Энцо подарил мне нежную улыбку и провел тыльной стороной руки по моей щеке.

Я не верила своим ушам! Он нашел человека в прошлом, который только в теории мог создавать порталы, и обучил его этому! Но как?! Ведь Энцо не знал сам, как это делается! Но научил его…. Наверное, я еще много раз буду расспрашивать у него подробности столь долгого приключения, но одно я знала совершенно точно: он просто бесподобен!

После всего, что я услышала, я вспомнила об Эдди, о том, что он сказал. Злость, внезапно, накатила на меня, я резко обернулась.

– Зачем ты заставил пройти его через все это? – Обращаясь к Эдди, выпалила я. – Зачем? Неужели ты так сильно ненавидишь его? Он же спас твою жизнь!..

Эдди поднялся с подоконника.

– Сирина… – попытался что-то сказать он.

– Он достал твое драгоценное ожерелье! Он вообще причина, по которой ты сейчас дышишь!

На Эдди накатила внезапная вспышка гнева, и он воскликнул:

– Посмотри на него!

Я растерялась от такого, потому что Эдди обычно не кричал. Раздражался, выражал недовольство, да. Но не кричал. Нервно сглотнув, я снова взглянула на Энцо. Что я должна была увидеть? Эдди стал отвечать на эти вопросы.

– Ты помнишь, что значит принадлежать определенной эпохе? – Спросил он, и, не дожидаясь ответа, сам продолжал: – Каждый раз, когда вы с Максом отправляетесь в прошлое, вы едва меняетесь, потому что для вас время течет практически так же, как бы оно текло в вашем времени.

И тут я начала медленно понимать, к чему клонил Эдди.

– Понимаешь, – он выдохнул улыбку, – время все-таки странная штука. Кажется, что любое событие – это череда случайностей, ни к чему особо не ведущая. – Эдди помолчал пару секунд. – Мой первый предок, который научился открывать порталы, жил в одиннадцатом веке. Легенда моей семьи рассказывала об учителе, который помог моему предку научиться создавать и открывать порталы, чтобы ходить сквозь время.

Я обернулась, не верящими глазами глядя на Эдди.

– Но самое удивительное не в этом, – покачал головой он. – Только человек, нашедший способ выбраться из своего времени, может больше не принадлежать ему. Посмотри на Энцо. Он ведь почти не изменился.

Я потеряла дар речи на какое-то время, осознания случившегося били в меня очевидностью, но нужно было время и усиленная работа моего процессора в черепной коробке.

Я сглотнула ком в горле и все-таки позволила себе уточнить.

– Значит…, Энцо теперь принадлежит нашему времени?

– Да, – кивнул Эдди. – Теперь, да.

Это было… фейерверком, взорвавшимся в моем желудке. Несколько минут я вообще ничего не соображала, даже звездочки перед глазами мерцали от головокружения. Но это было… чем-то намного лучше, чем я могла себе вообразить. Да, я не знала, как его оставить, но я понимала, что существует тысяча способов, которые могла придумать я!.. Но я даже не могла предположить, что этот способ найдет Энцо.

– Вот почему я сказал тебе, что не верну его, – добавил Эдди. – Он должен был найти дорогу сам. И дать возможность моему предку научиться открывать порталы. Если бы я его просто вытащил оттуда, то ты бы никогда и не попала в одиннадцатый век. История бы изменилась.

– Почему же ты не сказал мне? – Спросила я. – Я бы поняла.

– Ну… – Эдди напрягся, – если честно, я был не до конца уверен…

– Что?! – Я возмущенно вскочила на ноги.

– Я бы проверил, не сомневайся! Через пару недель все бы точно выяснилось!..

– Пару недель? – Стиснув зубы, процедила я. – Ах ты!.. Башмак недоношенный!

Воцарившаяся напряженная тишина внезапно была разбавлена моим чересчур серьезным воплем. Эдди прыснул, Макс не сдержался, да я и сама как-то не поняла, что такое сказала. Гнев сменился безудержным хохотом, причем, вероятнее всего, мы смеялись даже, скорее всего, из-за накопившегося напряжения. «Недоношенный башмак» стал только возможностью, за которую мы уцепились, чтобы выплеснуть все, что так долго сдерживалось из-за всего, что с нами за последние несколько месяцев произошло.

Это было жестоким, самым ужасным испытанием в моей жизни. Если бы я только знала, если бы только могла предположить! Теперь все встало на свои места, да, но эти восемнадцать тяжеленных дней без Энцо… Они были настоящим кошмаром!

Но я больше не могла винить Эдди. Отчасти ведь он помог мне в достижении той цели, которой я так хотела достигнуть. Он ведь сделал именно то, что было нужно, чтобы Энцо остался в моем времени.

Теперь все было хорошо. Спокойно. Солнце обрело другой смысл и больше не беспокоило меня. Энцо в моем времени, он со мной, теперь можно было не беспокоиться ни о чем на свете.


Мы вернулись ко мне домой через несколько часов. Пришлось потратить много времени, чтобы обсудить все то, что произошло с Энцо и понять, что мы не узнали практически ничего. Макс и я тоже поведали много чего о нашем приключении, о том, что произошло в Древнем Египте и… некоторых обстоятельствах, которые нас там задержали. Конечно, всего мы не рассказали, но это совершенно не обязательно.

Энцо был благодарным слушателем, разве что его путешествие не шло ни в какое сравнение с нашим. Впрочем, хоть он и был потрясающ, мы тоже не где-нибудь по углам бродили, мы правили с Зором…. Ладно-ладно, в последний раз можно.

Энцо, естественно, устал, еле-еле держался, чтобы не заснуть. Мы перестали его мучить, хоть и далеко не сразу. Макс подвез нас до моего дома и уехал обратно дежурить в больницу.

Когда мы поднялись ко мне, пришлось обработать все раны Энцо, потому что на все мои заявления показать его врачу, я встречала категорический отказ. В порядке он. Ничего, что раны из одиннадцатого века, а он теперь принадлежит нашему времени?

В общем, я слишком устала и вымоталась, чтобы спорить с ним. Да и он тоже.

Мы добрались до моего дивана и, как только он уселся на него, его глаза начали предательски закрываться. Похоже, он наконец-то позволил себе расслабиться. Я улыбнулась, собираясь взять плед и укрыть его. Он же поймал меня за руку и притянул к себе. Глаза слипались, как у маленького ребенка, вымотавшегося после целого дня бессмысленного бега.

– Каждый, кто неизбежно проваливается в сон, имеет право на последнее желание, – произнес Энцо.

Я медленно улыбнулась, вспоминая наш с ним первый в жизни разговор, состоявшийся еще в одиннадцатом веке. Что-то было особенное теперь в его словах. Он говорил спокойно, расслаблено, он знал, что теперь в полной безопасности. А у меня появилось то самое ощущение, которое рождает послеполуденный летний зной в середине июля во время школьных каникул. Безмятежность, свобода, наполненная летним безмолвием, тишина и покой. Прекрасное чувство!

– Чего же ты хочешь? – Спросила я, не стирая улыбки с лица, точно зная ответ.

– Поцелуй меня, – произнес он.

Я опустилась к его губам. Дежавю – страшное дело! Особенно, когда оно происходит по обоюдному желанию сторон. Конечно, поцелуй был совсем не таким, как тогда. В тот момент я действительно думала, что, возможно, уже не переживу той ночи. Сейчас – это была уверенность, защита и такая всепоглощающая теплота.

Едва отстранившись, я заглянула в его почти слипшиеся глаза.

– Доволен? – Спросила я.

Он выдохнул ухмылку.

– Даже не близко, – мотнул головой он, а затем поцеловал меня так, как сделал это впервые в жизни, в нашу первую встречу. Ведь тогда он точно знал, что ничего плохого за этим не последует.

И в этот самый момент я вдруг поняла: он знал это всегда!