Ян Моран - Виноделы. Терпкий аромат любви

Он зачитывал документ по-итальянски, и Катерине было сложно понять смысл сказанного. Было упомянуто имя Джованны, и, казалось, женщина осталась довольна и испытала облегчение.

В какой-то момент пожилая женщина что-то прошептала компаньонке, и они уставились на Катерину ледяными взглядами, задрав подбородки и вздернув носы. И что это значит?

Адвокат прочел еще один пункт, и семья с четырьмя детьми заулыбалась и обнялась. Еще одна строка – и мужчина, поздоровавшийся с Джованной, сказал:

– Grazie, la signora! – и улыбнулся, устремив взгляд в небо.

Чтение продолжалось. Вдруг все повернулись в сторону пожилой дамы, сидевшей с каменным лицом. Молодая девушка всплеснула руками, но старуха ее осадила.

– Санто Кассини.

Катерина подняла голову. Адвокат все говорил, и Катерина услышала слово vigneto, что означало виноградник.

Значит, и Санто получил наследство.

– Катерина Розетта, дочь Луки Розетты, внучка Виолетты Марии Романьоли-Розетты.

Все замерли и посмотрели в ее сторону. Сердце Катерины застучало.

– Семейный дом Романьоли.

Адвокат продолжил, но Катерине было сложно понять юридические термины. Она пробормотала grazie, и тут величественная дама встала и прошествовала через всю комнату по направлению к ней.

Джованна сжала руку Катерины.

Женщина остановилась напротив нее и начала кричать по-итальянски, жестикулируя руками.

– Но я не имею к этому никакого отношения, – ответила девушка, вставая, чтобы защитить себя и свою честь.

Джованна тоже вскочила и резко заговорила с женщиной, пытаясь успокоить ее.

Женщина повернулась и плюнула на пол перед Катериной, сжав кулак перед ее лицом.

– Ты воровка! Тебе… твоему отцу здесь не рады! Убирайся! – Она хлопнула в ладоши, повернулась на каблуках и вышла. Молодая девушка поспешила за ней, крича на Катерину.

– Это должно принадлежать мне! У вас нет на это прав!

– Я ничего не сделала! – возмущенно сказала Катерина. – О чем они говорят?

Комната наполнилась болтовней. Казалось, все заговорили одновременно, указывая на Катерину, отчаянно жестикулируя и качая головами.

Вот это и есть взрыв, о котором предупреждала Джованна. Первым желанием Катерины было выскочить из комнаты, но затем она взяла себя в руки, расправила плечи и осмотрела присутствующих.

– Я не уеду! Я ваша родственница! Хотя разве вы поприветствовали меня? Разве кто-то из вас встретил меня здесь? Нет! Только Джованна! И, к вашему сведению, я никогда не знала моего отца! – Она сжала зубы. – Сейчас я еду посмотреть на дом, который оставила мне mia nonna[23]! Она хотела, чтобы им владела именно я!

Катерина услышала вздохи и новый всплеск болтовни.

– Да Бога ради! – Катерина повернулась к юристам. – Я вам еще нужна? – Мужчины отрицательно покачали головами, и Катерина снова обратилась к собравшимся: – Я приехала не для того, чтобы что-то украсть у вас! И я не позволю так к себе относиться! Я не заслужила такой грубости!

И она вылетела из комнаты, сопровождаемая Джованной. Ее трясло от злости и стыда.

С воображаемого пасторального существования, о котором она мечтала для себя и Марисы, слетел весь блеск.

«Неужели репутация отца будет преследовать нас?»

Дуглас Латимер, придав лицу строгое выражение, сложил руки в замок на массивном дубовом столе.

– Я понимаю вашу ситуацию, Ава, и мне жаль. Вы знаете – я всегда вас уважал, но сейчас у банка новый владелец. Скажу честно – будет крайне сложно получить разрешение на такую сумму в комитете по займам.

Ава ожидала отказа, но все равно не могла поверить этим словам. Она знала Дугласа Латимера много лет, и он всегда лично удовлетворял ее прошения о сезонном займе. Ава прижала вспотевшие ладони к юбке льняного платья цвета морской волны.

– Дуглас, Миль Э’Туаль всегда был хорошим клиентом. Это что, уже не учитывается?

Мужчина снял очки в роговой оправе и протер стекла.

– За прошедшую неделю практически каждый владелец местного виноградника попросил о займе, Ава. Боюсь, что не смогу удовлетворить все просьбы. – Он надел очки и пролистал папку с ее бумагами. – Кроме того, нам не хватает некоторых документов. Нам нужно свидетельство о смерти Луки. Простите, но он по-прежнему значится владельцем собственности.

– Разве я вам его не давала? Я уверена, что предоставила документ много лет назад. – Ава постаралась любезно улыбнуться, хотя внутри у нее все дрожало.

– Возможно, его просто положили не на в ту папку. Но мне в любом случае нужно иметь свидетельство, прежде чем обсуждать вашу просьбу.

– Честно говоря, Дуглас, я не уверена, что смогу найти его.

Он закрыл папку с ее документами.

– Ава, это необходимо! Вы можете достать копию в архивном управлении.

Трясясь от гнева и стыда, Ава забрала документы, взяла сумочку и встала.

– Должна сказать, Дуглас, что никогда прежде ко мне не относились с таким неуважением. В особенности не ожидала от вас!

– Послушайте, Ава…

– Клайду Хендерсону вы дали в два раза больше, чем прошу я. Его вино даже не приближается по качеству к нашему! И вы сами говорили мне, что он всегда запаздывает с выплатой! – Ава вспомнила, как Дуглас рассказывал ей об этом на последнем совместном ужине. «Все секреты может выдать хорошая бутылка вина. Вино развязывает языки даже самых сдержанных». – Почему, Дуглас?

Мужчина покраснел и понизил голос.

– Ава, если бы у вас был поручитель, возможно, я добился бы займа.

– У Клайда был поручитель?

– Нет, но там другая ситуация.

– Почему?

Он не ответил, и Ава развернулась, чтобы уйти. Это мужская территория, и ее всегда будут считать здесь чужаком. Проходя по зданию банка, она ловила на себе сотни мужских взглядов. Она вышла на улицу, зажмурившись от яркого летнего солнца. Скоро поспеет виноград, а они ни на шаг не приблизились к тому, чтобы заменить уничтоженное природой оборудование. Вскоре придется решать, снимать урожай или просто выбросить. Она с трудом подавила приступ паники.

Ава направилась к машине, с яростью отстукивая каблуками по мостовой. Повернув за угол, она наткнулась на молодую девушку – при этом сбилась на сторону шляпа, которую она так тщательно выбирала этим утром.

– Ава, с вами все в порядке?

Женщина поправила шляпку.

– Джулиана! Я так зла, так зла!

– Что случилось?

Ава фыркнула.

– Дуглас Латимер! Ну и выдержка у этого человека! Мы отдали ему до цента все, что когда-либо занимали! Представь себе, сколько денег банк заработал на нашем поместье. – Она махнула рукой в негодовании. – Впрочем, сейчас от него никакого толку. Мы должны заменить оборудование до начала сбора урожая.

Джулиана поколебалась мгновение.

– А вы не можете обратиться в другие банки?

Ава подняла подбородок.

– Конечно, могу. – Но другие банкиры тоже будут судить ее. Она посмотрела на Джулиану. Как и Катерина, та быстро превратилась в молодую женщину. Куда ушли все эти годы? Она нервно теребила белые перчатки. – Ты что-то слышала от Катерины?

– Она звонила сказать, что добралась.

– Ясно. – Сердце упало. Ей дочь не позвонила. – Она живет в… своем доме? – Эти слова дались ей с трудом.

– Пока нет. Она говорила что-то о частной вилле. Я точно не знаю.

– Я должна спросить. Ты знаешь о?.. – Она не знала, как произнести эти слова. Дочь Катерины. Моя внучка. Она всегда мечтала стать бабушкой, но не представляла, что это будет именно так.

– Марисе? – мягко ответила Джулиана. – Да, знаю.

Стараясь контролировать свой гнев, Ава откашлялась.

– Я рада, что Катерине было с кем поделиться. Мне просто жаль, что доверенным лицом была не я.

– Знаю, но она просила сохранить ее секрет. – Джулиана сжала ее руку.

Ава оценила деликатность девушки, но это было слабым утешением для разбитого материнского сердца.

Ава надела пару темных солнцезащитных очков, силясь скрыть отчаяние. Ее принципы отдалили ее от единственного ребенка. Она даже представить себе не могла, что Катерина переедет в Италию.

Встретилась ли она с Джованной? Если бы не кузина, Ава не пережила бы всего позора своего брака. Джованна была замужем за кузеном Луки, старшим сыном его дяди. Они были так близки, что Ава делилась с Джованной всеми секретами.

После отъезда Авы из Италии девушки отдалились, с течением лет их письма друг другу становились все менее регулярными.

Во время Второй мировой войны они полностью утратили связь. Ава скучала по дорогой подруге, но знала, что больше никогда ее не увидит. Это была цена, которую она должна была заплатить за сокрытие правды. Она жалела, что дочь не прислушалась к ее предупреждениям. Увидит ли она ее еще когда-нибудь?

Вылетев из зала, где зачитывалось завещание, Катерина поднялась на второй этаж проверить, как Мариса. Девочка все еще спала. Катерина провела рукой по гладкой щечке. Она ангел! Мариса спала на животе, повернув голову на бок, поджав колени, а попку оттопырив, – как маленький лягушонок.

Придерживая рукой шляпку персикового цвета, Катерина наклонилась и поцеловала дочку в лоб. Она открыла окно, впуская свежий воздух, и оставила дверь приоткрытой, чтобы услышать, когда Мариса проснется. Затем на цыпочках вышла из спальни.

Когда она спустилась вниз, Джованна уже ждала ее.

– Все ушли, – сказала женщина. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Катерина последовала за ней, все еще обдумывая сцену в зале. Родственники ее отца не хотели иметь с ней ничего общего. Как они смели предположить, что она каким-то образом украла права на дом, который Виолетта завещала ей? Как они могли так о ней подумать?

Женщины прошли по салону, и Джованна показала ей старые фотографии в отполированных серебряных рамках. Катерина вздохнула.