В общем, так прошло еще несколько дней и, когда наступила пора казней, мне уже совсем перестало нравиться здесь находиться. Стражники разыскали в ближайших селениях – и не очень – предателей, изменников, которые бежали из города, как только Зор стал фараоном, и теперь их привели на суд.

Что было показательно – Зор не убивал простых крестьян, обычных безобидных людей, он давал им выбор. И все это было благодаря Максу. Я не сомневаюсь, что Зор с радостью посмотрел бы на то, как отрубят головы этим изменникам. Тем не менее, он давал им возможность остаться здесь и вернуться в свои дома, которые они оставили, либо беспрепятственно покинуть город.

Тот день я запомнила надолго. Впрочем, как и Макс. Да все его запомнили. Это стало переломным моментом в наших жизнях. Особенно в глазах Макса.

Все прошло хорошо, крестьяне и ремесленники были благодарны за благосклонность Фараона и просили вернуться к новым домам, не тем, что они оставили из-за нового правителя. Я разобрала что-то про то, что их новые дома были лучше старых. Не слишком прислушиваясь, я уже хотела поскорее перейти к следующему пункту на сегодняшний день, поэтому не заостряла свое внимание.

А надо было.

Зор подарил им улыбку, благосклонную и даже, можно сказать, добрую. Люди обрадовались, раскланялись ему и двинулись к выходу. И вот тогда-то Зор сделал едва заметное движение головой и восемнадцать безобидных, безоружных человек накрыло дождем из беспощадных стрел.

Воцарилась звенящая тишина. Никто не двигался, никто не мог позволить себе и слова. В это самое мгновение и я, и Макс внезапно поняли, какая именно власть лежала в руках Зора. Никто не мог пошевелиться. Приказы фараона не обсуждались, он был абсолютом и как бы мы себя не обманывали, только он обладал всеми привилегиями. Мы лишь благодаря его благосклонности еще держались за наши жизни.

И в этот самый момент я впервые поняла: если Зор захочет, нам не жить.

Спустя минуту полнейшей тишины – Зор как будто бы испытывал нас и нашу преданность – Фараон поднялся с места и обернулся на нас. По привычке, мы склонили головы в поклоне перед ним. Сначала это было просто игрой – по крайней мере, для меня – теперь это уже неизбежная необходимость.

Зор медленно улыбнулся.

– Идемте дальше, – беззаботно произнес он, и двинулся на выход.

Мы с Максом уличили момент и переглянулись. Наши взгляды были красноречивее слов. Я выразила беспокойство, Макс согласился со мной, что пора переходить к решительным действиям. Вот только – каким?

На следующий день мы покинули пределы дворца. Зор пожелал осмотреть свои владения – в разумных пределах – и посмотреть, как трудятся его рабы. План был хороший, особенно если учитывать, кто этим собирался заниматься, и как мы незначительны в планах правителя, оказывается.

В общем, мы отправились смотреть на все это дело. Макс, как ни странно, как будто бы даже перешагнул через свой собственный страх быть убитым и вел себя так же, как и обычно. Я же старалась держаться подальше от молодого фараона. На всякий случай. Теперь я думаю, что может и неплохо, что я отказалась быть царицей Египта. А вдруг он захотел бы сына, а я бы родила ему дочку? Что я несу?

Рабов в Древнем Египте было много. Как стало понятно из разговоров, в которых я все больше что-то понимала, многих привезли из некоторых… завоевательных походов небольших поселений, набеги на которые армия Зора потихоньку начала совершать с пару дней назад. Фараону нужно было прокормить все свои армии, а для этого недостаточно заглянуть в супермаркет по причине отсутствия такового в Древнем Египте, поэтому требовались рабы, чтобы осваивать поля.

Фараон занял самое лучшее место для обзора целых колонн новоиспеченных рабов. Мы стояли, как всегда, чуть сзади и наблюдали за происходящим. Стражники гнали рабов вперед, подгоняя их плетями, как вдруг во втором ряду что-то произошло. Парочка стражников начала ругаться и хлестать кого-то, кто сейчас оказался на коленях. Кажется, они приказывали ему подняться.

Любопытство заставило меня вглядеться в происходящее. Первые ряды слегка растянулись, давая возможность стражникам подойти поближе, и тут я вдруг увидела знакомое лицо.

Вскрикнув, я выдохнула:

– Повелитель, пожалуйста! Не надо!

Зор только слегка повел головой в мою сторону и взял небольшую паузу. Он, словно, размышлял, стоит ли удостаивать мою просьбу внимания. Секунд пять спустя, мне несказанно повезло.

– Хватит, – тихо сказал фараон.

Стражники прекратили избивать мужчину, который уже буквально истекал кровью. Откашлявшись, он сплюнул комок крови и надрывно дыша, схватился за живот. Зор повернулся ко мне.

– Кто это? – Спросил он меня.

– Это… – а вот тут-то стало слегка трудновато. – Когда-то он служил мне. И его друзья тоже.

Конечно же, я узнала их! Именно этих пятерых нашел Энцо, чтобы проникнуть во дворец. Я бы узнала их всегда и везде. Но видеть их среди рабов, да еще и в таком плачевном состоянии. Тот, кому достались все тумаки, был тем самым малым, кто тогда, прощаясь, назвал меня принцессой.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал? – Спросил фараон.

Я понимала, что просить мол: «Ну, ты их отпусти, а я разберусь» был не вариант. Передо мной Правитель Египта, и мне не престало распоряжаться. Урок я хорошо усвоила.

– Прошу Вас, мой господин, – взмолилась я, – отпустите их.

Зор, кажется, остался доволен моим запросом, точнее его формой, и я только сейчас поймала бешенный от ужаса взгляд Макса. Похоже, он тоже боялся, что я начну распоряжаться.

– Поскольку я справедливый правитель и люблю своих подданных… – он особенно подчеркнул последнее слово, отчего стало немного не по себе, но комментировать я, естественно, ничего не стала, потому что, банально, хотела жить, – я выполню твою просьбу, принцесса.

Легкий кивок в сторону и моих бывших слуг освобождают из пут. Стражники снова вернулись к строю рабов, все занялись своими делами, кто-то отвлекся на тех пятерых, в общем, в какой-то момент никто на нас уже не смотрел. И вот тогда Зор внезапно взял меня за руку, сжав ее намного сильнее, чем это было нужно. Я едва подавила стон боли, прикусив язык.

– Ты за них теперь отвечаешь, – ласково произнес Зор. – И если хоть один из них нарушит хотя бы одно правило, я отрублю тебе руку.

Я могла бы дать ему пощечину, обругать всеми бранными словами и заехать промеж глаз. Но передо мной все еще стоял сам повелитель Древнего Египта. С каждым новым мгновением я понимала, что подчинение должно быть всеобъемлющим.

Склонившись, перед своим Фараоном, я уткнулась налившимися от боли слезами глазами в пол.

– Да, мой повелитель, – лишь ответила я.

Он отпустил меня и удалился, а я так и осталась стоять, сдерживая подкатывающие слезы. Я знала совсем другую сторону сильного мужчины, и это внезапно ударило по мне. Не удивительно, Зор имел власть надо мной, он был мужчиной, он был сильнее меня, он был Фараоном Египта, ему было трудно не иметь этой власти.

Но с каждым новым днем его душа чернела, он становился все более жестким и беспощадным. Если мы не заберем его сейчас, боюсь, мир, и правда, узнает его имя как самого жестокого и беспощадного Правителя за всю историю.

Очнувшись от своих мыслей, я вдруг поняла, что и рабов увели, и все люди вместе с Фараоном куда-то удалились. Осталась только я и мои пятеро спасенных воинов, которых нашел для меня когда-то Энцо.

Я посмотрела на них: побитые, уставшие, замученные, изголодавшие, они выглядели ужасно. Их уже невозможно было выдать за кортеж принцессы. Одна я тут стояла расфуфыренная, как кукла, и изображала того, кем не являлась. Внезапно весь этот маскарад показался мне таким бессмысленным и глупым, что мне даже стало стыдно.

Но потом все эти пятеро внезапно склонились передо мной в поклоне, даже тот мужчина, которого избивали только что плетьми и ногами. Последний склонялся через силу.

– Что вы делаете? – Вспыхнула тут же я. – Поднимитесь!

И они поднялись. Не без труда, надо сказать. Голод и мучения и не то сделают.

– Мы уже дважды обязаны Вам жизнью, принцесса, – улыбнулся кровавой улыбкой избитый мужчина.

Он был крепче всех остальных и, наверное, самый старший из группы.

– Ну что вы? Это не я, это все Энцо.

Мужчина улыбнулся.

– Ваш мужчина спас нас однажды, подарив нам жизнь, – продолжал он. – Теперь его избранница даровала нам еще одну жизнь. А ведь мы уже не надеялись на чудеса.

– Это меньшее, что я могла сделать для вас, – с угрызением совести произнесла я.

Как я могла не приложить усилия к их спасению? Они знали Энцо, они связывали меня с ним теперь пока единственной нитью, которая у меня оставалась. Фотографии в телефоне не в счет, я не могла взять с собой мобильный.

– Мы сослужим Вам верную службу, принцесса, – пообещал этот мужчина.

Я нервно вздохнула.

– Как тебя зовут? – Спросила я.

– Гелик, моя госпожа, – поклонился он мне.

– Идемте, – позвала я их за собой, – раны нужно обработать. Вы голодны и устали, вас нужно накормить и дать отдохнуть.

Их глаза внезапно выразили такую странную благодарность, как будто я им тут не еду и сон предложила, а действительно подарила им жизни. Может быть, так чувствуют себя боги, даруя жизнь? Может быть, так чувствует себя Зор, отнимая ее? Ни с чем несравнимое чувство, когда пятеро здоровых мужчин – ну пусть и измученных пытками и рабством, хоть и не долгим – готовы своими душами добровольно пожертвовать в знак благодарности.

В общем, собравшись с духом, я направилась во дворец. Пятеро моих воинов последовали за мной.

Как я и обещала, раны бедных мучеников обработали, их накормили, напоили, вымыли и спать положили. Когда на следующее утро я проснулась, на какое-то мгновение я даже позабыла о вчерашнем происшествии. Однако стоило мне покинуть свои покои, как по телу пробежали мурашки. Все пятеро выглядели отдохнувшими, выспавшимися, сытыми и ожидали меня у дверей моих покоев. Им выдали стандартную одежду, чуть беднее, чем у стражи дворца, но это лишь придавало моему маленькому отряду индивидуальность.