Соня Мармен - Ветер разлуки

В нескольких шагах от них первые малиновки что-то клевали на земле, не обращая на людей ни малейшего внимания. В Нижнем городе начались восстановительные работы, и оттуда доносился оглушительный грохот.

– И чего же вы хотите? Прочитать мне мораль или же поблагодарить за то, что я не пытаюсь с ней увидеться?

– Мне – читать вам мораль? К чему? Наоборот, я пришла сказать, что совсем не рада, что вы от нее отказались.

Александер усмехнулся и, повернувшись, посмотрел на Мадлен. Что ж, приходилось признать, что кузина выглядела не намного лучше, чем он. Должно быть, у них с Изабель вышла какая-то размолвка.

– Как она?

– Очень плохо, мсье Макдональд. После похорон отца чахнет на глазах.

Он выглядел удивленным.

– После похорон отца?

Александер слышал на днях, что в городе похоронили богатого торговца, но он был так занят своими невеселыми мыслями, что не стал вникать в детали. В один из вечеров, во время патрулирования, он оказался возле дома Изабель на улице Сен-Жан. Улица была пустынна, поэтому он рискнул подойти и заглянуть в окно. Изабель сидела за клавесином, наигрывая грустную мелодию. Прижавшись спиной к стене, он несколько минут стоял и с замирающим сердцем слушал, как душа возлюбленной изливает свое горе. Наивный, он решил, что это из-за него! Опасаясь, что кто-то может его увидеть, он ушел. Выходит, в тот вечер Изабель оплакивала своего отца…

– Когда это случилось? – спросил он с искренним участием.

– А вы не знали? Он скончался седьмого апреля. А незадолго до этого умерла ее подруга Марселина. Я боюсь за Изабель – она не ест, не спит. Поэтому я подумала, что вы можете ей помочь.

– Для этого она должна согласиться на встречу со мной!

Александер снова устремил взгляд на небо над Нижним городом.

– Что между вами произошло? Вы поссорились?

Вместо ответа он лишь устало пожал плечами и скрестил руки на груди. Мадлен это не обескуражило.

– Мсье Макдональд, Изабель нужно растормошить! И если вы правда ее любите…

Он вздрогнул, и тело его напряглось, как струна. Мадлен положила руку ему на предплечье.

– Вы ведь по-прежнему ее любите, правда?

Александер медленно кивнул, проглотив комок в горле.

– Она не захочет меня видеть, мадам Мадлен, – шепотом произнес он. – Она вам не рассказала? Думаю…

– Мсье Макдональд, Изабель ни с кем не хочет разговаривать, даже со мной. Что бы между вами ни произошло, это касается только вас двоих. Но я уверена, она вас все еще любит.

Он опустил глаза.

– Признаться, я сомневаюсь в этом.

– Я не говорю, что она на вас не сердится, но… Мы не станем ни о чем ее просить. Мы устроим встречу, случайную встречу. Она нуждается в вас.

– Не знаю…

– Александер, сделайте это ради нее! – взмолилась Мадлен.

Он был тронут доверием молодой женщины. И она в первый раз обратилась к нему по имени! Он попытался улыбнуться, глядя на ручку, все еще сжимавшую его руку. Пальчики у Мадлен были длинные и тонкие, коротко обрезанные ногти – безупречно чистые.

– Что вы задумали?

Она с довольным видом улыбнулась.

– Мы так давно не выбирались на пикник…

С утра поднялся резкий северо-восточный ветер, и, добираясь до старой мельницы у реки, кузины успели промерзнуть до костей. Изабель со вздохом облегчения закрыла за собой дверь, и помещение моментально погрузилось в полумрак. На небе, кусочек которого просматривался сквозь крошечное окошко, сверкнула молния. Девушка невольно вздрогнула. Гроза всегда страшила ее.

– Ну и день! Лучше бы мы, Мадо, остались дома, в тепле, чем идти сюда, чтобы перекусить на старой мельнице, да еще в дождь! Взбредет же тебе такое в голову!

– Дорогая, тебе надо развеяться! Подумаешь, дождь! Я решила вытащить мою Спящую красавицу из хрустального гроба, и я это сделала!

– Мадо!

– Ну, может, не из гроба… Но ты и вправду бледненькая. Вот увидишь, свежий воздух пойдет тебе на пользу.

Изабель посмотрела на пыльный пол (сюда с осени не заглядывала ни одна живая душа) и поморщилась.

– М-да… Можно подумать, здесь воздух очень свежий!

Мадлен не обратила внимания на язвительные слова кузины. Она что-то искала в корзине.

– Надо же! Забыла стаканы!

– Будем пить из горлышка.

– Ну нет, я за ними схожу. А ты оставайся тут и все приготовь. Я скоро!

– Мадо, не ходи! До дома далеко, а ветер такой сильный! Мы прекрасно обойдемся без стаканов, говорю тебе!

Но Мадлен уже выскочила на улицу. Изабель подошла к двери и какое-то время смотрела, как кузина бежит, вжав голову в плечи, под порывами ветра и первыми каплями дождя.

– Вот несчастье! Подумаешь, нет стаканов! Можно было обойтись и без них, да и без этого пикника тоже, тем более в такую собачью погоду! Если польет как из ведра, она вообще не сможет вернуться и мне придется сидеть тут и дожидаться, пока гроза закончится!

Изабель пнула дверь ногой, и она захлопнулась. От сотрясения над полом поднялось облачко белой пыли. Сердито бормоча себе под нос, девушка схватила стоявшую у двери метлу и принялась подметать. Не расстилать же скатерть в такой грязи, верно?

Когда с уборкой было покончено, Изабель притянула к себе корзинку. И стоило ей запустить руку под салфетку, как внутри что-то звякнуло. Стаканы оказались на месте!

– Ох, Мадо! Не я одна витаю в облаках…

Расстелив скатерть, она выложила еду, присела на колоду и стала ждать. Через пару минут едва слышный шорох привлек ее внимание. Он доносился из дальнего, самого темного угла комнаты. Наверное, какая-нибудь мышка решила, не дожидаясь приглашения, поучаствовать в пиршестве? Изабель прислушалась. Шорох повторился.

– Ах ты, маленькая воровка! Сыра я тебе не дам, даже не мечтай!

Девушка взяла метлу и стала подкрадываться к большому ларю, в котором в сезон хранилась мука. Новая молния на мгновение осветила комнату. Изабель застыла от изумления. Одновременно с раскатом грома из тени вышел человек. Она вскрикнула, и Александер бросился к ней:

– Dinna fear, Isabelle![156] Это я.

– Александер? Но как?..

Он остановился в метре от нее и смущенно кашлянул. Изабель пребывала в смятении. Она не знала, что и думать. Как здесь очутился Александер? И Мадлен, которая настояла на пикнике именно сегодня, а потом вдруг взяла и убежала… Выходит, они все это нарочно подстроили? И вдруг вся горечь разочарования, копившаяся в девушке на протяжении последних недель, всколыхнулась, едва не задушив ее. Изабель схватила метлу и замахнулась.

– Ах ты, гад! Юбочник, бабник проклятый! Тартюф в юбке! Ромео паршивый! А ну, проваливай отсюда! Видеть тебя не хочу, Александер Макдональд! Мало ты надо мной поиздевался? Я в тебя влюбилась, как дура, а ты надо мной насмехался? Свин похотливый! Получай!

Метла шаркнула об пол, поднимая тучу пыли. Александер увернулся и отпрыгнул в сторону. Изабель выглядела так комично, что он не смог сдержать улыбку. Девушку же это рассердило еще больше: размахивая метлой, она стала наступать так активно, что скоро загнала его в угол. Изабель на мгновение застыла в нерешительности, и шотландец этим воспользовался, чтобы отнять у нее «оружие». Это получилось на удивление легко, но ярость девушки только усилилась.

– Ты мерзкий тип, Александер! – выкрикнула она и подалась вперед в попытке расцарапать ему лицо. – Гнусный, мерзкий, подлый! Я никогда не прощу, как ты со мной поступил!

Осознав наконец тщетность своих атак, она одернула юбку, пнула ларь и, сделав круг по комнате, в облаке мучной пыли ринулась на улицу. Ей хотелось оказаться дома, в своей комнате, в своей постели. И никогда, никогда больше не видеть человека, который так жестоко посмеялся над ее чувствами…

– Изабель!

Струи дождя хлестали ее по лицу, ветер заглушал призывы Александера.

– God damn, Isabelle![157]

Молодой человек догнал ее и схватил за руку.

– Отпусти! Иди к этой своей… подружке! Она… Ай!

Он заломил ей руку и обхватил за талию, чтобы на этот раз она не смогла убежать. На небе то и дело появлялись росчерки молний, пейзаж в свете дождливого дня казался совсем серым. Изабель перестала отбиваться – просто стояла и кусала губы от злости. Но, как оказалось, это была минутная передышка перед новой бурей: девушка разразилась такой отборной бранью, которая заставила бы покраснеть даже Перрену. Ледяные капли дождя падали ей на лицо, стекали по щекам и по шее.

– Och! Isabelle, ’t is enough![158] – крикнул Александер и потащил девушку обратно к мельнице.

Закрыв дверь, он прислонился к ней спиной и посмотрел на Изабель, которая, чертыхаясь, отряхивала намокшую одежду.

– Изабель, не злись, нам надо поговорить.

Звонкий насмешливый смех эхом прокатился по пустой комнате. Александер закрыл глаза – ее холодность показалась ему невыносимой. Повернувшись спиной, чтобы не видеть его, Изабель снова принялась его оскорблять. Он понимал, что она должна была чувствовать, и все равно выслушивать все это было ужасно тяжело. Но настал наконец момент, когда запас ругательств у девушки иссяк.

– Поговорить? Но скажи, о чем? Я знаю, я все видела в тот вечер, и, поверь, мне… не нужны подробности!

Изабель говорила высоким истеричным голосом, и Александер почувствовал, что тоже начинает злиться. Он был готов признать, что поступил дурно, но это не только его вина! В конце концов, это же она не захотела с ним встречаться!

– Я хочу, чтобы ты поняла…

– Я уже все поняла, представь себе!

Она смерила его убийственным взглядом. Александер долго сдерживал себя, но тут его гнев все-таки вырвался наружу. Собираясь на эту встречу, он прокрутил в голове тысячу и один сценарий и, казалось, ко всему был готов. Но предусмотрительность канула в водовороте эмоций. Схватив Изабель за руку, он развернул ее и прижал спиной к ларю. Мучная пыль взметнулась и стала оседать на чепец девушки и ее черное траурное платье. Изабель чихнула, подняла голову и… встретила суровый взгляд сапфирово-синих глаз. Внезапно она испугалась.