ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

– Береги себя, брат мой! Пусть боги пошлют тебе попутный ветер в парус!

На следующее утро Виктор и Рейна пошли на берег моря провожать отплывающих Рагара и Гаральда. Они стояли на пристани, а рядом, с маленькой группой людей, покачивалась на волнах небольшая ладья. Кораблик был до отказа загружен провизией, водой и скоро должен был понести двух молодых викингов на далекий остров, где-то у берегов огромного континента поднимающегося из морской пучины.

На помощь Рагару Виктор выделил трех добровольцев, и те уже подняли квадратный парус и теперь ожидали на борту ладьи, когда закончится прощание.

Виктор стоял рядом, чуть в стороне, и наблюдал за тем, как его жена прощалась со своим братом. Со стороны особенно хорошо было заметно, как похожи эти двое, Рейна и ее брат. Оба молодые, какие-то хрупкие и беззащитные. И глядя на них конунг никак не мог отделаться от мысли, что запретив Рейне отправиться на Луару, он разбивает семью.

Но разве он теперь не семья Рейны? Разве у него нет права на то, чтобы его жена сначала отдала свою любовь, свое будущее ему. Как заставить ее понять, что их судьба, их будущее находится здесь на Ванахейме, а не там на Луаре!

Рейна вновь обняла Рагара и в последний раз поцеловала его на прощанье. У нее еще хватило сил, чтобы улыбнуться.

– Желаю тебе удачи, брат мой, и пусть твои паруса надувает волшебный ветер. Я буду молиться за тебя, пока ты будешь в пути.

– Все будет хорошо, – улыбнувшись в ответ сказал юноша. – Сейчас лето, и, если все будет хорошо, то во время плавания погода не изменится, и мы быстро доберемся.

Он смущенно кашлянул.

– Я о тебе беспокоюсь. Скоро тут в Ванахейме начнется жестокая война. Мне очень жаль, что ты не поехала с нами.

Обиженно посмотрев на мужа, Рейна печально кивнула.

– Не волнуйся, как тебе известно, я могу за себя постоять. И клянусь настанет день, когда мы с тобой соединимся на Луаре.

Рагар повернулся к Виктору, хмуро стоявшему рядом и сказал:

– Благодарю тебя, ярл, за то, что ты помог нам с этой поездкой на Луару.

– Это было нетрудно, – кивнул конунг. – Теперь я желаю тебе удачи.

Рейна и Рагар обнялись в последний раз. Глядя как глаза жены наполняются слезами, Виктор снова почувствовал, как сердце у него сжалось от чувства вины. Но теперь, когда Рагар и Гаральд направились по сходням на корабль, он, наконец-то, сильнее чем обычно, поверил, что Рейна остается с ним здесь, и так оно и должно быть.

Ладья медленно вышла на середину фьорда и начала свой путь к выходу в открытое море. Оставшиеся на берегу Виктор и Рейна молча стояли, глядя вслед ладье, а когда корабль наконец исчез из виду, конунг тронул жену за руку и мягко сказал:

– Дорогая моя, нам с тобой пора идти домой. Неприязненно посмотрев на мужа, женщина покачала головой.

– Нет. Я поскачу вниз к морю, чтобы последний раз увидать корабль Рагара, перед тем как он выйдет в океан.

Виктор пальцем вытер слезу, катившуюся по щеке жены и вздохнул:

– Ах, Рейна, Рейна, ну зачем ты себя мучишь так? Но она резко отшатнулась от мужа и воскликнула:

– Он мой брат!

Виктор затаил дыхание, а потом возразил:

– А я твой муж, не забывай об этом, пожалуйста. Наверное мне надо поехать с тобой.

– Нет! – страстно покачала головой женщина. – Я хочу побыть одна.

Он помолчал, а затем кивнул:

– Я понимаю, Рейна, как тебе трудно, и что ты чувствуешь из-за того, что Рагар и Гаральд уехали. Но я прошу тебя, обещай мне, когда ты будешь там, возле выхода в океан, не делай попыток заставить их забрать тебя.

Рейна горько засмеялась:

– Ты что же думаешь твои люди позволят мне сесть на корабль и уплыть туда, куда я хочу.

– Я хочу, чтобы ты дала мне свое слово…

– Считай, ты его получил, – она с презрением посмотрела на него.

– И ты даешь мне слово, что не сбежишь теперь, когда Рагар и его друг не в плену? Рейна раздраженно махнула рукой.

– Куда мне идти? Назад к Вольфгарду, который хочет меня убить? Из-за тебя у меня больше нет дома. Теряя терпенье, Виктор воскликнул:

– Со мной у тебя дом, там где я – там и ты должна жить.

– Мой дом на Луаре! И сердце мое с Рагаром!

Эта ее страстность причинила ему боль, и он даже внезапно подумал, что прошлой ночью Рейна, вполне возможно, отдавалась ему, желая изменить его решение. У него даже появилось желание спросить ее об этом прямо и остановила его только боязнь, что он не вынесет ее ответа.

Виктор постарался собрать свои нервы в кулак, чтобы сказать по возможности, спокойно:

– Ладно, Рейна. Я знаю, что это, видимо не так просто, не каприз. Поезжай, куда собралась, только прошу – не долго. Мне бы не хотелось, чтобы ты наткнулась где-нибудь на дружинников Вольфгарда.

Она дотронулась до кинжала:

– Я могу за себя постоять. У меня сейчас такое настроение, что я охотно отправлю на тот свет парочку ублюдков моего отчима.

Не сомневаясь, что так оно и случится, если дойдет до дела, Виктор буркнул:

– Ладно, будь осторожна, – и не дожидаясь ответа от жены, повернулся и пошел к стоявшему неподалеку Слейпниру.

Всю дорогу к поселку он с тревогой думал о том, что ждет его впереди. Все шло вкривь и вкось. Жена так и не стала к нему ближе, а сейчас так, пожалуй, и еще отдалилась. Опасность войны с Вольфгардом не только уменьшилась, а наоборот усилилась и неизвестно, сколько еще крови придется пролить. Оставалось только сокрушаться и ругать проведение, забросившее его во тьму веков к этим диким людям, даже не желающим менять свои кровожадные привычки.

Уже возле самого поселка Виктор внезапно заметил Оттара и Иву, целовавшихся под сенью большой березы, которые так увлеклись, что даже не заметили конунга. Он вообще в последнее время все чаще начинал замечать, что эта парочка стремится проводить побольше времени вдвоем, а Оттар часто даже помогал девушке выполнять такую работу, которая любому викингу могла показаться унизительной.

– Доброе утро! – окликнул их ярл, намеренно решив в шутку попугать молодежь.

Оба ошеломленно озираясь, отскочили друг от друга пунцовые от смущения.

– Доброе утро, ярл! – прерывающимся от волнения голосом отозвался Оттар, стесняясь смотреть на конунга.

А тот, подошел вплотную к молодым людям и, улыбнувшись, кивнул девушке.

– Ива, извини нас, но я хотел бы перемолвиться с Оттаром.

– Да, господин, – девушка поклонилась и, торопливо поправив волосы, бросилась бегом к поселку.

– Чем могу служить, ярл? – наконец, взглянул на него Оттар.

Виктор посмотрел вслед убегающей девушке и сказал:

– У меня есть для тебя одно важное дело. Но сперва, я бы хотел узнать о твоих отношениях с моей рабыней Ивой. У меня такое впечатление, что вы вдвоем очень неплохо друг к другу относитесь. Да и моя жена недавно упоминала, что видела, как ты с Ивой любезничал, когда охранял Рагара с Гаральдом.

Молодой воин покраснел от смущения.

– Ярл, я понимаю, что не должен так поступать. Ива – рабыня. Но я хотел чтобы она стала моей женой. Именно женой! – он посмотрел на Виктора и добавил: – К тому же, она мне говорила, что ты хочешь отпустить ее на волю.

– Да, – Виктор кивнул, – по правде говоря, я собираюсь освободить и Иву и всех остальных рабов на Ванахейме.

У Оттара от удивления округлились глаза:

– Всех?!

– Да.

– Но почему, ярл?

– Ну прежде всего, потому что рабства вообще быть не должно, – Виктор пожал плечами. – А потом, если они получат свободу и станут свободно работать на земле, то они принесут нам больше пользы, так как будут выращивать большие урожаи. Уж поверь мне, это проверено.

– Твоим дружинникам это может не понравиться, – заметил Оттар.

– Ну это ясно! Поэтому я попрошу тебя, пока еще не очень об этом рассказывать остальным, договорились?

– Ну, конечно! – кивнул Оттар. – А когда ты собираешься освободить Иву… и всех остальных?

Виктор задумчиво посмотрел на поля, окружавшие поселок.

– Думаю всех рабов следует отпустить, как только закончится война с Вольфгардом. Несомненно это будет самое лучшее время для того, чтобы провести все эти изменения. Может, хоть тогда мне удастся убедить всех перековать мечи на орала. А до той поры, надеюсь я смогу изменить отношение к войнам и рабству хоть у некоторых моих воинов.

Похоже собеседник конунга был поражен до глубины души, так как не сразу нашелся, что сказать. Спустя несколько секунд, он посмотрел на Виктора и спросил:

– Ярл, неужели ты действительно думаешь, что сможешь принести мир жителям Ванахейма?

– Абсолютно убежден.

– И тогда мы с Ивой сможем пожениться? – радостно улыбнулся Оттар.

– Да, но не раньше, чем ей исполнится восемнадцать лет.

Юноша пришел в страшное волнение.

– Восемнадцать лет! Да это же еще почти две весны! Мне еще самому только семнадцать. Да у нас же в Ванахейме в двадцать лет человек уже считается совсем взрослым. Ярл, послушай – моя мать умерла при родах четвертого ребенка, а ей не было еще двадцати. Что если что-нибудь подобное случится с Ивой или со мной? Мы ведь так мало времени побудем вместе! Нет, восемнадцать лет – это слишком долго. Ярл, пожалуйста, перемени свое решение!

Увидев, как расстроился дружинник, Виктор потер подбородок и улыбнулся, понимая, что всех традиций Ванахейма ему сразу все равно не удастся изменить.

– Ладно, – кивнул он. – Судя по тому, как вы тут только что целовались, мне и вправду придется передумать.

– О, ярл! Пожалуйста! Я готов сделать все, что угодно, только бы ты изменил свое решение.

– Выходит ты любишь эту девушку? – спросил Виктор, пристально взглянув на юношу.

– Да…

– Ну, что же, я рад – конунг посуровел. – Однако, прежде чем вы с Ивой сможете насладиться своим счастьем, мы должны положить конец этой проклятой войне. И, честно говоря, я очень надеюсь, что ты тоже желаешь мира, и не меньше, чем освобождения Ивы.