— Больше никаких прихорашиваний, никаких сомнений. Не отступать, вперед!

По лестнице, рука об руку с Робертом, она спустилась и вошла в большой зал, освещенный сотнями свечей, и тотчас оказалась перед глазами тридцати, или даже больше, пар повернувшихся к ней людей и ощутила себя победительницей, почувствовала настоящий триумф, когда сам граф подошел, взял ее за руку, поцеловал в щеку и представил всем собравшимся как молодую жену своего сына.

В начале вечера у нее было приподнятое настроение, но потом постепенно радость исчезла. Пока Роберт был рядом, Изабелле было легко. Мужчины окружали их, поздравляли, говорили комплименты, смеялись, восхищались ею. Потом начались танцы, и ей захотелось потанцевать, но Роберта все чаще и чаще отвлекали его давнишние друзья. Для тех из них, кто большую часть жизни проводил в Шотландии, он был представителем высшего лондонского общества. Они расспрашивали его о последних новостях политической жизни. Изабелла была вынуждена общаться с их женами и дочерьми. Их отношение к ней было совсем другим. Роберт, несомненно, был завидным женихом, и слухи приписывали ему то одну, то другую привязанность. И теперь женщины смотрели на Изабеллу с завистью и с нескрываемым любопытством. Многие из них проводили светскую жизнь, наезжая к родственникам в Лондон, и с легкой фамильярностью говорили как о людях и событиях, о которых Изабелла ничего не знала, так и о опере, о театрах и концертах, о модных романах. Они посмеивались, прикрываясь веерами, обсуждали шокирующие подробности последнего скандала. Изабелла все больше и больше замыкалась в себе, нарушала молчание только в том случае, когда с вопросом обращались непосредственно к ней.

— Вы француженка, не так ли? — спросила одна из дам. — Теперь Роберт повезет вас в Париж, чтобы познакомиться с вашими родными?

— У меня нет родных, только брат.

— Вы уже давно в Англии?

— С двенадцати лет.

— И что же, все это время вы жили в болотистом графстве Кент? Как же вы там ухитрились выжить?

Все это было сказано в таком пренебрежительном тоне, словно речь шла о тюремном заключении. В некотором роде Хай-Уиллоуз был действительно тюрьмой. Изабелла поняла тайный смысл вопроса.

— Как вы познакомились с Робертом? — спросила девушка с ярко-рыжими волосами. Ее представили Изабелле как Фиону, дальнюю родственницу, которая, как выяснилось, знала всех присутствующих.

Изабелла прикусила губу.

— Роберт приехал навестить моего дядю.

— И влюбился с первого взгляда. Как романтично и совсем не похоже на Роберта. Мы всегда говорили, что он никогда не женится, правда? — И она оглядела своих приятельниц, как бы объединяя их в заговоре против чужачки. — Помните, как мы дразнили этим его и Дэвида?

Изабелла уловила злобную нотку. Может быть, Фиона сама хотела завладеть Робертом? Изабелла почувствовала себя так, будто она непохожа на остальных, будто она действительно была кухонной замарашкой. Это становилось все труднее переносить.

— Вы поладили с Мэриан? — продолжала безжалостно выспрашивать Фиона.

— Мы еще мало знаем друг друга, ведь встречались всего несколько раз.

— Она собирается жить с вами в Лондоне? Должна сказать, мне бы это не понравилось. Мэриан управляет домом и хотела бы управлять Робертом, если бы могла. На вашем месте, я бы попросила переехать ее жить отдельно.

— Я бы не смогла это предложить. Мэриан очень любит Роберта.

— Слишком уж любит. — Фиона обменялась многозначительными взглядами с одной из своих подруг. — Вероятно, вы знакомы со многими другими эмигрантами, нашедшими здесь убежище?

— Нет, ни с кем не знакома.

— Очень странно. Все, кого я встречала, знали друг друга.

— Я познакомилась с шевалье де Сен-Джорджем на своей свадьбе, — защищаясь, сказала Изабелла.

— Вам выпала особая честь. Насколько мне известно, он никогда не выезжает из города. А его племянник был с ним?

— Его племянник?

— Люсьен де Вож. О, моя дорогая, вы должны с ним познакомиться. Он и вправду представляет из себя что-то необыкновенное. Такой красивый, он вызывает настоящий восторг, весьма, весьма ravissant[15].

— Он уже давно в Англии? — спросила Изабелла сдавленным голосом.

— Нет, приехал в июле. Вы знаете, шевалье привозил его на прием в Карлтон-Хаус, устроенный принцем Уэльским. — Фиона издала смешок. — Он всех нас очаровал увлекательными рассказами о своих приключениях, совсем как в сентиментальном романе. Все это выдумки, я полагаю, но он так интересно рассказывал и с таким видом!

Рассказывал! Изабелла слишком хорошо все помнила, и Люсьен в Лондоне! Скоро ей придется встретиться с ним. Он ее узнает, конечно же. Изабелла почувствовала такую слабость при мысли об этом, что отвернулась, опасаясь, как бы о чем-нибудь не догадались по ее лицу. Почему-то она никогда не думала, что он может блистать в высшем обществе. Люсьен для нее был человеком, потерпевшим кораблекрушение, которого она спасла, кормила, нашла ему одежду, с ним поделилась всем, что имела. Был ли он действительно племянником наглого француза? Если да, то почему тот сразу же не прислал кого-нибудь ему на помощь? Во всем этом была какая-то тайна, и Изабелла не знала, что и думать.

Гости хорошо поели и попили, и вечер становился все более веселым. Бальные танцы закончились, и музыканты стали играть шотландские танцы — рил и стресспей.

Роберта тоже уговорили принять участие, и сначала он отказался.

— Уже много лет я не танцевал рил. Я слишком стар для таких вещей. Запутаюсь в собственных ногах.

— Но ведь ты женат всего месяц. Ты еще не совсем семейный человек, — настаивала Фиона.

— Я пойду, если моя жена присоединится к нам, — сказал он, обращаясь к Изабелле.

Она покачала головой.

— Я не знаю этих танцев, только испорчу все.

— Ты очень бледна, — озабоченно сказал Роберт. — Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

— Конечно, все нормально. Не беспокойся обо мне. Это же твои друзья, Роберт. Иди к ним.

Фиона взяла его под руку.

— Закоренелый холостяк женился! — она поддразнивала его, а остальные тоже принялись насмешничать, и так, смеясь, они вовлекли Роберта в группу собравшихся в центре зала.

Некоторое время Изабелла наблюдала, как в такт двигаются танцоры. Музыка звучала все громче, и танцующие двигались все быстрее. Она почувствовала себя одиноко в толпе гостей. Изабелла понимала, что не права, но не могла не чувствовать обиды от того, что Роберт не предпочел остаться с нею. Графиня уже удалилась, а Джинни где-то занималась хозяйственными делами. Те, кто не танцевал, сидели маленькими дружескими компаниями, в которых она была лишней. Изабелла почувствовала, что больше не выдержит. Никто не обратил на нее внимания, когда она прошла по комнате и стала подниматься по лестнице. Слуга с подносом спросил, не принести ли ей чего-нибудь.

— Нет, ничего, — сказала она. — Если кто-нибудь спросит, скажи, я пошла к себе.

— Хорошо, леди.

Она быстро поднялась по лестнице и вошла в спальню. Огонь в камине был уже разведен, и Рори, растянувшийся на ковре, сонный, поднял голову, приветствуя хозяйку. Изабелла тихонько закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Она понимала, что не следовало убегать, но была бесконечно рада нескольким минутам покоя. Нужно было собраться с мыслями: она скоро снова встретится с Люсьеном. Но она стала женой Роберта, и что, если, по злому умыслу или из озорства, Люсьен станет распространять историю об их встрече, о нескольких днях, проведенных вместе на пустынном берегу? Сама мысль об этом вызывала дрожь. Она слишком хорошо представляла себе, как воспользуется его рассказами лондонское общество, падкое до скандальных историй, и какие будут последствия.

Изабелла начала рассуждать. Конечно, Люсьен может и не делать ничего подобного. Ведь то, что они испытывали тогда друг к другу, можно назвать всего лишь взаимной симпатией.

Изабелла зажгла свечи в канделябре и начала раздеваться. Она бережно положила браслет и колье в футляр. Вечер, начавшийся так счастливо, завершился грустью.

Надев ночную рубашку, она задула все свечи, кроме одной, и забралась в широкую постель. Кирсти полагала, что Изабелла вернется позже, и еще не положила в постель согревающую грелку, и Изабелла поежилась, прикоснувшись к ледяным простыням. Еще слышны были отдаленные звуки веселой танцевальной мелодии, взрывы смеха, но Изабелла казалась самой себе исключенной из общего веселья, одинокой и заброшенной, она будто забыла, что ушла оттуда по своей воле. Она знала, что некоторые приехавшие издалека гости останутся ночевать в замке. А те, кто помоложе и не боятся ехать верхом ночью, скоро уедут.

Казалось, прошло очень много времени до того, как замерли все звуки и тишина окутала замок. И только тогда она услышала шаги в коридоре. Роберт тихо вошел, осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь. Изабелла услышала, как встрепенулся и гавкнул Рори, приветствуя Роберта, и тот успокоил его. Она лежала с закрытыми глазами, отвернувшись от двери, из чистого упрямства притворяясь спящей. Догадалась, что Роберт подошел и наклонился над ней, почувствовала его руку на своей щеке, потом, все так же тихо, он взял зажженную свечу и прошел в смежную комнату. Теперь, широко открыв глаза, она смотрела на закрывшуюся за Робертом дверь и чувствовала себя обманутой.

А чего она от него ждала? Чтобы он поднял ее, сел на кровать и поговорил о вечере в своей обычной насмешливой манере? Она сама не знала, хотелось ей этого или нет. Но была несчастна и всматривалась в густую тьму. Глаза ее болели от невыплаканных слез. Ночь тянулась медленно. Должно быть, она все-таки задремала и проснулась очень рано, когда едва начало светать. В замке стояла тишина, все еще спали, ведь бал закончился поздно. Одна гардина была отдернута. Здесь на севере рассвет наступал раньше, и день длился дольше, чем на болотах. Изабелла выскользнула из кровати и подошла, поеживаясь от холода, к окну. Небо окрасилось розовым сиянием, и оно сливалось с мерцающим серым шелком морской глади. Видны были и волны, плещущиеся о скалы в маленькой бухте. Утро было так прекрасно. У Изабеллы перехватило дыхание, и вдруг ей захотелось пойти туда, подышать соленым воздухом, постоять на ветру до тех пор, пока он не развеет печаль прошедшего вечера, как это бывало раньше в Хай-Уиллоуз. Изабелла быстро оделась, натянула плотную юбку для верховой езды, мягкие козловые башмаки, закутала Плечи в толстый шерстяной плед. Потом, взяв Рори на руки, тихо открыла дверь и на цыпочках вышла в коридор.