Так дни проходили за днями, и однажды утром граф упомянул, что собирается поехать в горы верхом проведать одного из своих арендаторов, тот недавно неудачно упал и сломал себе бедро в нескольких местах.

— Угораздило его полезть в горы в поисках потерявшихся овец, — ворчал граф. — У старого дурака могло бы быть побольше ума. Его дочь работает на кухне в замке и вполне могла бы присмотреть за ним здесь, но старый черт не хочет покидать свою хижину, видите ли. Утверждает, что достаточно хорошо управляется сам, ему хватает помощи старшего внука.

— Я помню Дональда, — сказал Роберт. — Ему сейчас, должно быть, за восемьдесят. Мы часто рыбачили вместе. Под его руководством я поймал свою первую муху для наживки, когда мне было лет семь. Мы с Изабеллой проедемся к нему вместе с тобой.

— Думаю, не стоит, — пробормотал отец. — Вряд ли это будет приятное зрелище. Доктор сделал, что мог, но, кажется, бедняга практически прикован к постели.

— Не надо беспокоиться, Изабелла не из пугливых барышень.

Они отправились вместе. Замыкал кавалькаду Ян, он вез корзину со всякими деликатесами из кухонь замка, собранную Джинни.

Опасения графа были преувеличены. Единственная комната каменной хижины с земляным полом и беленными известью стенами была чистой и опрятной. От тлеющего в очаге огня тянуло торфяным дымком и острым запахом какой-то мази на травах для поврежденного бедра старика.

Длинный худой старик лежал, вытянувшись, на кровати. Когда граф, наклонив голову под низкой притолокой, вошел, он, опираясь на подушки, сделал усилие, чтобы приподняться с кровати. Граф нетерпеливо показал рукой, чтобы старик не поднимался.

— Как дела, приятель? Как твое бедро? — отрывисто спросил граф. — Я к тебе присылал доктора. Он был у тебя?

— Да, лорд, он очень хорошо обо мне позаботился. Бог даст, скоро я встану на ноги.

— Давай уж, поправляйся, — мягко сказал Роберт, подходя поближе к постели и подводя Изабеллу. — Надеюсь на тебя, ты должен научить мою жену правильно ловить мух. Пока что у нее это не очень хорошо получается.

На темном от загара лице старика появилась довольная улыбка.

— Обязательно научу, мастер Роберт. Сколько отличных денечков мы провели вместе. Хорошую женушку вы себе нашли, она будет неплохой хозяйкой.

— Муж рассказывал мне о вас, — прошептала Изабелла, беря худую руку старика. Она помедлила минуту, а потом наклонилась и поцеловала его в морщинистую щеку.

— Ну что ж, поправляйся, — сердито продолжал граф, — а если тебе что-нибудь понадобится, пришли своего внука в замок, и Джинни сделает все, что нужно.

— Я вам благодарен, лорд, в самом деле, очень благодарен. Но мой внук Дункан отличный парнишка, и приносит мне все, что нужно, — с достоинством ответил старик.

— Упрямый старый черт, — раздраженно пробормотал граф, пока Ян ходил за лошадьми. — Слишком горд, чтобы признать, что отвоевал свое. Он никогда уже больше не поднимется и знает об этом. Лежит здесь, как раненый зверь. По-моему, было бы лучше для всех нас перевезти его вниз, в замок, даже вопреки его воле.

— Нет, — быстро воскликнула Изабелла, — нет, этого делать нельзя. Вы не должны так поступать. Это было бы жестоко. — Граф повернулся, чтобы взглянуть на нее. Изабелла почувствовала, как краска заливает ее лицо, но отважно продолжала: — Вы понимаете? Это не из-за гордости. Он знает, что близок его конец, и хочет умереть у себя дома среди того, что он любил больше всего. Вы убьете его, если запрете в замке, каким бы прекрасным ни был присмотр за ним.

Она замолчала, заметив, как нахмурилось лицо графа. Граф тут же отвернулся от невестки и взял поводья своей лошади.

— У жены твоей острый язычок, Роберт, — сурово сказал он. — Приглядывай за ней.

Он вскочил в седло и поехал вперед.

Роберт повеселел. Щеки Изабеллы пылали, когда он помогал ей сесть на коня. Если она оскорбила его отца, то ничего хорошего это не сулило. Однако она знала, что была права, и не собиралась извиняться.

Некоторое время они ехали молча, а когда спускались друг за другом по узкой тропе, из-под копыт ее лошади вдруг выскочил заяц. Кобыла испугалась и встала на дыбы. Изабелле удалось натянуть поводья, но не хватило сил удержать лошадь. Она пронеслась мимо графа вниз по извилистой тропе. Тонкие ветки деревьев хлестали Изабеллу по лицу, она изо всех сил старалась удержаться в седле, но все же налетела на низко расположенную большую ветку и была сброшена на землю. Изабелла кубарем покатилась вниз и наконец упала ничком на кучу из мягкой земли, сосновых иголок и опавших листьев. Роберт устремился к ней. Он соскочил с лошади, но Изабелла уже пыталась сама встать на ноги.

Роберт обнял ее.

— Со мной все в порядке, — выдохнула она, — все нормально. Я не пострадала, только поцарапалась.

Острые прутья оставили кровавые следы на лице Изабеллы. Вставая, она обнаружила, что сильно ушибла лодыжку, и ощутила боль в спине, пытаясь выпрямиться, но скорее умерла бы, чем призналась в этом, потому что граф наблюдал за ними сверху, спокойно сидя на своей лошади.

— Лучше послать за экипажем, Роберт, иначе не отвезти ее домой, — сказал он голосом, в котором слышалась насмешка над теми, кто имеет глупость падать с лошади, идущей средним галопом.

— Нет, — энергично запротестовала Изабелла. — В этом нет необходимости. Роберт, помоги мне сесть в седло.

Ян отправился за лошадью и привел назад пристыженную кобылу. Роберт беспокоился.

— Ты уверена, что ничего себе не повредила? Нам предстоит еще довольно долго ехать верхом.

— Конечно, уверена. Подумаешь, упала. Да я падала тысячу раз.

Было настоящим мучением трястись в седле по дороге домой и выслушивать ворчливые замечания графа, когда они спешились во дворе замка и слуги увели лошадей. Он сказал:

— Она храбрая и своевольная девица, эта твоя кухарка, Роберт, вот что я тебе скажу.

Сильно хромая, она пошла в замок, чувствуя себя так, будто прошла рыцарское крещение.

За несколько дней до этого события Роберт заговорил о возвращении в Лондон до того, как выпадет снег. Наступил вечер, на который был назначен бал.

— Отец хотел бы пригласить соседей и друзей, чтобы познакомить их с тобой, потому что вряд ли мы приедем в Гленмур в ближайшие год — два.

— Зачем это им знакомиться со мной? — строптиво спросила Изабелла.

— Ты моя жена, не забывай об этом, а когда-нибудь станешь графиней Гленмурской.

— Я знаю, и это наводит на меня ужас. Все они будут обсуждать меня.

— Скорее, завидовать моему везению: как это мне удалось найти такое сокровище.

— Не смейся надо мной, Роберт.

— Я не смеюсь. Я на самом деле так думаю. Постарайся быть очаровательной, чтобы доставить удовольствие старику. Он никогда не признается в этом, но я уверен: ему не терпится похвастаться тобой.

На этот счет у Изабеллы были большие сомнения. Граф был слишком упрям, чтобы сдаться так быстро. Скорее всего, тут дело в гордыни. Отец никогда не допустил бы мысли, что его сын совершил ошибку. Но Изабелла тоже была горда, и она сделает все, как захочет Роберт. Она надела свое подвенечное платье из тонкого белого сатина, расшитое крохотными жемчужинами у выреза и по подолу. Кирсти заботливо его выгладила и принесла букет роз с запиской от графини.

«Это последние розы года. Мне будет очень приятно, если ты украсишь ими свой наряд сегодня вечером».

Но самый большой сюрприз ждал ее впереди.

В течение нескольких дней в замке шли грандиозные приготовления. Предполагалось устроить неофициальный ужин. В столовой гостей ждали приготовленные целиком лососи на серебряных блюдах, свежие омары, барашек, поджаренный на вертеле, паштеты из оленины. Гости начали прибывать вскоре после обеда: кто в каретах, кто верхом. Изабелла слышала, как сновали взад и вперед служанки. Начали играть музыканты. Сейчас все соберутся в гостиной. Ей следовало поторопиться. Изабелла посмотрела в зеркало и подумала, что выглядит бледной и усталой, и сильно потерла щеки, в надежде, что они порозовеют.

Вошел Роберт и положил руку на ее плечо.

— Не стоит волноваться, любовь моя. Ты выглядишь ослепительно.

Он приподнял темный локон и поцеловал изгиб ее шеи.

Изабелла повернулась лицом к мужу.

— Не пытайся успокоить меня. Я выгляжу такой же испуганной, какой себя чувствую.

— Испуганной кем? — улыбаясь, спросил он. — Злыми духами?

— Да, если хочешь знать. Духами твоих предков, всех этих графинь Гленмурских.

Роберт слегка коснулся ее щеки.

— Ни одна из них не выдерживает сравнения с тобой.

— Хотела бы я, чтобы это было действительно так.

Стук в дверь испугал ее, но это был всего лишь личный слуга графа. Он, войдя, протянул ей длинный узкий футляр.

— Его светлость был бы счастлив, если бы вы согласились надеть это сегодня вечером, леди.

Слуга поклонился и вышел, а Изабелла так и осталась стоять с футляром в руке.

— Что это?

— Открой и посмотри.

Оробевшей Изабелле пришлось повозиться с замком, и наконец она подняла крышку. На пурпурном бархате лежали изящные колье искусной работы и браслет из жемчуга и бриллиантов. Она с восторгом смотрела на украшения.

— Твой отец и правда хочет, чтобы я надела это?

— Он не смог бы сделать тебе большего комплимента, — суховато ответил Роберт. — Они принадлежали моей матери.

— Роберт, я не могу это надеть, — тихо сказала Изабелла, — он так любил ее.

— Можешь и должна. Это значит, что он принял тебя.

Роберт взял колье и застегнул на ее шее, надел браслет на ее тонкое запястье. Он поцеловал ее в губы, накинул на плечи шарф из легкой ткани, вышитый серебряными звездами, и подвел к двери.