Рассмеялся народ — не сдержалась и я.

— А ты, Валь, хотела бы так? — не отступает от своего Шмелёв.

Оторопела та вмиг. Округлив очи, вперила взгляд:

— Ты дурак, что ли?

— Да дерябнул он с утра, че, не видно? — сквозь улыбку неожиданно отозвался Федя. Шумный вздох — и забросил руку на спинку скамьи, невольно заодно приобняв меня — поежилась в смущении. Задыхаюсь. Забилось в волнении шало сердце — но еще держусь.

— Ой, а то ты не? — укором, давясь смехом, уставился Глеб на Рогожина.

— Нет, — уверенное.

— В смысле? — удивленно вклинился Дима. — На тебя ж тоже разливали!

— И чё? — ухмылкой, взор уже на того.

— О! Рожа! А вы с Инкой! Где у вас самое бесшабашное место было? — и снова «социолог» Шмелёв отозвался.

— Слышь, ты не ох**л ли?! Не?! — взбешенное Федора, тотчас убрал руку от меня, выровнялся на месте, с вызовом подавшись немного вперед.

— Да че ты? — ржет бесстрашный Глеб. — Я ж так… ради интереса. Расширения кругозора. Мож, понравится — себе с кем замучу. А то лифт, крыша и подвал — уже как-то банально, — продолжил поспешно, замыливая ситуацию — поддался, расслабился, оперся спиной на скамью Рогожин). — Но самое, конечно было, тот еще экстрим, когда я эту… сиськастую с 9-го, в позе натуралиста жарю, а ее родаки вернулись раньше с работы и давай туда-сюда ходить за стеклянной дверью.

— И че? — сквозь смех отозвался Рыжик.

— И ниче, — подзадоренное. — Пришлось по-быстрому сворачивать лавочку.

— И че, удалось? — гогочет Катя.

— Ну так! — сгримасничал, и вовсе уже счастливый от всеобщего внимания, Глеб. — Мастер знает своё дело! В бою закалён ого-го! — захохотал сам над собой Шмелев, отвесив характерный жест рукой.

Заулыбались и остальные.

— Те чё? Поговорить больше не о чем? — недовольно отозвалась Валя.

— Ой, какие же все вы зануды! — возмущенное рассказчика. — Жесть!.. А ты, Рыжий? — вперил взгляд в Андрея.

Смущенно рассмеялся тот:

— Да так… неважно, — отмахнулся рукой.

— Не ну, говори! Я ж признался! — давлением.

— Да ну тебя!

— Рыпун! — загоготал громче Шмелев.

— На карусели, в парке, — не выдержал Гриб. — Ночь, правда, тогда была. Безлюдно.

— Да ладно! С кем это?! — ошарашено.

— Ну… Жука сестру помнишь?

— Фу! С ней, что ли? — поморщился от отвращения.

— Да нет, дурак! — хохотом. — Подруга ее. Черненькая такая!

— А… о да, буфера там отменные.

— То-то же, — самодовольно прошептал Андрюха и вальяжно раскинулся на скамье, закинув ногу на ногу.

— А мне не дала… — неожиданно продолжил Глеб, задумавшись. — Той еще… ц*лкой прикидывалась.

— Шмель! Может, хватит, а?! — неожиданно взбешенно гаркнул Федя. — Тут так-то девушки!

— И че? — искренне удивился оратор. — Ты правильно заметил: девушки! Не девочки! Все мы тут… более-менее взрослые, и в курсе… что куда тыкается и куда суется.

— Идиот ты, Шмель! — вдруг гаркнула Валька и скривилась злобно, хотя не без колкой иронии. — Потому-то тебе и не дают!

— Почему не дают? — возмущенное. — Дают. Просто не все, которых хочется.

— А с чего тогда тебя так бомбит? — продолжила та. — Чё за тема странная? Явный спермотоксикоз!

— Ой, да ну тебя! Ты вообще сиди молча! До свадьбы «ни-ни»! Ты в каком веке живешь, а? — ядовитое Глеба.

— В разумном! — не уступает Валентина. — В котором думают головой, а не промежностью!

Цыкнул, глаза закатив под лоб.

— Так, — взгляд около «не унимающегося». — Катя, ты еще малая… За тебя и посадить могут, — гыгыкнул сам себе под нос.

— Придурок! — слышится той шепот, перебивая.

— Так-с! Точно! Ваня! — вскрикнул, вперив в меня взгляд, отчего я невольно дернулась на месте. Вжалась под его напором в спинку скамьи. Продолжил: — А ты бы где хотела? Или как? — гоготнул, давясь пошлостью. Глаза его вмиг заблестели.

Обмерла я, боясь даже моргнуть. Не дышу, давясь шоком.

— Те че, челюсть свернуть, чтоб ты заткнулся? — рявкнул Рогожин, исказившись от бешенства в лице. И снова движение угрозой навстречу наглецу.

— Эй, вы чё здесь? — перебивая, вдруг отозвался Всеволод, так вовремя подоспевший с Настей.

Невольно уставили все на него взгляд, едва раздались звуки.

Стоят, счастливые, улыбаются.

Тотчас загоготал Шмель, завидев их лица:

— Во-от! — махнул рукой. — Гляньте, как светятся! А вы не верили!

Нахмурилась Стася:

— А что такое? Что не так? Че он там уже наворотил?

— А… да, — махнула Валя. — Че, Глеба не знаешь?

— Че, Глеба не знаешь? — коверкая интонацией, тотчас повторил за ней Шмелев, нагло перебивая. — Ну, хоть кому-то повезло! Ладно, — шумный вздох, и встал с места — невольно попятились новоприбывшие, давая свободно выйти из нашего «круга» разбушевавшемуся. — Я курить, — учтиво прокомментировал свои действия тот. — Сева, ты со мной? — уставился на все еще застывшего в растерянности, замешательстве Всеволода.

— А… нет, благодарю. Ты же знаешь, что я таким не увлекаюсь.

— Ах, ну да, — паясничая. — Чего это я? Это же не спортивно… Другое дело… по плацкартам, — уже более тихо, бубня, чтоб тот и не услышал за стуком колес поезда. — Скоро буду…

Шаги на выход.

* * *

Еще около часа — и прибыли. Не доезжая до основной станции, вышли на «переезде».

— В смысле, через кладбище?! — возмущенно рявкнула Настя, мигом ухватившись, прижавшись к своему Всеволоду — ответил вниманием. — Ты же говорил, что через лесопосадку еще можно!

— Да… — скривился. — Это еще метров триста пи**довать вдоль рельс, во-он туда, — махнул рукой куда-то вперед, — где грунтовка. Так проще — и куда ближе. Считай, сразу и выйдем.

— Иди сюда, — неожиданно тихо отозвался Рогожин, запнувшись на месте, разворот ко мне (спешно идущей за ним следом). Схватил за руку — поддаюсь. Шаги далее, за всеми.

— Не поняла! Ты что, прям около всего «этого», что ль, и живешь? — возмущенно гаркнула Катька.

— Да нет, — поморщился от раздражения Рыжик. — Не видно его. Просто так буквально на нашу улицу и выйдем.

— Да-а, Гриб! — протянула ехидно Настя. — Умеешь же ты с утра настроение задать!

— Ну, я предлагал по-другому, — тотчас еще усерднее забубнил в оправдание Андрей. — Вы сами отказались!

— Ага, — язвительное сквозь смех Вальки. — Чтоб мы еще на вокзале пьяными попадали. Нет уж, спасибо! С утра колдырить — это не наше.

Шаги вдоль забора, а там — через калитку и по узким тропинкам… пока не вышли в деревню.

Еще немного — и огромный, двухэтажный из красного кирпича дом встретил нас за высоким деревянным забором, неподалеку от него — гараж, сарай, огород… — всё, как и положено. А чуть сбоку — даже деревянная, резная прямоугольной формы беседка с большим (тоже красивой ручной работы) столом.

— Ну, добро пожаловать, народ! Располагайтесь! Кстати, там еще внизу, если идти через сад, озеро будет. Таких карасей батя мой иногда оттуда тягает, что просто ох**ли бы, если увидели! Вот буквально пару недель назад — на три кило!

— Ну ты рассказчик! — слышится смех Глеба. — А че не на пять?

— Да не! Реально! Ну хочешь, пойдем покажу?!

— Что?

— Таранку! Батя засушил!

— О-о-о, таранка это хорошо! — радостно протянула Валя.

— Жаль, что пива не взяли, — опечаленное Шмелева.

— Обижаешь! — слышится хохот Андрея. — Только ты уже водяру хлестал, — ядовитое подколом.

— Так на завтра, — едкой улыбкой Глеб в ответ.

* * *

Весь день я сама не своя. Шатаюсь из стороны в сторону. Хотя изо всех сил стараюсь везде помочь — то одним, то вторым.

С горем пополам накрыли на стол да засели стопки мочить. Кто чем — а я, как всегда, соком.

Да так… что уже и вечер стал скрадываться.

Не подходит больше ко мне Рогожин, изо всех сил сторонится. Хотя взгляд… нет-нет, да замечаю на себе. Но едва ему отвечаю тем же (тоже украдкой ото всех), как тотчас осекается.

Будто воры… на двух разных берегах.

— Черт! А салат-то никто не посолил! — возмущенное Андрея.

— А соль где? — взвинченное Вали.

— А ее кто-то приносил? — ехидно скалится Шмелев.

— Б**дь! — нервическое Насти. — Че ты ржешь, Глеб? Я так-то тебя и просила это сделать. Единственное, что тебе поручили!

— Да ладно? — искренне удивление. Гогочет. — Не было такого, не наговаривай.

— Вань, сходи, пожалуйста, на кухню. Там я на столе видела. Просто тебе оттуда ближе к дому, а я пока вылезу… — привстала со скамейки.

— Да сиди ты! — раздраженное Димы (которого та невольно задела).

— Да, хорошо, сейчас! — торопливо выпалила я, в момент сорвавшись с места.

— Да-а, ей только и ходить, — слышу голос Кати сквозь смех.

— Ну так ты бы сходила, — ехидное Насти.

— А шашлыки хоть кто-то посолил? — доносится с улицы хохот Рыжика.

По сеням — и в дом.

К столу.

— Да че уже спрашивать и возмущаться? — слышу голос Феди сквозь смех. — Кому что не так — сам себе досолит.

— Да майонез соленый! Что вы как маленькие? — раздраженное Вали. — Я никогда не солю, когда не майонезе замес.

— Че, опять горелые будут? — хохочет Всеволод.

— А кто здесь? — внезапно раздалось позади меня, до чертиков напугав, невольно вырывая из размышлений; тотчас схватил меня за талию и нагло прижал к себе. Косой взгляд: Шмелев. Да и голос признала.