Ага, чувствовала я себя не очень оптимистично или обнадеживающе. Я знала Эйдена. Знала, как он переживает поражения, особенно проигрыши плей-оффа, которые так плохо отражаются на всех. Конечно, может, я и развлекла его немного, показав средний палец, но все равно волновалась из-за встречи с ним.

Вот черт. Что он сделает? Наорет на меня?

Я не считала себя трусихой. Так что к черту.

Обняв Зака и взяв обещание, что он не сядет за руль пьяным, я пошла в комнату для семьи длинным путем. Охрана была более жесткой, чем обычно, но, наконец, я дошла до места назначения и увидела, что оно переполнено людьми. Люди сбились в небольшие группки, их лица были мрачными, некоторые еще пытались улыбаться, но по большей части они все выражали одно и то же — «вот дерьмо».

И я была не единственная, кто боялся увидеть человека, ради которого здесь собирались.

Моя проблема в том, что я не уверена, хотел ли меня видеть здесь Эйден, несмотря на то, что он дал мне пропуск. Он намекнул, что хочет, чтобы я пошла на игру, но теперь, когда они проиграли... я на всякий случай сжала перечно-мятную конфету, которую на всякий случай положила в карман. Мужчина, которым он был, захотел бы побыть в одиночестве, но Эйден, которого я знаю сейчас... ну, я не уверена.

С другой стороны, если он не захочет говорить со мной, если вместо этого он будет самим собой, я пойму. И буду не против. Не позволю его поведению обидеть меня или взволновать.

Это деловая сделка. Мы друзья.

Эти слова напоминали мне пустоту в голове, которую я ощущала и в сердце. Сезон окончен. Что он теперь будет делать?

И эта неуверенность удерживала меня в углу коридора, так как отсюда я могла наблюдать и заметить Эйдена раньше, чем он уйдет.

Игроки стали выходить из раздевалки вскоре после того, как я устроилась на своем месте в дальнем углу комнаты, и после того, как я помахала нескольким женщинам, которые в прошлом относились ко мне дружелюбно. Время шло и шло, и игроков становилось больше. Но ни один из них не был Эйденом.

Вытерев руки о штаны, я достала свой телефон, проверяя его, но не надеялась ничего там увидеть. Мне просто безумно не нравилось стоять здесь в одиночестве. Переступив с ноги на нору, большим пальцем я погладила край своего обручального кольца, слегка закругленные края камня отвлекали меня, пока все больше парней выходили в комнату. Некоторые бросали взгляд в мою сторону, но большинство шли прямо к своим любимым.

Шли минуты, и комната опустела, а я стояла и думала, сколько еще мне можно подождать, прежде чем вызвать такси. Может быть, еще минут десять? Зак, должно быть, уже давно уехал, и я уж точно не собиралась звонить Диане и просить ее забрать меня. Согласно ее последнему сообщению два часа назад, она проводила время со своим парнем. Фу.

Я снова вытерла руки о джинсы, сглотнула и ждала. Затем начала возиться с молнией на куртке. Вверх и вниз. Вверх и вниз.

Прошло десять минут, а Эйдена все не было. К этому времени три четверти комнаты уже успели убрать.

Я вытащила телефон и стала пролистывать контакты в поисках номера компании такси. Вздохнув, я уже собиралась нажать на иконку звонка на экране, когда заметила высокого, темноволосого мужчину, идущего по проходу. На его лице была холодная маска, которая словно говорила «Убирайтесь с дороги и не разговаривайте со мной». Положение его плеч и твердость губ говорили о том же.

Вот черт.

На секунду я подумала о том, чтобы промолчать и нажать на вызов такси, но... я же здесь, не так ли? И я верю, что он не станет смущать меня.

Полагаю.

— Эйден? — позвала я его, мой голос был мягче, чем я ожидала или хотела.

Эти темные глаза оторвались от пола и посмотрели на меня, прежде чем его походка дрогнула, и он остановился в коридоре.

На нем сегодня был надет костюм, и серый костюм двойка смотрелся просто отлично. И лишь из-за спортивной сумки на плече он выглядел как Эйден Грэйвс, которого я знала, — того, кто чувствовал себя некомфортно во всем, кроме его любимого десятилетнего худи, шорт и кроссовок для бега.

На мгновение между его густыми бровями залегла складка, и прежде чем я обдумала свои действия, я помахала ему.

Я снова махала. Помогите мне.

Уголок его рта дернулся, и я знала, что совершила ошибку. Я не должна была приходить. Мне стоило уехать с Заком.

Он сделал шаг вперед, и его ноздри раздулись, и снова из его рта не вылетело ни слова.

Я идиотка. Чертова тупица. Что же я наделала, думая, что все те маленькие вещи, которые он говорил или делал, на самом деле что-то значили? Лишь то, что мы рассказали друг другу то, о чем, я уверена, не говорили больше никому, не означало, что мы кто-то больше, чем просто друзья. Ты можешь доверять человеку и не быть его другом... не правда ли?

Он остановился передо мной в последнюю секунду. На тридцать сантиметров выше меня и намного шире, Эйден был... он был огромным. Его присутствие подавляло.

От его тела исходило тепло и прекрасный, чистый аромат его кожи; я сглотнула, пока он стоял передо мной. А потом неуверенно ему улыбнулась.

— Привет, Здоровяк. Я не была уверена, хотел ли ты, чтобы я вернулась сюда или нет, но...

— Прекрати.

Эйден наклонил голову, поднимая руки. Одной рукой он коснулся моей щеки, а другой обхватил мою шею сзади. И поцеловал меня.

Эйден поцеловал меня.

Его нижняя губа коснулась моей верхней. Его хватка была обнадеживающей и непоколебимой, в то время как он притягивал меня ближе, чтобы углубить поцелуй. И я сделала то, что сделал бы каждый здравомыслящий человек, — я позволила ему и инстинктивно прижалась к нему губами. Наши рты встретились, и за этим последовал глубокий, гортанный стон у моей шеи, когда он прижался своим лбом к моему.

Окей. Ладно.

Ладно.

Не знаю, какого черта только что произошло, но не собиралась вдаваться в размышления.

Мое сердце колотилось, я приподнялась, чтобы поцеловать его так же, как и он меня, рукой я скользнула вверх, касаясь его шеи. Когда я опустилась обратно на пятки, он последовал за мной вниз. Я потянулась, чтобы размять его тугие, трапециевидные мышцы, и мне казалось, что, возможно, это первый и последний раз, когда я могу это сделать.

Я хотела спросить, все ли с ним в порядке, но я знала ответ.

Глубокий вздох, вырвавшийся из его груди, сказал мне все, что нужно. Поэтому я подняла вторую руку и принялась массажировать мышцы с другой стороны его шеи. Конечно, у него есть тренеры, которые этим занимались, и у него достаточно денег, чтобы заплатить профессионалам, но я все равно массировала его шею. Люди, окружающие нас в данный момент, казались маленькими и незначительными в жизни в целом, и мне было плевать, что они рядом.

— Это приятно, — прошептал Эйден.

Я лишь сильнее надавила пальцами и заслужила улыбку от мужчины, который раздавал их, как золотые билеты на Шоколадную Фабрику Вилли Вонка. Клянусь, он ворчал от удовольствия, как большой медведь.

— Лучше? — спросила я, когда мои пальцы начали уставать, и я прижала ладони к его плечам.

Он кивнул.

— Намного.

— Когда приедем домой, я приготовлю тебе ужин. Что скажешь?

— Я скажу «хорошо».

— Готов идти?

Он снова кивнул, удовольствие на его лице медленно исчезло.

Сомневаясь, я сделала шаг назад. Я сделала слишком много? Жалеет ли он уже, что поцеловал меня? Что глупо, потому что, если бы я задумалась над этим, то знала бы, что Эйден не делает того, о чем потом будет сожалеть... Кроме того, что он сделал мне перед тем, как я уволилась. Но я не позволяла себе об этом думать.

— Ты не против подвезти меня, Здоровяк? Зак уже уехал.

— Он привез тебя? — спросил Эйден, приподняв подбородок и взглядом изучая мое лицо.

Я кивнула.

— Я отвезу тебя.

Я рассеяно улыбнулась и позволила ему вести меня по коридору, нагло игнорируя его коллег по команде, мимо которых мы проходили, и кивала лишь сотрудникам, которые его приветствовали или желали хорошего вечера.

Оказавшись около машины, он нажал на кнопку и разблокировал ее, потом открыл пассажирскую дверь и махнул, чтобы я залезала внутрь, а затем закрыл за мной дверь. Каким-то чудом мне удалось свести уровень идиотского выражения на своем лице к минимуму. После он закинул свою сумку в багажник и сам сел внутрь. По дороге домой молчание между нами не было неловким. Я знала, что у него в голове, вероятно, крутятся сотни различных мыслей, и я хотела дать ему пространство.

Прислонившись головой к стеклу, я зевнула и задумалась над тем, что мне нужно сделать, когда я вернусь домой, поэтому не размышляла над тем, о чем не очень-то и хотела думать. Как тот поцелуй перед семьями его коллег по команде и персоналом «Трех Сотен».

— О чем ты думаешь? — неожиданно спросил Эйден.

— Просто думала о том, что мне нужно упаковать для моей поездки в Торонто. Помнишь, я рассказывала тебе, что еду на конвенцию? — объяснила я. — Что насчет тебя? О чем думаешь ты? — спросила я, прежде чем задумалась над своим вопросом, ответ на который не ожидала получить.

Но он ответил:

— Насколько я готов двигаться дальше в своей жизни.

— Ты имеешь в виду, поменять команду? — я ухватилась за эту тему двумя руками. Я отлично представляла, как тяжело ему, будучи таким хорошим игроком, играть за такую нескоординированную команду.

Из глубины его горла вырвался странный звук, его внимание было сфокусировано на дороге перед ним.

— Ты уже говорил об этом с Тревором?

— Нет. В последний раз, когда мы разговаривали, он сказал, что нет смысла строить планы, пока не окончен сезон. Он знает, что я хочу делать. Не хочу повторяться. Если он хочет уделить этому внимание, то может; если не хочет, он знает, что мой контракт с ним закончится до того, как я подпишу контракт с другой командой.