Я совершенно не согласна.

Но сейчас бабушка определенно в несколько нестабильном состоянии.

Хм-м-м… полагаю, я всегда могу устроить тайную секс-встречу с Джейми. То есть, о чем бабушка не знает, то ее не расстраивает, и если это единственный способ вынудить ее прекратить рыдать, расхаживая по всему дому, то так тому и быть.

— Хорошо, ба. Я не буду с ним видеться.

Бабушка с облегчением вздыхает.

— Ты хорошая девочка, Джессика.

Бабушка продолжает красить меня, периодически говоря что-то вроде: «Цвет лица должен быть розовато-кремовым», «”Фламенко” от Элизабет Арден прекрасно подойдет “клубничной блондинке” в летнее время». И самое лучшее: «Наноси тени для глаз легкими прикосновениями, похожими на прикосновения крыла бабочки». Все фразы она проговаривает странным певучим голосом, словно записывает каждый совет в голове по мере действий. Закончив, она протягивает мне пару уродливых белых перчаток, по краям обшитых крошечными жемчужинами. Они мне не нравятся. Ну вот ни капельки не нравятся.

— Эти прекрасные перчатки дарили мне удачу годами. Мать вручила мне их в ночь моего дебюта. Мне очень важно увидеть, как их носишь ты. — Бабушка улыбается мне с надеждой. Что будет, если я откажусь их надевать? Она снова начнет плакать?

Я хмыкаю и натягиваю перчатки. Внизу, в холле, мы встречаем прислонившуюся к перилам Пич, на руках у которой уютно устроился мистер Белдинг. Увидев мой завершенный образ, она визжит.

— Ты похожа на Риту Хейворт37!

— Разве? — Я обхожу старый кинопроектор, кипу журналов «Хорошая домохозяйка» и встаю перед находящимся у входной двери зеркалом с позолоченной рамой и высотой в полный рост.

Вот это да. Она права. Должна признать, что, если собрать все воедино — созданную под летним платьем фигуру «песочные часы», светлые рыжеватые волосы с четким пробором и широкими волнами (совершенно неподвижными благодаря суперфиксирующему лаку для волос), одновременно изысканный и преображающий макияж: розовую помаду, длинные завитые ресницы и сияющие, цвета розы, щеки, — эффект получается поразительный.

Абсолютно не похоже на меня.

Если бы не тот факт, что мне нужно встретиться с пенисовым принцем, я могла бы радоваться перспективе посетить ярмарку летним вечером.

— Помни, дорогая, будь краткой, — инструктирует меня бабушка, когда я выхожу из дома. — Цель этого вечера — просто очаровать мистера Фроста, чтобы он захотел взять твой номер. Ничего больше. Никаких продолжительных разговоров, Джессика. Нам нужно потренироваться, чтобы многому тебя научить. Пока же просто будь красивой, обольстительной и загадочной. Вызови в нем интерес, чтобы ему захотелось узнать о тебе больше.

— Да, да. Держать рот на замке и быть милашкой. Словно феминизма никогда и не было. Поняла. Прекрати суетиться.

— Все есть в главе, которую ты прочитала, так что, уверена, ты справишься.

Твою мать, глава.

Так и знала, что должна была что-то сделать.

 

Глава семнадцатая

Леди никогда не должна быть самоуверенной или дерзкой при первой встрече с джентльменом. В идеале, она должна быть представлена, но если этого не произошло, то леди должна завести разговор о погоде в приемлемой форме и перевести его в приятную беседу.

Матильда Бим, руководство «Любовь и отношения», 1955

В метро я замечаю группу круто выглядящих ребят примерно лет двадцати в детально продуманных нарядах. Сексапильный блондин, одетый, как охотник на привидений, машет мне, словно я направляюсь на ту же костюмированную вечеринку, что и он. Если бы. Он делает вид, будто засасывает меня в свой протонный рюкзак и сексуально подмигивает. Хм-м. Могу ли я просто забить на Лео Фроста, подружиться с этой компанией и оторваться с ними, на какую бы тусовку они ни ехали? Это был бы куда более веселый и здоровый способ провести вечер…

Нет.

Я не могу.

Сама подписалась на это. И нам очень нужны эти деньги. Не только мне для побега, но и Матильде — вчера, когда я выходила из дома, в куче неоткрытых писем я заметила небольшую стопку счетов с пометкой «последнее напоминание». Матильда обратила внимание на то, что я их заметила, и ее губы тут же задрожали.

Одарив причудливо разодетую компанию вымученной улыбкой, я вышла из вагона, чтобы пересесть на линию Пикадилли. Когда я добралась до Риджентс-парка, небо все еще было голубым, хотя солнце уже садилось, став малиново-розовым. Легкий ветерок доносил до моего носа потрясающий запах сладкой ваты.

Я ступаю на хрустящую, выжженную траву и иду в самый эпицентр ярмарки, сопровождаемая звуками танцевальной музыки, легкомысленным смехом и звоном аркадных игр. Я замечаю Лео Фроста практически сразу же. Его статная фигура выделяется в толпе, его гладкая медная челка сверкает, как какой-то маяк. На нем бледно-серый костюм, а из переднего кармана пиджака торчит щеголеватый платок бордового цвета. Брюки облегают его довольно плотно. Черт подери, нереально плотно.

Лео Фрост. Художник. Мыслитель. Человек. Тесные брюки.

Он окружен людьми в костюмах. Ясное дело, шишки из компании, организовавшей вечер, здесь только для того, чтобы провести ему экскурсию по ярмарке.

Одно только его лицо, освещенное разноцветными ярмарочными огнями, вызывает во мне жгучую неприязнь. Даже то, как он стоит — задрав нос кверху, выпятив грудь, — действует мне на нервы. Он о себе слишком высокого мнения. Если бы на вечере Артура Дэвиса Монблана он не был тотальным придурком, Саммер, может, не прогнала бы меня и не выставила из квартиры, ничего бы не изменилось, и я бы не оказалась сейчас в этой чертовой абсурдной ситуации. На то, чтобы не демонстрировать, насколько же раздражает само его присутствие, уходят все мои силы, пускай все думают, что я запала на него.

Так. Сфокусируйся, Джесс. Бабушка сказала, что мне нужно, чтобы Лео Фрост попросил мой номер. Мне всего-то нужно привлечь его внимание, как это сделала бы милая леди. И инструкции о том, как именно это сделать, даны в первой главе книги «Любовь и Отношения» Матильды Бим.

Которую я прочитала только мельком.

Вообще, единственное, что я помню из книги, это что-то о падающей перчатке, которая должна привлечь внимание чувака. Казалось, это очень важно…

Пока Лео Фрост прогуливается по ярмарке с организаторами, я, скрываясь, следую за ним, отставая по крайней мере на несколько метров, чтобы не вызвать подозрений. Пригладив уложенные лаком волны, я снимаю мягкие хлопковые перчатки, и наслаждаюсь ощущением ветра на вспотевших руках.

Группа мужчин останавливается у аттракциона «Сбей кокос», и организаторы разражаются хохотом в ответ на какую-то реплику Фроста. Пф. Как будто что-то из того, что он говорит, может быть настолько смешным.

Ладно, Джесс. Время выполнить задание и покончить с этим.

Делаю глубокий вдох, приподнимаю подбородок и направляюсь к аттракциону, покачивая бедрами. Проходя мимо Лео, я как ни в чем ни бывало роняю перчатку на землю и продолжаю путь, будто не замечая потери.

Меньше чем через пять секунд после выбрасывания перчатки я ощущаю постукивание по плечу.

Да-а-а-а! Сработало. Потрясающе. Бабушка и правда гений.

Я оборачиваюсь, готовая очаровать Лео Фроста сдержанной, но соблазнительной улыбкой.

Ох.

Перчатку-то подняли, но сделал это не Лео Фрост. Подобрал ее коренастый мужчина средних лет, обладатель пышной черной бороды. В руке у него веревка, а к той привязан ярмарочный осел. И оба они, честно говоря, пованивают навозом.

— Ой-ёй, лепесточек, ты уронила свою перчатку. — Протягивая ее мне, мужчина улыбается. — Вот же ш она.

Ну, получилось. Совет работает. Бабушка, знакомься с моим новым ухажером, мужчиной-ослом.

Вежливо улыбнувшись, я благодарю его и забираю перчатку, замечая на ней маленькое коричневое пятно. Я пытаюсь убедить себя в том, что это не ослиное дерьмо, но сердцем чую, что оно.

Я поворачиваюсь и вижу, что Лео Фрост и его дружки оставили аттракцион «Сбей кокос», предпочтя тому небольшой тир за каруселью, где Лео получает игрушечный пистолет и задание. Он попадает во все три мишени. Конечно же, черт подери.

Шаг за шагом я пробираюсь через толпу, ближе к тиру, и терпеливо жду затишья в их разговоре. Затем еще раз проскальзываю мимо Лео и роняю перчатку.