Распутницей. Он думает, что я распутная золотоискательница.

Конечно, это именно то, о чем он думает. Почему бы и нет? Я даже представить себе не могу, сколько раз, пока мы работали вместе, Эйден ясно давал понять, как мало его волнует мое существование.

Но я все еще оскорблена. И я ничего ему не должна, даже если не беременна.

Сжав зубы, я одарила его сумасшедшей улыбкой.

— Это важно?

— Да, это важно! — рявкнул он, указывая на меня, и его уши покраснели. Клянусь жизнью, только пар из его ушей мог бы улучшить данный момент. — Он сказал, у вас нет брачного контракта, — он буквально задохнулся от негодования. — Когда я подписывал с ним контракт, то это был второй пункт, о котором я предупредил его. Надевай презерватив и подписывай брачный контракт...

Я приподняла бровь, позволяя ему высказаться.

— И из всех женщин в мире... из всех женщин... он женится на тебе. В Вегасе. В тайне, и он не сказал мне. Я пытаюсь делать то, что лучше для него.

Невозможно долго слушать человека, который говорит так быстро, и чей голос настолько пронзительный, что напоминает о скрипе мела по школьной доске.

— Тогда делай то, что лучше для него. Я никуда не денусь, и тебе не надо понимать, что происходит между нами. Ты не единственный, кто хочет, чтобы у него все было хорошо. Если твоему маленькому мозгу, размером с арахис, хочется о чем-то переживать, так почему бы тебе не заботиться о том, что действительно важно, например, где он будет играть в следующем году.

Тревор секунду пялился на меня: его горло дергалось, а ноздри раздувались.

— Мозг размером с арахис?

— Наш разговор окончен. Я им передам, что ты заходил. Пока.

И вот так я спокойно закрыла тяжелую дверь, пока он говорил. Я даже не захлопнула ее. И каково этому придурку сейчас?

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, как меня обессилил этот разговор. Фух. Пока поднималась в свою комнату, ощущала себя немного болезненно.

Я никогда ему ничего не делала. Ничего плохого, только иногда строила из себя острячку, когда он этого заслуживал. Боже мой.

Когда я подходила к своей комнате, дверь комнаты Зака распахнулась, и в просвете появилось его лицо, большие глаза, нос и рот.

— Прости.

Я отмахнулась от него.

— Ты мне должен. Одевайся, чтобы мы могли выдвигаться на пробежку.

Он сморщил нос.

— Не хочешь вместо этого выйти перекусить?

— Нет, — улыбнулась я ему ярко. — Одевайся и пошли. Тебе надо выбраться из дома, милый.

— Ван, — он почти проскулил, когда я исчезла в своей комнате и закрыла дверь.

Прежде чем что-то делать, я вытащила телефон и отправила Эйдену быстрое сообщение.


Я: Мудак нанес визит. Просто предупреждаю тебя.


Я уже разделась, когда запищал мой телефон.


Эйден: Тревор?

Я: Да, если он появится снова, тебе придется вытаскивать меня из тюрьмы.


Это последние слова, которыми мы обменялись друг с другом, прежде чем я ушла.


***

Следующим вечером я услышала на лестнице шаги до того, как Зак влетел в мою комнату, его носки скользили по полу.

— Здесь Тревор, — прошипел он, приподняв брови.

— Ты впустил его?

Он резко посмотрел на меня.

— Нет, не хочу его видеть. Я услышал, что кто-то припарковался и выглянул в окно. Прежде чем подняться сюда, я сказал Эйдену, что он здесь.

— Ха, — спасибо Богу за маленькое чудо. Сегодня вторник, а значит у Эйдена выходной, так как только что он отыграл игру в Сан-Франциско. Я прищурилась, и Зак прищурился в ответ, потом я приподняла плечо и склонила голову набок.

— Мы будем подслушивать или как?

— Ага, — мужчина, который в последние дни почти не улыбался, наконец, одарил меня улыбкой. Во время нашей семикилометровой вчерашней пробежки, он все время хмурился и дулся, вероятно, мысленно матеря меня. Поэтому я рада, что мы снова начали разговаривать.

Когда я услышала, как открылась и закрылась входная дверь, я подошла к своей двери. Я всю ночь не спала и беспокоилась, что Тревор решит подняться вверх по лестнице и все узнает, потому что если я технически и замужем за Эйденом, на самом деле по-настоящему мы не женаты.

Очевидно же, что это большой недостаток в нашем спектакле. Хорошо, что Лесли джентльмен, и он никогда не поднимается наверх и ничего не выискивает, и это работает в нашу пользу. В противном случае, нам бы предстояло неловкое объяснение.

А потом я поняла, как глупо беспокоиться о том, что Тревор поднимется на второй этаж. Конечно, он этого не сделает. Начнем с того, что Эйден и близко не подпустит его к лестнице.

Но это не значит, что мне не любопытно, о чем они будут говорить.

И именно потому мы с Заком тихо вышли из моей спальни и подошли к верхней ступеньке лестницы, сели на задницы и прислушались к тому, что происходит внизу. Я могла поставить свой сберегательный счет на то, что Эйден не пригласит Тревора в свою святилище-кухню.

И я совсем не разочаровалась, когда их голоса донеслись из гостиной, и я почти отчетливо слышала их разговор. И я не стала обременять себя воспоминания о последнем разе, когда я их подслушивала.

— Какого черта, Эйд? Я дюжину раз пытался дозвониться до тебя, — произнес Тревор слегка повышенным тоном.

И что же ответил наш умник?

— Я знаю. У меня есть определитель номера.

О, черт, мне хотелось смеяться, когда он так разговаривал с людьми. Ладно, правда, я получала от этого удовольствие лишь потому, что он так разговаривал с Тревором. Мне, правда, не нравился этот парень.

Тишина. Затем раздался низкий голос Эйдена.

— Что ты тут делаешь?

— Пришел увидеться с тобой и Заком, так как никто из вас мне не отвечает.

— Мы говорили неделю назад. Что нам обсуждать сейчас?

— Сказать мне «да, я женился» и «я прослежу, чтобы она ходила на игры», и то, что ты вешаешь трубку, не значит, что мы разговариваем, Эйден. Святой Боже. Почему ты мне сразу не рассказал?

— Это не твое дело.

— Меня касается все, что связано с тобой. Ты женился на своей чертовой ассистентке, чувак. Я узнал об этом только тогда, когда мне позвонил пиарщик команды и спросил про свидетельство о браке, — проорал Тревор.

— Я женился на девушке, которую знаю два года, и которая больше на меня не работает. Она совершеннолетняя, как и я. Меня не ловили за приемом наркотиков. Меня не арестовывали в стрип-клубе. Я не ввязывался в драки. Так что не обращайся со мной, как с ребенком, Тревор. Мне это не нравится.

Мы с Заком обменялись впечатленными взглядами.

— Тогда не веди себя как ребенок. Я говорил тебе. Я с самого начала говорил тебе, ты должен думать головой, а не членом, и ты женился на Ванессе во время сезона без брачного договора. О чем ты думал? Она беременна?

— Ты, правда, считаешь, что я думал своим членом? — голос Эйдена был холодным и решительным.

И пугающим. Чертовски пугающим.

— Ты думал не головой, — вырвались глупые слова изо рта Тревора, отчего мне захотелось показать ему язык.

— Не думай, что что-то знаешь, потому что это не так. Ты не знаешь ничего ни обо мне, ни о Ванессе. И если она беременна, не строй такое выражение лица, если не готов столкнуться с последствиями.

Эм... он только что произнес слово на букву «д», не правда ли? Мне это не послышалось?

— Она моя жена, и все, что она когда-либо делала, это присматривала за мной. Не ступай на эту территорию, Тревор. Ты не хочешь это делать, понимаешь меня?

Я, черт возьми, приготовлю ему ужин. Может быть, даже обед.

— Я не это имел в виду, — пробормотал менеджер.

Эйден, возможно, фыркнул, но звук был слишком тихим, и я была не совсем уверена.

И его менеджер, кажется, закашлялся.

— Я ничего не имел в виду, мужик. Успокойся. Ты неожиданно скинул на меня такую бомбу, и это совсем не прогулка по парку. Мы с Робом обсуждали эту ситуацию, и было бы здорово, если бы мы смогли придумать какую-нибудь историю вокруг этого события...

— Ты, правда, думаешь, что я хочу рассказывать о своем браке?

— Это отличная идея. Ты должен...

— Я ничего не должен. В следующий раз, когда ты будешь говорить о ней или о нас, ты должен держать свой рот на замке, и вместо этого сфокусироваться на своей работе. За что, черт побери, ты думаешь, я плачу тебе?

— Никто не разговаривает со мной так, как ты, — придумал отличный ответ Тревор, и его голос был таким же возмущенным, каким, я уверена, он себя чувствовал.

— Никто не приносит тебе столько денег, сколько я. Ты об этом забыл? Никого не касается, что я делаю, когда я не на поле, пока это не что-то негативное. Смирись с этим.

— Отлично, — с покорностью ответил Тревор, и, возможно, в его голосе проскользнули нотки гнева. — Где Зак?

Я посмотрела на Зака и показала ему язык, когда у него на лице появилось обеспокоенное выражение из-за вопроса Тревора.

— Поехал навестить родных, — без труда соврал Эйден, чем удивил меня, потому что не думаю, что хоть раз слышала, чтобы он лгал. Он, как правило, говорил правду, даже если задевал чьи-то чувства, вместо того, чтобы что-то выдумывать.

— Что с вами двоими такое... ох-х. Ладно. Забудь. Просто скажи Заку, что я оставил ему десять голосовых сообщений. Он должен перезвонить мне.

Эйден никак ему не ответил.

После этого я толкнула локтем Зака в ребра и указала пальцем на свою комнату. Я отползла назад и поднялась на ноги. После этого села за свой компьютерный стол и вернулась к последнему проекту, который хотела за сегодня закончить. Вскоре я услышала, как открылась и закрылась входная дверь.