Луиза окаменела. Но к ее удивлению, Джемма лучезарно улыбнулась и, обняв Луизу, сказала:

— Как это любезно с вашей стороны, леди Джерси. Мы с Луизой будем рады поболтать с вами там, в узком кругу.

Леди Джерси оглянулась на Луизу:

— Жена нашего дорогого лейтенанта, разумеется, тоже получит приглашение. С таким количеством романтических историй и тайн сезон в «Олмаке» в этом году будет одним из лучших.

Луиза произнесла полагающиеся в таком случае слова благодарности, и они втроем еще некоторое время болтали. Едва герцогиня удалилась, как Луиза перевела дух.

— Джемма, ты просто волшебница! — воскликнула она, когда леди Джерси отошла на почтительное расстояние.

Джемма усмехнулась:

— Ты не поверишь, но теперь многие нуждаются в моем обществе. Кстати, леди Сили, она тоже здесь, на балу, и уже любезно поговорила со мной. Она сказала, что ты и Колин, я, лорд и леди Гейбриел должны сидеть за ее столом во время ужина.

В этот момент Луиза заметила в толпе Лукаса и замерла. Джемма тоже заметила его и посмотрела на подругу:

— Мне остаться или уйти?

— Да-да, мне надо с ним поговорить, — ответила Луиза. — Наедине, пожалуйста.

Джемма ускользнула в сторону, и Лукас подошел к Луизе:

— Я слышал, как лакей объявил о твоем прибытии, и понял, что ты замужем. Какой это для меня удар! Могла бы хоть послать записку! Я ведь не принял всерьез твое намерение разорвать нашу помолвку.

Он выглядел оскорбленным — видимо, его гордость была уязвлена, однако признаков страдания на его лице она не заметила. Что касается ее самой, то счастье, обретенное ею в замужестве, полностью уничтожило в ней былое чувство гнева и разочарования, охватившее ее после измены бывшего жениха.

— Лукас, почти всех женщин волнует то, чем занимаются их женихи или мужья с леди или ты сам знаешь с кем.

— Смайти говорит, что все мужчины… Она мягко остановила его.

— Как давний друг — а мы выросли с тобой вместе — я посоветовала бы тебе найти более умного советчика, чем мистер Харрис-Смайт.

— Я был бы тебе прекрасным мужем, Луиза.

— Согласна. Хотя, по сути, наши чувства так и остались дружескими.

Он пожал плечами:

— Возможно. Но так у всех. Влюбленность быстро проходит. Я думаю, что никогда не женюсь.

«До тех пор, пока по-настоящему не полюбишь», — подумала Луиза.

— Но мы по-прежнему друзья? — спросил Лукас.

— Разумеется, — ответила Луиза и протянула ему руку. Лукас поднес ее к губам.

— Мои поздравления, — произнес он. — Желаю тебе счастья. Тебе, но не тому, кого ты мне предпочла.

— Благодарю, — ответила Луиза.

Едва Лукас отошел, как вернулся Колин, чтобы пригласить на танец жену. Он бросил мрачный взгляд вслед Лукасу.

— Он тебя расстроил? Я сверну этому глупцу шею!

— Нет, — ответила Луиза. — Он часть моего детства, моего прошлого.

— Ты не жалеешь, что рассталась с ним? Луиза в недоумении посмотрела на мужа:

— Конечно, нет. Ты мое будущее, моя любовь. Колин сжал ей руку, она улыбнулась ему, и он повел ее танцевать.

Джемма между тем оказалась в затруднительном положении. Ускользнув от двух леди, вознамерившихся хоть что-нибудь выведать у нее, Джемма столкнулась лицом к лицу с Арнольдом Катбертсоном.

— Мистер Катбертсон, — тихо произнесла Джемма. — Вам тоже удалось достать приглашение на бал. Разве вы не получали мою записку?

— Не было времени прочесть ее. Встречался с торговцем шерстью, — объяснил он. — С моей стороны было бы крайне невежливо не посетить ваш первый бал. Миссис Форсайт была сама любезность, когда я уведомил ее о наших с вами отношениях. Я бы никогда не осмелился сделать шаг первым, если бы вы не воспользовались вашим шансом и не оказались в таком обществе. Должен вам сказать, что ваш брат довольно гладко выпутался из такого неловкого положения. Леди Джемма! Боже мой, моя мать никогда не поверит в это!

Джемма окинула Арнольда неприязненным взглядом.

— А если бы свет не принял меня? Если бы мой брат не признал меня своей родственницей? Простушка, сирота мисс Смит была бы по-прежнему недостойна вас? Вы не прошли бы мимо, не заметив меня?

Отношение к ней Арнольда всегда было расчетливым, а теперь стало просто циничным.

— Вы сейчас крайне возбуждены, Джемма. — Сын сквайра, по своему обыкновению, говорил напыщенным тоном. — Но это не ваша вина, это свойственно женщинам, я знаю. Своим волнением вы напоминаете мне беспокойство моих родителей. Мой отец не имеет титула, но его род уходит далеко в прошлое. Я должен помнить о репутации своей семьи так же, как и о своей.

— Конечно, — заметила Джемма холодным тоном. Однако казалось, что он ничего не замечает.

— Знаю, вы весьма благоразумны. Впрочем, вы всегда были благоразумны, мне больше всего нравилась в вас именно эта черта.

— В самом деле?

— Но сейчас, когда все выяснилось насчет вашего происхождения, мы можем все предать огласке. Я имею в виду — объявить в газетах о нашей помолвке. Кроме того, вы можете приобрести свадебное платье перед тем, как через неделю-другую мы вернемся в Йоркшир. Надеюсь, брат даст вам приличное приданое, а? Вы не догадываетесь, насколько приличное? По крайней мере несколько сот фунтов, несомненно. Тогда я смогу купить двух премированных породистых баранов и пастбище к северу от владений моего отца, я давно положил глаз на этот кусок земли.

Джемма изумленно уставилась на него:

— Арнольд, то есть мистер Катбертсон. Насколько бы заманчивой ни выглядела идея приобрести двух премированных баранов, вы должны помнить, что еще не сделали мне предложения. А я не ответила вам согласием.

— Но все и так ясно, — заявил Катбертсон. — Я только ждал, когда все прояснится с вашей семьей и вашими родственными связями.

— Для того чтобы определить, достаточно ли я хороша для вас, — произнесла Джемма.

— Ну, я бы так не сказал…

— А я бы не сказал, что вы вообще достаточно хороши для этой леди.

Джемма подняла глаза и увидела Мэтью Фаллона, высокого, изысканного в черном фраке и темно-желтых панталонах, в начищенных до блеска туфлях, с безупречно повязанным галстуком. На его фоне бедный мистер Катбертсон выглядел неуклюжим деревенским увальнем, чем-то напоминавшим одного из его йоркширских баранов.

Арнольд Катбертсон удивленно смотрел на незнакомого ему мужчину.

— Полагаю, вы обознались. Это какое-то недоразумение.

— Нет, мистер Катбертсон, никакого недоразумения нет, — твердо произнесла Джемма, словно тяжкое бремя свалилось с ее плеч. — Вы слишком много на себя берете. Передайте вашей сестре от меня привет, когда вернетесь домой. Я всегда ценила ее дружбу, и скоро я напишу ей. Но о помолвке между нами не может быть и речи.

— Это внимание вскружило вам голову, — проговорил Арнольд. — Когда вы успокоитесь…

— Не советую вам говорить в таком тоне с мисс Смит, — прервал его Фаллон. Его серые глаза сверкали. — И если не хотите, чтобы вас научили более приличным манерам, я бы посоветовал вам изменить тон.

Сын сквайра побагровел. С оскорбленным видом он поклонился и удалился прочь.

Джемма не могла сдержать улыбки.

— Капитан Фаллон, не думала, что вы явитесь на бал в таком решительном настроении. Кстати, присланная вами шаль прелестна, благодарю вас.

Фаллон улыбнулся:

— Мне передала мисс Крукшенк, прошу прощения, миссис Макгрегор, что она сделает все, чтобы раздобыть для меня приглашение. Как бы то ни было… — Он запнулся, а она ждала с замирающим сердцем. — Я подумал, что рядом с вами должен быть кто-то, кто позаботился бы о вас. Кстати, что это за олух, который, по-видимому, решил вас оскорбить?

Джемма едва удержалась, чтобы не рассмеяться, но это было бы невежливо с ее стороны.

— Я потом все объясню. Но должна заметить, что я больше не мисс Смит.

Она рассказала ему о том, что лорд Гейбриел признал ее своей сестрой и ее положение в обществе изменилось к лучшему.

— Рад за вас, — ответил Фаллон.

Он смотрел на нее так, как и прежде, в его взгляде удивительным образом сочетались твердость и с трудом сдерживаемая, почти не скрываемая страсть, что совсем не походило на охваченного благоговением перед выпавшей на его долю удачей мистера Катбертсона, желавшего заполучить весьма состоятельную и столь внезапно изменившую свое социальное положение невесту.

— Я полагаю, что до ужина будет еще один танец, — сказала Джемма.

— Вы не окажете мне честь?

Обещала ли она этот танец кому-либо из молодых людей, окружавших ее, когда у нее появилось имя, нет, титул? Она не могла вспомнить, впрочем, это не имело никакого значения. Музыканты заиграли вальс, и Джемма протянула капитану руку. Во время танца Джемма вспомнила о поцелуе прошлой ночью. Как жаль, что нельзя повторить его прямо сейчас.

Золушка разрушила тяготевшее над ней проклятие, волшебство стало реальностью. Джемме хотелось танцевать всю ночь до рассвета. Но музыка стихла. Танец закончился, они отошли друг от друга, он вежливо поклонился, она присела в реверансе и выпустила его руку.

Их тут же окружили, с ней хотели говорить, хотели завладеть ее вниманием, но Джемма ничего не замечала, пока ее не окликнула Луиза.

— Капитан Фаллон, и вы здесь! — приветствовала его Луиза. — Я так рада. Вы непременно должны перекусить вместе с нами.

Они пошли ужинать, Джемма не выпускала руки капитана.

Меньше всего в данный момент ей хотелось есть.

Ужин был превосходный, хотя позже Джемма не могла припомнить, что именно ела. Салли Форсайт весело болтала за столом, поминутно заставляя всех смеяться, в то время как ее степенный муж выполнял свою роль хозяина, следил, чтобы тарелки у гостей, как и бокалы, не пустовали.

Джемме не нужно было шампанское, в ней бурлило веселье. Она наконец-то обрела семью, ее брат, казалось, был готов выполнить любую ее просьбу. По одну сторону рядом с ней сидел капитан Фаллон, по другую — Гейбриел, Джемма была счастлива и благодарна судьбе.