица. — Пока нас кто-нибудь не заметил.

Какой же он дуралей. Я хохочу и беру его за руку, затаскивая в клинику.

Неся в руках изобилие винтажного белья (включая чулки, которые Джейми яростно срывал с меня и в итоге разорвал), я проскальзываю в дом бабушки в полночь и двигаюсь украдкой, чтобы никого не разбудить. В доме стоит сильный запах попкорна. Это странно. Я слишком измотана, чтобы смывать макияж, потому просто валюсь на кровать прямо в одежде, где и отключаюсь за считанные секунды.

Кажется, я закрыла глаза всего несколько минут назад, и вот уже меня будит легкий стук в дверь спальни.

Уже утро?

Не-е-е-ет.

Из коридора доносится радостный и бодрый голос бабушки.

— Джессика, дорогая, проснись и пой! Нам уже невмоготу, мы так хотим послушать о вчерашнем вечере! Завтрак готов. Мы с Пич будем ждать внизу. Поторопись!

— Мм-мгм-м. — Я поворачиваюсь к свернувшемуся рядом клубком Мистеру Белдингу, мурлыкающему так, словно ему начхать на то, который сейчас час. — Спустишься вниз, извинишься за меня, Мистер Белдинг? — спрашиваю я его. — Один за всех, а?

В ответ он утыкается своим холодным носом в мой и выпускает когти, вонзая их в мое лицо.

Боже мой, ну почему никто не может дать мне просто поваляться? Почему? ПОЧЕМУ?

Вздыхая, я неохотно выбираюсь из кровати, переодеваюсь в спортивные штаны и голубую хлопковую майку и с трудом тащусь вниз. Я сонно бреду на кухню, плюхаюсь за огромный дубовый стол и из чайника наливаю себе черный кофе.

— Как прошло?

— Мистер Фрост был очарован и околдован тобой?

— Он взял твой номер?

— Где мои перчатки?

Меня забросали вопросами. Я делаю большой глоток кофе и тру глаза. Затем очень долго потягиваюсь и широко зеваю, просто чтобы подразнить их.

— Что было, Джесс?

— Расскажи нам, ради всего святого!

Я изогнула бровь.

— Ой, знаете, — говорю я невозмутимо, ставя чашку с кофе на стол. — Дала ему номерок, ай да я, да?

Пич изумленно смеется. Бабушка же пытается выглядеть не удивленной и совершенно спокойной, но ей это не удается. Ее глаза начинают светиться от восторга, а на ее бледных с высокими скулами щеках появляется два розовых круга.

— Который из советов для «Достойной Женщины» это был, Джессика? — хочет знать она. — Который сработал?

Я прикусываю губу. Я, черт подери, не могу сказать ей, что с треском провалила миссию «уронить перчатку». Она, наверное, снова заплачет. Вместо этого я заявляю: