Озорная улыбка осветила забавное лицо развыступавшегося, самого активного (высокого, плечистого) молодого человека. Вот только в глазах его не было ни пошлости, ни коварства, ни чванства. Даже тепло на душе как-то стало от его появления, уютнее. Спокойнее, что ли.

— Да вот… — рассмеялся вдруг мой "ухажер". — Познакомиться решили… Глянь, какую красавицу надыбали…

— И завхоза в одном лице, — заржал его товарищ и махнул показательно салями.

— Да я вижу… — задумчиво вдруг протянул "новоприбывший", не отрывая от меня взгляд.

— Смотри, какой закусон нам организовала. Царская, сырокопченая. Небось, дорогучая.

— Ага, — язвительное чье-то из-за спины этого "Гостя". — А потом только и выковыривай мясо из зубов.

— Че? — нахмурился "озорник". Взор то на товарища, то снова на меня. — В смысле, закусон?

— Домой купила, — несмело, тихо шепнула я, и спрятала, потупила в землю очи, сгорая от стыда из-за своей "жадности".

— Ну, так и отдай ей. Ты че… ох**л? — внезапно взрывом, гневной волной. — Быстро положил! — приказом. — Че вы… как гопота какая ср*ная?

— Ой, а давно ты другим стал? — язвительное собеседника.

— Я сейчас тебе проряжу — и вспомнишь… кем и когда я был! — не отступает «плечистый».

— Да шучу я, шучу. Че ты завелся?

— Да ниче. Не видно… что человеку неприятно? Чего докопались?

— Ну да, хавчик отбирают, — саркастической шуткой, фоном слышится чей-то голос. — Кому было бы приятно?

Тихий дружеский смех.

Игнорирует "заступник":

— Я не понял, — грубо. Лицо исказилось в исступлении. — Вы че такие скоты, а?

— Да че мы? — взволнованно. Убрал вдруг руку с моего плеча, отодвинулся в сторону "навязчивый кавалер". — Мы ее, вообще, так-то провести хотели.

— Ну и провел бы! Х*ли тут сидите, толпой давите?!

— Так не идет! — отчаянное, в оправдание.

— Короче, вы за*бали. Валите в беседку, — кивнул головой куда-то в сторону. — Там уже все наши. А сам я ее проведу. А то… еще и с этим наворотите.

— О-о-о! — взревел кто-то из толпы. — Ловко он вас…

— Ты сейчас доп**дишься, — заржал пристыжено "Гость", метнув взгляд в сторону шутника.

* * *

Покорились затее, все без исключения: и даже "колбасень" мне мою вернули.

Бросилась в сторону двора целая толпа парней.

Живо подхватил пакеты с пола Озорник. Взором кивнул на выход:

— Ну, веди… красавица-завхозиха, — доброй издевкой.

Зарделась я вновь от стыда.

— Да просто… сейчас с деньгами напряженно. Так бы я не жадничала, — семеню следом за своим помощником.

— Куда? — кивает по сторонам, морщась от назойливых капель дождя.

— Туда, прямо. Через проем в заборе и в арку.

Подчинился.

Продолжила я, тарахтя:

— Просто… у мамы сейчас в магазине крыша потекла. Весь нал туда ушел, на ремонт. А за аренду задержка, мол, сначала почините. И за квартиру же теперь не платят. А что батя прислал так вон… немного уже осталось.

— Стой, — рассмеялся вдруг, резко тормозя, едва мы спрятались под навес.

Тотчас налетела на него невольно — удержал. Лицом к лицу. Нарочно громко, дабы перекричать шум (в том числе рев мотора и всплеск луж):

— Ну чего ты оправдываешься? — искренне изумление. — Ваши продукты — вам их и есть. Пацаны просто прикалывались. Тупо, но… Прости их, — поморщился в шутливой гримасе. — Так-то они нормальные. Просто… видимо, перенервничали: понравилась сильно.

— Да ладно, — смущенно увела, спрятала, уткнувшись в асфальт, я взгляд. — То еще мне… понравилась.

Тихо рассмеялся. Шумный вздох — и разворот. Неловко (сражаясь с поклажей) обнял меня и подал вперед — подчиняюсь.

— Пошли… а то холодно тут. Сквозняк. Еще простынем… Какой подъезд?

— Третий, — прибавляю шаг. Спешный заворот, указывая направление.

Следует за мной.

— А этаж? — едва нырнули под крышу.

— Второй.

— Ну… тогда пеша? А то осталось еще застрять, — гогочет.

Замерли у двери. Черт, а я даже уже и не смотрела на окна: пришла, не пришла…

Резкий разворот к своему спасателю.

— Б-благодарю, — невольно запнулась.

Ухмыльнулся.

Поставил пакеты на пол.

— Че там делала-то?

Нервно сглотнула слюну:

— Да я… — растерянно взор около. Несмелым шепотом: — Я ключи или дома забыла, или потеряла где. Вот маму сидела, ждала…

— А она где? — вторит мне сдержанностью.

— Не знаю, — качаю головой. Взгляд в глаза, но тотчас осеклась. — Должна скоро быть, но… В общем, я не знаю. Хотя, может, уже и пришла, — от волнения рассмеялась.

— Ну так звони…

Ухмыльнулась, чувствую, как очередная волна жара раздирает мои щеки.

Разворот — и подчиняюсь: зажать пару раз кнопку звонка.

Застыли оба, казалось, не дыша.

Не знаю… Господи, не знаю… Но, по-моему, меньше всего в жизни мне сейчас хочется, чтобы… она открыла, чтобы…

Тщетные мгновения выжидания — и уже более смело вновь жму на черную кругляшку. Сердце грохочет исступленно, вымаливая у вселенной подольше побыть с этим человеком.

Не знаю… впервые… Или от того, что он первый столь откровенно проявил ко мне неподдельный, чистый интерес, даря при этом доброту, заботу, а не агрессию и пошлость, или…

Еще раз — и нервозно дернулась. Обернулась.

Лицом к лицу. До неприличия близко.

Но ни он, ни я… не отстраняемся. Изучаем друг друга взглядом, хотя и теряется фокус, а сердце замирает всё чаще и чаще.

Задыхаюсь.

— И ключи не искала? — тихо, сипло.

— А? — словно очнулась, вздрогнула.

Сглотнула скопившуюся слюну. Неосознанно облизалась.

— Ключи, что ли, не искала? Не бродила там, где могла их посеять?

— Н-нет… — растеряно. — Да и это вряд ли… Я н-не рассеянный человек.

— Ну… — тихий смех, но тотчас оборвал себя, — со всеми когда-то бывает это в первый раз.

— Н-наверно… — робко.

— Давно уже ждешь? — отдернул взгляд в сторону взволнованно. Прокашлялся. Шумный вздох — и снова глаза в глаза: — Вернее, давно поняла, что ключей нет?

— Д-да… еще светло было. Часа четыре дня.

— Ну не ночи же, — смеется уже более открыто, смело.

— Не ночи, — глупо повторяю, а сама уже давно и мыслями, и душой утонула в его глазах, забывая обо всём на свете.

— И что теперь? Сидеть здесь будешь? Или к кому из знакомых подашься? Соседи?

Едва осознанно качаю отрицательно головой. Не сразу нахожу силы на звук, захлебываясь его приятным, притягательным запахом (смесь сигарет и парфюма — что впервые не отталкивает):

— Нет… у меня здесь нет знакомых.

— Недавно переехали?

— Мама местная. А я — недавно.

— Откуда?

— Из областного…

Ухмыльнулся вдруг. Колкие минуты — и поведал свои мысли:

— Все рвутся туда, а ты — оттуда…

Будто очнулась от оплеухи. Подалась немного назад, спрятала взор, давясь горечью воспоминаний.

— Меня батя, — сглотнула слюну; обида полосонула горло, — вместе… со своей новой женой… сюда отправили. Чтоб не мешала.

— Прости… — едва слышно, пристыжено. Опустил очи.

— Да ничего, — натягиваю улыбку на устах. — Видимо, заслужила.

— Но с мамой же лучше?

— Не с моей, — мотаю головой. Глаза в глаза.

— Может, еще поладите?

Печально рассмеялась я, отведя взгляд в сторону.

И снова качаю головой, вкушая уже на полную разбушевавшееся разочарование своей судьбой:

— Если только на работу устроюсь… и стану выгодной инвестицией ее тепла и внимания.

— Ну… не руби с плеча. Может, все еще поменяется. Всё-таки… ты ее ребенок.

Не выдержала я — взорвалась злостью, негодованием:

— Шутишь? — гневное, резвое мое. Очи в очи, окончательно вырываясь из дурмана его влияния. — Да даже сейчас… где она? Думает обо мне? Беспокоится? Ну-ну. И хорошо, если к утру явится. И вообще, если бы я задавилась — она бы только рада была: одной проблемой меньше. Да и квартиру можно было бы… снова сдавать, — паясничая, закачала я головой, передразнивая ее скрытые нападки на меня последние дни, особенно когда вот… с крышей этой случилась беда.

Странное, палящее молчание пролегло между нами.

Спрятала я от неловкости взор. Даже не знаю… зачем всё это наговорила, всё грязное белье вывалила. Да еще кому?

— А звать-то тебя хоть как? — неожиданно отозвался "помощник", видимо, учуяв, на какую лихую мои мысли свернули.

Криво, но не без благодарности, улыбнулась я. Еще рачительнее прячу взгляд:

— Ванесса. Ванесса Соколова. Батя зовет… Ваней.

— Ваня? — заржал вдруг мой "защитник".

Отчего резво выстреливаю ему взором в глаза. Улыбаюсь:

— Ага. Глупо, да? — чувствую, как вновь заливает стыд мои щеки.

— Да че сразу?.. — смеется еще громче. — Не глупо. Просто… необычно. Пацана, что ли, хотел?

— Да нет, — пожала я от неуверенности, неловкости плечами. — Просто… Ванесса… как-то… ну, сам понимаешь, пока выговоришь. А так… Ванька… да и Ванька.

— Ох, Ванька ж ты моя, — шумный вздох и вдруг потрепал меня за волосы на макушке, из-за чего в момент поежилась я, невольно отдернулась в сторону. — Ладно, — вновь отозвался. — Пошли… с нами посидишь. Не тут же… куковать.

Схватил пакеты и, не дожидаясь одобрения, обнял меня за талию — и давлением подал на выход. Подчинилась.