Ольга Резниченко - Вето на любовь

— Да… так, — поморщилась. — Федькин друг, — тихо, едва различимо буркнула. — А, кстати! — будто прозрела. — Федьку-то выпустили! Знаешь?!

Окаменела я тотчас вся изнутри, прибитая подтверждением: не приснилось, не причудилось. Действительно… Рогожин вернулся.

Еще миг ее зрительного давления, неловкости, моей храбрости — и закивала я головой:

— Да. Знаю.

* * *

Дождалась Ритка и со мной приезда скорой. Оглядел меня врач и буквально сразу вынес вердикт:

— Нервничала?

Виновато спрятала я взор:

— Да.

Шумный вздох — и скривился мужчина:

— Девчата-девчата. Такие молодые, а уже совсем… Не бережете вы себя! Все болезни — от нервов! Вы же матери! Кто будущая, а кто вон, — кивнул на Федьку, застывшего на пороге, прячущегося за наличником двери. — Успокоительное пропить. Желательно постельный режим, пока это все… ну а дальше — свежий воздух и позитивные мысли, эмоции.

* * *

— Может, останешься? — окликнула я Рогожину, которая уже принялась обуваться в коридоре.

Шаги ближе — и замерла та у двери. Взор на меня:

— Не могу, — печально скривилась.

— Поздно уже, — поморщилась я. Попытка сесть, но тотчас вновь голова пошла кругом — заныла я от безысходности, сражаясь с чувствами.

— Да спи ты! — махнула та на меня рукой. — И Федька вон уже уснул. А поеду. Меня мой ждет… Не любит, когда я где-то без него лажу. Да и… — ухмыльнулась пристыжено. — Это же мужики — за ними надо глаз да глаз.

Улыбнулась я понимающе:

— Спасибо тебе большое… за все.

— Да… не за что. Сочтемся, — ухмыльнулась. — Жизнь длинная. Может, и ты меня когда выручишь.

— С радостью.

— Да я шучу, — разворот и пошла на выход. — Пока!

* * *

Дожила до утра — пусть лекарства уже вовсю правили балом, да слабость и головокружение так и не отпустили меня.

Благо, пятница. Можно практически безнаказанно прогулять детсад, заодно выкроив череду выходных, а то не хватало еще вновь… оказаться в столь жуткой ситуации, когда собственного сына ни сама не могу забрать, ни некого об этом попросить. Спасибо Рите — никогда не думала, что мы даже просто вновь с ней еще встретимся, а не то чтоб, вот так… спасла меня из немыслимой передряги.

Суббота. А там уже и Леня приехал.

Как ни крути, а жизнь налаживалась.

Ведь да? Верно?

И я смогу жить дальше, как прежде… Пусть и осознавая, что вот оно… вот: руку протяни — и станешь безумно, как еще никогда, счастливой. Хоть и предателем заодно.

День за днем. Неделя за неделей. Месяц… за месяцем.

Вопреки мечтам двигаться дальше.

Уже и зима проскочила мимо меня, даруя весне… право властвовать.

Не звонила. Ни разу я ему так и не позвонила. Не набрал номер и Он мой, как и обещал. Нечаянных встреч — тоже не оказалось на наших судьбах. Марево. Дымка. Сладкий кошмар. Что просто растаял.

То, что просто стоит отпустить.

* * *

Я даже ума не приложу… как, что это могло произойти. Тут всего-то час (полтора от силы) прошло, как я вышла из дома в детсад. Забрала Малого, в магазин зашла за продуктами — и снова, снова-то домой!

Дверь вскрыта. Все вещи навыворот. Вплоть до трусов — всё кувырком. В ужасе сжала я Федьку в объятиях, заставив замереть вместе со мной в коридоре.

Грохочет сердце, задыхаюсь. Ужас сдавливает виски — а я понять не могу: что, как, кому звонить. И за что нам такое?

— Алло, Лень! — дрожащим голосом. — Нас, судя по всему, ограбили…

Не смог. И снова треклятая командировка в столицу. И снова я наедине с адом.

Вызвать по велению-одобрению мужа милицию. Попытаться вместе с ними определить, что пропало. Вспомнить поминутно, что и как было. Где была, что видела. Какие догадки о том, кто мог сие свершить.

Казалось, я седела все больше и больше, осознавая тот ужас, что было бы… если бы преступники не успели убраться из квартиры, прежде чем мы вернулись, зашли. Что бы сотворили с ребенком и мной, лишь бы… не оставлять свидетелей.

— И вроде уже и в школах учат, что, если заметили вскрытую дверь — не идите сами, сразу вызывайте милицию! — недовольно причитал, бурчал сам себе под нос мужчина.

— Я думала, муж вернулся… или, может, кто из родственников вломился, — робко. Пожала плечами.

— А у них что, тоже ключи есть? — вперила в меня взгляд молодая девушка.

— Не, нет.

— Ну… тут явно был дубликат, если не оригинал. Ладно. Вы нашли, определились, что пропало из квартиры?

— Вроде… нет, ничего такого. Мелкие деньги, золото, техника — все на месте. — Окидываю взором тщетный раз комнату. — Правда, у мужа в кабинете сейф вскрыт. А что оттуда пропало, что до этого там было — он меня не посвящает в такие детали.

— Не знаешь, что у мужа в откровенной заначке? — сквозь улыбку оборонил молодой человек, дорисовывая на двери порошком дактилоскопии.

— Нет, — растерянно качаю отрицательно головой, заливаясь стыдом.

— М-да… — восторженно причмокнул. — Вот бы мою к такому приучить.

Опустила очи я.

— Ой, отстань! — неожиданно гаркнула девушка. — Всё вы бедные и несчастные! Лишь бы безнаказанно покутить да побухать!

— А это не одно и тоже? — смеется уже пожилой мужчина.

— Нет, — гордо выпрямилась барышня, закончив заполнять документы. — Одно — с пафосом, а второе — так, междусобойчиком.

— Ой, а когда мы уже соберемся? А, народ? — не уступает паренек.

— Простите! — горестно. — А мне что делать? Что… после всего этого? А если они вернутся?

— Кто? — ошарашено выпучил на меня очи молодой человек.

— Грабители… — растерянно прошептала я.

— Меньше фильмы смотрите, — вмешался незнакомец, что трудился до этого в другой комнате. — Не такие уж они и дураки. Отработали красиво. Следов же нет? — кивнул на парня.

— Не-а, — скривился.

— Хоть бы по горячим следам, — задумчиво протянула девушка.

— А это… разве не горячие? Тут всего-то прошло времени… — я.

— Ну, кинологи работают. Если что-то найдут — сразу сообщат. Но пока же, видите, молчат. Больше не звонят.

— Да глухо всё как-то, бредово. Ничего из драгоценностей не взяли, — буркнул "незнакомец". — Может, вы этого… того… сами? Ну, дверь забыли закрыть?

— И вещи перевернула? — вытаращила в ужасе на его ахинею я очи.

— Мам, я кусать хоцу… — лениво протянул Федька, потирая заспанные глаза.

— Зай, иди спать. Позже… — в груди сдавил ком горечи. Поддался — покорно побрел обратно в свою комнату. Но свет так и остался гореть.

Хотя… глупо надеяться на что-то иное… с таким-то количеством народу в доме. Да переполохом.

— Может, попугать хотели? Аля предупреждение? — вновь отозвалась девушка.

— Ну, или что-то, что хранилось в сейфе. И стоит куда больше, чем все эти золотые побрякушки.

— Ничего себе побрякушки, — рассмеялась работница милиции. — Мне мой муж за почти десять лет брака… кроме кольца обручального… ничего так и не подарил.

— Плохо старалась, — загоготал тотчас молодой человек. — Мне вон… моя как на День рождение такой фейерверк устроила, что я на следующий день побежал и купил ей серьги.

— Небось, серебряные, — рассмеялся мужчина.

— Не, че? Золотые! С "брулиантами"!

— Да забухал, наверняка! Явился под утро! Наскандалили — вот и извинялся! Сначала в постели, а потом цацками. А нам тут сейчас рассказывает!

Заржал молодой человек, заливаясь краской. Взор около:

— Все-то ты про меня знаешь!

— Да… если бы. Мой такой же. Только вместо цацек — букетик пару раз принес. И потом мне взахлеб доказывал, что постоянно дарит цветы. Честно, принесет еще раз — запихну куда поглубже. Ибо… допекло.

— Ладно, герои-любовники! Давайте закругляйтесь. Вон… ребенок мается, да и мать сама не своя. В общем, как будут новости — мы вам позвоним. А вы — если что вспомните или узнаете, что пропало, сразу к нам — составим нормальную опись. Странно, конечно, что муж ваш не явился.

— Далеко он… не может.

— Понятно. Коля, Ко-ля! — гаркнул на молодого человека в кабинете. — Заканчивай! Да поехали!

— А… да, иду. Все равно голяк.

— Во-во.

* * *

Все двери, вся мебель — всё просто черное. А вещи — вещи те все еще кувырком.

Не могу. Ничего не могу и не хочу. Завтра. Всё — завтра (только белье — позорную картину — собрать да спрятать).

Добраться до кухни. Сварить пельменей — и накормить ребенка его любимым, запретным блюдом. Пусть хоть он… порадуется.

А я… я не могу. Кусок в горло не лезет. До сих пор трясет. От каждого лишнего звука — подкидывает.

Страшно до одури.

— Лёня… Лёнечка… может, ты сегодня приедешь? — давясь слезами, отчаянно прошептала я в трубку, забившись в угол детской комнаты.

Федька уснул — а я не в силах сомкнуть глаза. Едва только — как сразу кошмары оживают… и кажется, что из какого-нибудь шкафа сейчас выскочит преступник. И даже если все всё проверили. И даже если я уже десять раз осмотрела всё.

Страшно. До безумия страшно.

— Не могу, зай. И вообще, я сплю. Я тоже устал. Давай до завтра?

Отбила звонок.

Скотина. Гад паршивый. Всегда! Всегда, когда ты мне нужен… тебя рядом нет! НЕТ!