Чем больше я думала об этом, тем больше радовалась, что люди в часовне в Лас-Вегасе не узнали его. Или что люди на улицах ни на что не обращали внимания и не замечали, что мы гуляли там. Или что секретарша в офисе акупунктуры не сделала фотографию и не запостила ее онлайн.

Потому что я, может, и не понимала людей, большинство из них, но понимала любопытных зевак. И любопытные зеваки сделают подобное, не задумываясь дважды. Тем не менее, я напомнила себе, что здесь нечего стыдиться.

Со мной все будет в порядке. Итак, один сайт сплетен написал пост, что мы поженились. Йухуу-ууу. Вероятно, существуют тысячи таких сайтов.

У меня промелькнула мысль, что Диана узнает обо всем, но я разберусь с этим позже. Сейчас нет смысла пугаться. Она единственная, о чьей реакции я переживаю. А чувства и мнения моей матери и сестер точно не возглавляют в данный момент список моих приоритетов... никогда не возглавляли.

Я откинула эти мысли подальше. Я устала злиться и расстраиваться; это влияет на мою работу. Плюс, они достаточно часто в моей жизни выводили меня из себя и заставляли грустить. Я не позволю им испортить еще хоть один день.

Снова взяв телефон, я, подавляя тошноту, быстро написала сообщение Эйдену.


Я: Кто тебе сказал?


Не прошло и двух минут, как мой телефон снова зазвенел.


Миранда П.: Тревор взорвал мой телефон.


У-у-у. Тревор.


Я: Мы знали, что, в конечном итоге, это произойдет, верно? Удачи с Тревором. Я рада, что у него нет моего номера.


А еще больше меня радовало, что у нас не было в доме стационарного телефона, потому что, уверена, в противном случае он названивал бы сюда.

Я еще пару минут смотрела на изображения на экране — отвлекаясь больше обычного — когда мой телефон снова зазвенел.

Это Эйден/Миранда. Я правда должна уже переименовать его.


Миранда П.: Удачи? Я не отвечаю на его звонки.


Что?


Я: Этот псих заявится сюда, если ты не ответишь.


Я эгоистична? Да. Меня это волнует? Нет.


Эйден: Я знаю.


Эм.


Я: Ты всегда на тренировках...

Эйден: Повеселись.


Что за мудак! Я почти рассмеялась, но пришло еще одно сообщение.


Эйден: Я свяжусь с ним через пару дней. Не переживай.


Фыркнув, я написала ответ.


Я: Я не переживаю. Если он заявится сюда, я отправлю его в твою комнату.

Эйден: Ты действительно пугаешь меня.

Я: На заметку, ты и понятия не имеешь, сколько раз спасался от смерти.


После этого он ничего мне не ответил.

На следующий день мой телефон зазвенел, когда я обедала. Я еще не получала никаких угрожающих звонков или сообщений от Дианы, но мне все еще было страшно смотреть на экран. Я, кстати, ничего от нее не слышала с того момента, как покинула ее дом.

Ничего необычного, но я все еще немного нервничала и злилась. К счастью, на экране высветилось имя Эйдена. Я, наконец, изменила его имя в контактах.


Эйден: Ты свободна в это воскресенье?


Технически, я никогда не была свободна, но его вопрос заставил меня задуматься.


Я: Смотря для чего. А что?

Эйден: Приходи на игру.


Эм. Мне это кажется? Он впервые в жизни приглашал меня на одну из своих игр?


Я: Я была на нескольких твоих играх.

Эйден: Ты пять раз встречала меня после игры.


Он помнит об этом?


Я: Я встречала тебя пять раз, но посетила я больше игр, спасибо.

Эйден: Когда?

Я: Пять раз в последнем сезоне. Три раза в предпоследнем. В этом году я не была ни на одной.


Очевидно же.


Эйден: Почему?

Я: Потому что парень, который обычно доставал мне билеты, больше не играет в твоей команде...

Эйден: Зак давал тебе билеты?

Я: Кто еще?

Эйден: Я мог бы это сделать.


Тот же самый человек, который не мог сказать мне «доброе утро». То-о-очно.

Мой телефон снова пикнул.


Эйден: Теперь я могу давать тебе билеты. Все, что тебе надо сделать, это сказать мне.


Я улыбнулась от того, что он написал «сказать», а не «попросить».


Я: Я этого не знала. Обычно ты берешь билеты только для Лесли. Зак всегда просто давал их мне.

Эйден: Приходи в это воскресенье.

Я: У меня вроде как есть планы.


Я лгала. В мои планы входило немного поработать утром и посмотреть пару футбольных игр, чтобы убедиться, что мой квотербек из фэнтези-футбола и любимый принимающий получили работу.


Эйден: Хочешь, чтобы приехали Тревор или Роб?

Я: Это угроза?

Эйден: Это факт. Я разговаривал с ними. Они подняли вопрос о том, что ты не приходишь на мои игры.


Прямо тогда я решила, что не хочу знать, о чем они говорили. Мне и не нужно знать. Если Эйден угрожает мне их визитом, и они знают, что мы подписали документы... мне этого достаточно. Если нужно, я стану участником команды Грэйвс, особенно если это не включает тех двух кретинов.


Я: Хорошо. Пожалуйста, возьми мне два билета.

Эйден: В зоне для семьи?


Черт, нет.


Я: Если можно, на трибунах, Здоровяк.


— Поверить не могу, что ты уболтала меня на это, — прошептал Зак, когда мы вышли из очереди у торговой палатки около фанатской зоны.

Честно, я тоже не могу в это поверить. Когда я подумала о том, кого позвать с собой, то знала — мои варианты ограничены. Либо Диана, с которой я не разговаривала и в которой по-прежнему была разочарована, и, не хочу снова лгать, особенно теперь, когда о нашем браке с Эйденом написали.

Либо парочка людей, с которыми я познакомилась через нее, и мы время от времени встречались. И остался Зак. С тех пор как я переехала в Даллас, у меня не оставалось времени на то, чтобы заводить друзей. Поэтому я пошла к Заку и спросила, не хочет ли он пойти.

Меня не удивило его нежелание.

Но если я чего-то очень сильно хотела, то я это получала, и этот раз не исключение.

Но это не значит, что я должна быть самодовольной. Я похлопала его по руке и повела в секцию, где находились наши места. Раньше он никогда не был на стадионе в качестве болельщика, всегда как игрок, и рассматривал все кругом так, будто это что-то новое. И, возможно, у него на лице даже была насмешка, но я притворилась, что игнорирую ее.

— Ты уверен, что у тебя все в порядке из-за того, что ты здесь?

— Да, — твердо ответил он.

Не уверена, что полностью верила ему, но он отвечал мне так все восемь предыдущих раз, когда я спрашивала. Но я до сих пор ощущала вину за то, что заставляла его смотреть игру после того, как команда отказалась от него чуть больше месяца назад. Но он ответил:

— Я все равно собирался смотреть игру дома.

Чем больше я об этом думала, тем сильнее ощущала вину. Он мог отказаться приходить, но не сделал этого.

— После мы можем пойти поесть мексиканской еды, что думаешь? — я слегка подтолкнула его локтем.

В ответ он только заворчал и кивнул.

У нас отличные места. Такие хорошие, что я не уверена, кого подкупил Эйден, чтобы получить их прямо за день до игры. Мы сидели прямо у линии пятидесяти ярдов, в третьем ряду. Нас окружало море джерси и эмблемы с символами «Трех Сотен», и когда мы заняли свои места, я прямо ощущала напряжение Зака.

Опустив наши напитки, Большой Техасец наклонился ко мне.

— Ты скажешь мне, почему мы сидим здесь, а не в зоне для семьи?

Я скользнула по нему взглядом.

— Мне не нравятся люди, которые находятся там.

Это заинтересовало надоедливую задницу.

— Кто? — прошептал он свой вопрос, его глаза горели интересом. — Расскажи мне.

Святой Боже. Из-за своего ответа я почувствовала себя идиоткой.

— Все они?

Зак разразился смехом.

— Почему?

Мне пришлось сделать глоток пива, которое я купила, чтобы мысленно набраться сил и вспомнить тот день.

— Помнишь, когда ты достал мне билеты в ту зону? В первый раз, когда ты пригласил меня? — он не помнил, но это не важно. — Ну, я пошла... и все было похоже на фильм «Дрянные девчонки» только с женщинами, которые давно закончили старшую школу. Они без перерыва говорили друг о друге: кто набрал вес, кто носит сумочку из коллекции прошлого сезона, кто кому изменяет... и у меня разболелась голова. Теперь я одна из них.

— Ты та, кто ты есть, Ван.

Мне немного полегчало. Возможно, я сделала еще один глоток пива, а затем прижалась своим плечом к его.

— Ты мне нравишься, ты же это знаешь, правда?

Он фыркнул и взял свое пиво, делая глоток. Мы уселись поудобнее и наблюдали, как игроки выбегали на стадион, а фанаты поднимались на ноги, и все восемь тысяч кричали во всю силу своих легких. «Три Сотни» играли сегодня со своими главными конкурентами, «Хьюстонским Пожаром», и они были сильны. Я собиралась сделать фотографию и позже отправить приемному папе.