Но сам лорд Броуди считал сие маловероятным. Леди Пеллистон уже, должно быть, потрудилась расстроить помолвку с тем же упорством, с каким прежде ратовала за этот союз. Пеллистон, говорил он Реджи, оказался у жены под каблуком ещё раньше, чем дело дошло до алтаря. Весьма прискорбно.

— Не трать на него сочувствие, — возразил Реджи. — Скоро он пожалеет. А ты теперь вновь свободный человек… во время лондонского сезона… когда вокруг сотни аппетитных ягодок, которые так и просятся в рот. Назови более удачное время и место для поисков жены? Все они здесь, мой мальчик, от свеженьких, только со школьной скамьи, юных мисс с детскими личиками до одиноких вдовушек, точно знающих, чего им недостаёт.

К чёрту приглашение. Дело в том, что лорд Броуди с куда большей охотой провёл бы время наедине с услужливой Линнет, нежели в утомительных ухаживаниях за какой-нибудь невинной мисс или не столь невинной вдовой. Он даже начинал всерьёз подумывать о том, чтобы поселить Линнет в скромном лондонском домике. И хотя это было намного дороже, чем он теперь платил за её общество, Броуди, однако, желал этим самым обществом наслаждаться в любое время, когда ему только заблагорассудится, вместо того чтобы томиться в ожидании в безвкусном фойе Бабули Грендел, пока его пташка ублажает другого клиента.

Линнет пользовалась огромным спросом. Если он не заберёт её в скором времени из сего заведения, его может опередить другой. Однако не было ни единой причины, почему нельзя съесть один пирог дважды. Сперва он посетит устроенный леди Литтлуэйт показ племенных кобылок. Если там его никто не впечатлит, он нанесёт визит Линнет. А тем временем ещё поразмыслит по поводу домика.

* * *

— Что, чёрт побери, это такое? — воскликнул лорд Рэнд, выглянув в окно.

Блэквуд проследил за его взглядом:

— Джемми, милорд.

— Я знаю, что это Джемми. Проклятье, что он здесь делает?

— Подметает лестницу, милорд.

— Можно спросить, почему он подметает мою лестницу, когда уже есть целое полчище слуг, спотыкающихся друг о друга в поисках того, чем бы заняться?

— Гедеон поручил ему, милорд. Мальчик всю прошлую неделю шатался по окрестностям, и лакей пожаловался, что едва может ступить за порог, не боясь о него споткнуться.

Лорд Рэнд вздохнул:

— Разве этому бедокуру не хватает работы у портнихи? Почему он не вылезает из моего дома?

— Очевидно, сэр, он следит за вами.

— О, Господи, дай мне сил. — Виконт запустил пальцы в золотистые волосы.

— И впрямь, сэр. Кажется, мистер Хилл пытался прогнать мальчишку несколько дней назад. Но мистер Гедеон, который не выносит постороннего вмешательства в домашние дела, в результате принял сторону Джемми. Разгорелся жаркий спор, и мистеру Гедеону ничего не оставалось, кроме как подозвать мальчонку и сказать ему, что нам не нужны бездельники, болтающиеся вокруг. Мистер Гедеон вручил мальчугану метлу. А мистер Хилл остался с носом.

— Немудрено, что Хилл такой мрачный. А я уж было заскучал без его похоронных заявлений. Так, значит, Джемми наблюдает за мной? Неужели принимает за одного из шпионов Бонапарта?

— Нет, милорд. Он желает убедиться, что вы не предпринимаете попыток похитить мисс Пеллистон и тайно увезти в своё жилище «для всяких грязных делишек», как он выразился.

Виконт решил, что настало самое время поговорить с юным Джемми.

Распахнув дверь, лорд Рэнд обнаружил Джемми, усердно драящего перила.

— Что, горничные, по-твоему, недостаточно хорошо с этим справляются? — спросил его милость.

— Мои руки меньше, — последовал сердитый ответ. — Могут пролезть в ихние… их… эти узкие места.

— Разве тебе не нужно работать у мадам Жермен?

— Не в обед же. Кроме того, она снова разражается. Понятно дело, раз миз Кэтти ушла, а Энни всё ищо недужит.

Джемми бросил на виконта укоризненный взгляд, прежде чем вернуться к работе.

— Полагаю, ты давно уже не виделся со своей подругой?

— Ни разу с того дня, как вы её забрали.

— Хочешь увидеться с ней сегодня?

Сорванец кивнул, не отрывая взора от перил.

— Тогда пошли?

Подозрительные карие глаза искоса взглянули в сторону виконта.

— Шутите?

Его милость негромко вздохнул.

— Боюсь, нисколько. Только не могу же я показать тебя сестре в таком виде — словно вывалявшегося в грязи. Спустись на кухню и скажи Жерару, чтобы дал тебе чего-нибудь поесть, — приказал виконт, расплывшись в улыбке при мысли о предстоящей Джемми встрече с темпераментным галльским поваром. — А я пока посмотрю, не удастся ли Блэквуду подыскать тебе более подходящий наряд.

* * *

Невзирая на оглушительные протесты, Джемми — не без помощи двух горничных и лакея — затолкали в ванну. Следом за сим суровым испытанием личный камердинер лорда Рэнда одел мальчика в новый, с иголочки, костюм и расчесал его волосы так, что те заблестели. Собственная маменька, даже будь она трезвой, не узнала бы Джемми теперь. Он мужественно вынес всевозможные надругательства лишь потому, что, если верить его милости, эти жертвы были необходимы.

— Взгляни на меня, — уговаривал лорд Рэнд. — Думаешь, я позволяю Блэквуду душить меня чёртовым галстуком, потому что мне это нравится? Просто леди очень сложно угодить, — объяснял он.

Неизвестно, оказался бы Джемми столь сговорчив, если бы лорд Рэнд не упомянул ненароком, что и сам не прочь взглянуть на «миз Кэтти». Ведь он тоже не видел её с тех пор, как забрал от портнихи… больше десяти дней назад.

Мисс Пеллистон не показывалась на глаза, когда бы он ни наезжал с визитом, а сестра отказывалась привести её, заявляя, что Макс, как и все прочие, должен подождать, пока мисс Пеллистон будет полностью готова к выходу в свет. Лорд Рэнд, однако, не намеревался посвящать в это Джемми.

Когда со всеми надлежащими гардеробными пытками было, наконец, покончено, оба джентльмена храбро зашагали в сторону Эндовер-Хауса, дабы явиться пред светлые очи леди Эндовер.

* * *

— Полагаю, ты уже слышала о Джемми, — обратился к сестре виконт.

— Ох, ну разумеется. — Она улыбнулась мальчику. — Кэтрин всё мне о тебе рассказала.

— Где она? — требовательно вопросил Джемми, которого ничуточки не смутило великолепие леди Эндовер, хотя он находил её и в самом деле очень славной.

— Она сейчас спустится, — просто ответила графиня, вызвав у Макса желание хорошенько её отшлёпать. — Может, ты хочешь немного печенья с молоком, чтобы скрасить ожидание.

Хотя Джемми и без того изрядно подкрепился в доме виконта, он тем не менее ещё не вполне отошёл после недавних испытаний. Кроме того, обладал растущим организмом и, подобно другим своим собратьям, был голоден постоянно. И потому охотно кивнул.

Он как раз опускал в рот третье печенье, когда наконец появилась Кэтрин. Мальчик едва не подавился — так велико было его изумление. Лорд Рэнд, чей рот не был полон печеньем, лишь моргнул и задался вопросом: уж не выпивал ли он весь день напролёт, сам того не замечая.

Вместо чинной учительницы, которую он ожидал увидеть, им явилась хрупкая юная леди в модном лавандовом платье. Её светло-каштановые волосы были уложены лёгкими завитками: часть их обрамляла лицо, смягчая тонкие черты, остальные же были забраны в воздушное облачко лентой в тон платью.

Словно лишившись дара речи, он молча наблюдал, как Кэтрин присела в изящном реверансе. Девушка бросила один-единственный взволнованный взгляд на лицо виконта, прежде чем поспешить навстречу Джемми и заключить его в объятия.

— Как я рада видеть тебя, — сказала она. — И как замечательно ты выглядишь.

— Это он заставил меня, — пожаловался Джемми, быстро оправившись от удивления. — Заставил мыться в ванне, и всё такое.

— О боже! Это, наверное, было ужасно, дорогой?

— Просто кошмар. Но я сделал это, коль он сказал, что не возьмёт меня, если не сделаю. Ему ведь приходится задыхаться, он так сказал.

Лорд Рэнд едва сдержался, чтобы не выругаться, прежде чем торопливо пояснить:

— Речь тогда шла о моём галстуке. Блэквуд называет такой узел «математическим». Я же зову «бальзамирующим». Чувствуешь себя в нём чёртовой мумией.

— Ну, для мумии ты слишком хорошо выглядишь, — заметила его сестра. — Твой Блэквуд, должно быть, весьма выдающийся малый, судя по тому, что я слышала… и видела, — добавила она, оглядывая брата с ног до головы.

— Да уж. Донимает меня нещадно. У него весьма интересные представления о том, кто в доме хозяин. Впрочем, как и у остальной прислуги. Все они и пальцем пошевелить не хотят, если только он их об этом не просит. Мой дворецкий не выговаривает букву Х[36] и приставляет юных бездельников подметать мои ступени. Провалиться мне на этом месте, если кто-нибудь из них слышит хоть слово из того, что я говорю.

— Если бы они слушали тебя, Макс, дом бы превратился в руины, а сам ты — в унылую развалину, какой был всего две недели назад. Разве он не был унылой развалиной, Кэтрин? Разве не рассыпался на кусочки прямо у нас на глазах? И всё потому, что провёл полгода, потакая всем своим капризам. Теперь же, исполняя свой долг, он стал почти респектабелен, ведь правда же?

Хотя Мисс Пеллистон уже увела Джемми к софе, дабы тихонько поговорить, она не пропустила ни слова из спора брата и сестры. Кэтрин взглянула на виконта, а затем быстро опустила глаза на свои руки, почувствовав, как краска заливает щёки. Она никогда не считала лорда Рэнда жалкой развалиной, разве что морально, но сейчас он был столь аккуратно и элегантно одет, что нужно было обладать поистине проницательным взором, чтобы распознать в нём осыпающиеся фибры души. И конечно же, никто бы не сказал такого, глядя в его более уже не затуманенные и не налитые кровью глаза. В отличие от её батюшки, у лорда Рэнда вокруг рта не виднелось отпечатков разгульного образа жизни, да и прямой, правильной формы нос не был изуродован красной паутиной сосудов.