Ха.

— Ты... знаешь, куда хочешь поехать? — я поняла, почему мы раньше об этом не говорили. Он хотел сфокусироваться на сезоне, а не на том, что произойдет после. Но неожиданно, казалось, на него свалилось слишком много давления и возможностей. Переезд. Будущее.

Небрежно, очень небрежно он приподнял плечо.

— Что ты думаешь насчет того, чтобы уехать на север?

Север?

— Насколько далеко на север ты имеешь в виду?

Он посмотрел на меня своими глазами цвета кофе.

— Индиана... Висконсин... — произнес он.

— А-а-а, — я смотрела перед собой, чтобы собрать мысли воедино и выстроить в предложение, о котором потом не буду жалеть. — Я могу жить где угодно. Мне просто надо будет купить хорошую зимнюю одежду.

— Ты так думаешь?

Почему в его голосе вдруг зазвучали нотки веселья?

Я фыркнула.

— Да. Зимние ботинки, шарф, перчатки, и я буду в порядке. Я так думаю.

— Я куплю тебе дюжину курток и зимних ботинок, если это то, что тебе нужно, — произнес он тоном, который с каждой секундой становился все более веселым.

Из-за этого я слегка приободрилась.

— Тебе не нужно этого делать. Ты достаточно уже сделал для меня, Здоровяк.

Постукивая пальцами по рулю, он покачал головой.

— Ван, я куплю тебе куртку или десять, если захочу. Мы вместе.

Яичники. Где мои яичники?

— Не так ли? — вдруг спросил Эйден неуверенным голосом.

Я отодвинулась от стекла и повернулась, чтобы посмотреть на него. В его профиле было что-то сокрушающее, и это раздражало. В нем было что-то потрясающее, и это тоже раздражало. Но иногда он бывал таким глупым, что я просто не могла с этим справиться.

— Да. Конечно. Мы — Команда Грэйвс.

Он весело усмехнулся, и вдруг я вспомнила, о чем боялась у него спросить.

— Слушай, ты... когда ты едешь в Колорадо?

То есть, сезон окончен. Последние два года он уезжал так быстро, как только мог, но в этом году он и слова мне не сказал. И снова, зачем ему это делать? Не я собиралась снимать ему дом, арендовать машину или еще что.

И вот так язык его тела полностью изменился. Он стал жестким. Его пальцы сжали руль. Он изнутри ткнул в щеку языком.

— Собираюсь уезжать во вторую неделю февраля.

— Ох, — это уже через три недели. — Ты все еще едешь на два месяца?

Он не озвучил свой ответ, лишь кивнул.

Но ответ все еще бил по моему сердцу, как кувалда. Его не будет два месяца. Конечно, мы не каждый день разговаривали, но за последние полтора месяца я не помнила ни дня, когда не проводила с ним хоть немного времени, даже если все, что мы делали, это молча смотрели телевизор или сидели на полу с Лео между нами.

— Клево, — пробормотала я, но для меня это было совсем не клево.

Глава 26


Выбросив через плечо пятую футболку, я застонала. Пока не начала собираться я и не думала, что у меня так мало одежды. Будто в мой шкаф и ящики проник ниндзя и украл все, что хорошо выглядело и отлично на мне сидело.

— Что ты делаешь? — раздался позади меня низкий, грохочущий голос Эйдена.

Я обернулась и увидела, что он стоит, прислонившись к дверной раме; руки в карманах серых спортивных штанов, ноги скрещены в лодыжках. Я раздраженно сдула с лица розовые пряди волос.

— Пытаюсь упаковать вещи для своей завтрашней поездки.

— В чем проблема?

Черт побери. Я вздохнула. Он хорошо меня знал, и из-за этого я чувствовала себя застенчиво.

— Не могу найти, что мне надеть, — это была почти правда.

Вторая часть правды заключалась в том, что после его последней игры я стала довольно ворчливой, так как он признался, что уезжает в Колорадо после того, как поцеловал меня. Он уезжает через две недели. На два месяца.

Он приподнял брови, подначивая меня продолжить, что только действовало мне на нервы.

— Завтра будто мой первый школьный день. Я так нервничаю, — призналась крошечная часть меня.

Эйден, хмурясь, зашел в мою спальню.

— Из-за чего? — спросил он, наклоняясь, чтобы поднять с пола две мои футболки. Он положил их на кровать, сел рядом с ними и уставился на меня.

— Из-за конвенции.

Именно так прошел мой первый школьный день. Я нервничала. Меня тошнило. Мне было страшно. Я переживала, с кем буду сидеть. Подойдет ли кто-нибудь к моему столику?

О чем, черт побери, я думала, регистрируясь? Не то чтобы я нуждалась в работе. У меня был стабильный приток новых клиентов, как и моя старая, верная клиентура.

— Это книжная конвенция. Из-за чего ты так переживаешь? — он поднял с кровати последнюю футболку, что я бросила, осмотрел длинные рукава и светло-голубой цвет. — Что с ней не так?

Нервы копошились в моей груди и поедали душу, и он понятия не имел, через что я проходила.

Не уверена, что Эйден знает, что такое неуверенность. Я проигнорировала его слова о футболке.

— Что, если меня все возненавидят и никто не заговорит со мной? Что, если в меня что-нибудь бросят?

Эйден фыркнул, убрал футболку, которую держал, в сторону и поднял из кучи другую.

— Что они будут в тебя бросать? Закладки?

Я застонала.

— Ты не понимаешь...

Глаза Эйдена виднелись над воротником блузки, и по смешинкам в его глазах, я поняла, что он улыбался, а потом он опустил рубашку туда, куда положил голубую.

— Никто в тебя ничего не бросит. Расслабься.

Я сглотнула и села на кровать рядом с ним, наши бедра соприкасались.

— Ладно, может, и не бросит, но что, если... никто не подойдет к моему стенду? Представляешь, как будет неловко? Я, сидящая там в одиночестве? — я беспокоилась, лишь думая об этом.

Поерзав на матраце, он поднял руку и коснулся моего бедра кончиками пальцев. Улыбка на его лице испарилась, и он смотрел на меня с твердым, серьезным выражением на лице.

— Если никто не подойдет к твоему стенду, значит, они идиоты...

Я не могла не улыбнуться.

— И у них нет вкуса, — добавил он, сжимая мою ногу.

Возможно, моя улыбка стала чуть шире.

— Я заходил на твой сайт. Я видел твои работы «до» и «после». Ты хороша, Ван.

— Я знаю, что хороша...

Его смешок заставил меня замолчать.

— И люди еще думают, что это я самоуверенный.

Со смехом я толкнула его локтем в бок.

— Что? Это правда. Мало есть того, в чем я действительно разбираюсь, но это то, что никто не может отнять у меня. Я тяжело для этого работала.

Во взгляде Эйдена сквозило веселье, когда он поднял голубую футболку, что убрал в сторону.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться. Возьми с собой эту.

Я схватила футболку, кивнула и аккуратно сложила ее. Потом прошлась по комнате и собрала остальные вещи, которые хотела взять с собой. Я проведу там всего две ночи, много мне не нужно, но, на всякий случай, я все равно беру больше, чем нужно. Лучше пусть у меня будет слишком много, чем недостаточно.

Я опустилась на колени и вытащила из-под кровати свой чемодан, наблюдая, как Эйден складывает вещи, которые я не собиралась с собой брать.

Он заметил, что я на него смотрю, и приподнял брови.

— Прекрати смотреть на меня так, будто тебя сейчас стошнит, Ван. С тобой все будет в порядке.

— Ты продолжаешь это повторять, но, с другой стороны, ты ничего не боишься, Здоровяк. Ты врезаешься в парней такого же размера, как и ты, или даже больше, зарабатывая себе этим на жизнь.

Его брови поднялись еще выше.

— Страх только в твоей голове.

— Ненавижу, когда люди говорят так.

— Это правда. Что самое ужасное может произойти? Люди не будут разговаривать с тобой? Ты им не понравишься? Те, кто на самом деле тебя знают, любят тебя.

— Тревор не любит.

Эйден раздраженно посмотрел на меня.

— С каких пор тебя волнует, что он думает? Когда дело касается того, что не приносит ему денег, он ведет себя как идиот. Так что, в чем проблема, если ты не нравишься тому, кто тебя не знает. Их мнение не имеет значения. И в конце дня ты все равно будешь собой — той, кто посылает меня посреди стадиона — и ничье мнение этого не изменит.

Боже мой.

У меня в горле сформировался огромный узел, и я лишь смущенно смотрела на него, стоя на коленях. В определенной степени он был прав. Обычно меня не волновало, что думали другие люди. Но мне, конечно, не нравилось смущение, а кому оно нравилось? Но Эйден Виннипегская Стена Грэйвс, который тяжело работал, был самым преданным человеком из всех, кого я когда-либо встречала, и он так хорошо обо мне думает? Ну, для меня это значило больше, чем должно было.

Намного больше.

Он закончил складывать мои вещи и похлопал по стопке рядом с ним.

— Я везу тебя в аэропорт?


***

Я, правда, должна была остаться дома.

Два дня спустя я уже три часа как сидела за своим столом на конвенции. Мой стол, который я зарезервировала в последнюю минуту, находился в самом дальнем углу от входа.

Мои баннеры были установлены; у меня были несколько книг в мягкой обложке, закладки, булавки и ручки с моим логотипом, разложенные на ярко-розовой скатерти, которую я снова и снова красила в своем гараже, пока она не стала идеального оттенка. Я даже привезла светящийся знак, который оказался очень кстати, и Зак помог мне закрепить его на прошлой неделе после тренировки.

Когда утром я установила свой киоск, то отправила ее фотографию ему, Эйдену и Диане. Ответили лишь Зак и Ди, и, как полагаю, это не удивительно. Но я не собиралась об этом волноваться.

Я знала, мне не кажется, что мой стол выглядит чертовски классно. Все аккуратно уложено, и книги, которые я привезла с собой с обложками в насыщенных тонах, отлично сочетались вместе. Мой стол был красивым, но красота ничем не помогала, потому что все на него смотрели, улыбались и проходили мимо к очереди на автографы.