— Ну что, все садимся, — громко объявила Гладис.
Семья уселась за накрытый стол и принялась есть лёгкий ужин из травяного супа и хлеба с сыром.
— И, как вы думаете, отец, надолго вы уезжаете? — спросила Матильда.
С отцом она всегда говорила так, будто они находились в высшем обществе, а не в кругу семьи.
— Как обычно, через полгода должен вернуться. Времена неспокойные, однако, шут его знает, как выйдет. А тут ещё, — с деланным недовольством поглядел он на Аньес, — твоя неугомонная сестра уговорила меня взять её с собой.
Несмотря на столь нелестный эпитет, Эдмон любовно посмотрел на неё, а сама Аньес обняла его и поцеловала в щёку.
— Я знала, папа, что ты мне не откажешь мне!
— Ещё бы, — тихо хмыкнула Матильда и уже громче добавила: — Отец, я вам сочувствую: проблем с ней не оберётесь!
Аньес послала сестре убийственный взгляд, но промолчала.
— Мне жаль, что ты тоже уезжаешь, — вступила в разговор Беатрис. — Без тебя здесь будет по-другому…
— Да… — насмешливо протянула Матильда. — Без тебя здесь всё будет совсем не так. Мы все будем скучать, а особенно — Герик!
— Ах ты… — взъярилась Аньес.
Эдмон не дал договорить старшей дочери.
— Ну что за балаган вы тут развели! Мы уезжаем с Аньес, — и это решено. Как говорится, после долгой разлуки встреча во сто крат слаще.
— Папа, — лукаво улыбнулась Аньес, — так вовсе не говорится: это ты сам придумал!
— Нет уж, — притворно возмутился он. — Это народная мудрость, только я её выразил на свой манер.
— Потому что забыл истинные слова сей мудрости? — невинно осведомилась Беатрис.
— Господи Иисусе, — закатил глаза Эдмон. — Что за дочерей я вырастил? Сущие дьяволята!
— Папа, ты оскорбляешь нашу святую невинность Беатрис! Как ты можешь! — в притворном ужасе воскликнула Аньес.
— Да уж, — проворчал он. — Скоро соловьём запоёшь, что и ты — божественный агнец!
— Но это так и есть!
За таким лёгким разговором прошёл ужин, и, когда все закончили трапезничать, отец семейства возвестил:
— Так, пора отправляться на боковую! Мне не нужна завтра сонная муха, — обратился он к Аньес. — А то я тебя знаю: испортишь всем настроение, если не выспишься.
С этими словами он встал и, благословив всех дочерей и сына, пошёл в их с женой комнату, которая находилась за стеной. Гладис с обеспокоенным видом последовала за ним: так она выглядела всегда накануне его отъездов в Англию. Аньес, внемля советам отца, уже убежала в сестринскую комнату, да и Тристан тоже успел скрыться наверху.
Остались только Матильда и Беатрис. Последняя взяла в руки отложенное в сторону прежде шитьё.
— Беа, а ты не хочешь пойти спать?
— Не особенно. Мне не нужно завтра никуда ехать, высплюсь ещё.
— Но и заниматься шитьём в такое время тоже необязательно, — справедливо заметила Матильда. — Оно никуда не убежит. И поэкономнее со свечами: матушка же говорила, что их не так просто теперь достать.
— Да, это правда… — вздохнула Беа.
Она снова отложила работу и, встав со стула, подошла к окну. Снаружи царила непроглядная тьма.
— Тебя что-то беспокоит? — осторожно поинтересовалась Матильда.
— О нет, — ответила сестра. — Просто я думаю о том, что будет лучшим для меня.
— И из чего состоит выбор?
— Выходить мне замуж или удалиться в монастырь.
— Беа! — ошеломлённо воскликнула Матильда. Младшая сестра, конечно, всегда была чересчур набожной, но эта её причуда ни в какие ворота не лезла! — Не говори глупостей. Какой ещё монастырь, когда у тебя есть любимый человек? И любящая семья, между прочим.
Беатрис тяжело вздохнула, но не выглядела виноватой.
— Понимаешь, Матильда, я не уверена в том, что хочу быть с Эдгаром. Что же до вас, то монастырь — это не чистилище, не навсегда расстанемся.
— Ты любишь его? — прямо спросила Матильда.
— Боже, причём здесь это? — Беа как будто даже обиделась вопросу. — Разве это имеет значение? Я боюсь… То есть, я не хочу быть зависимой от мужа.
— Но почему? — удивлённо посмотрела на неё Матильда. Она понимала её всё меньше и меньше. — Все женщины, так или иначе, зависимы от мужчин. Но и защищаемы ими тоже. Разве это плохо?
— Не знаю, — слабо улыбнулась Беатрис. — Наверное, не плохо, но, может быть, плохо для меня. И ещё я вынуждена буду делить с мужем ложе.
— Но, говорят, это бывает приятным, — вставила Матильда.
— Возможно, но откуда мне знать, как это будет с Эдгаром? Алиса говорила, что её муж — просто грубый зверь. Она каждую ночь с ним мучится.
Алиса была крестьянкой и подругой Беатрис. Матильда про себя отругала эту Алису, которая рассказывает подобные вещи незамужней пока девушке.
— И ещё, мне придётся рожать детей, — добавила Беа.
— Ну а в этом-то что ты плохого нашла?
— Как что? Не помнишь, как Ида рожала? Боль, крики, мучения в течение нескольких часов… К тому же, грязь, кровь, спёртый воздух… Нет, я готова умереть от мысли, что мне придётся это пережить. Или я могу и не пережить этого вовсе. Мать Аньес умерла в родах, не забыла?
Матильда сначала не нашлась с ответом. Она тоже помнила, как рожала Ида. Ида была дочерью подруги их матери, и так уж вышло, что они оказались рядом с ней в тот час. Крики и впрямь были страшными, и Матильда очень сочувствовала мучениям Иды, но она знала, что это обычное дело, многие женщины прошли через это.
Об этом она и сказала Беатрис:
— Но не ты первая, не ты последняя. Это же естественно. Бог ведь не зря послал женщинам такое… бремя. — Она знала, что этот довод очень весомый для сестры. — И не всегда всё сопровождается грязью или спёртым воздухом. И длятся роды не всегда так долго. И у тебя крепкое здоровье, так что ты точно не умрёшь.
— Откуда ты всё это знаешь? — с досадой спросила Беа.
— Риннон рассказывала, — улыбнулась Матильда, — да и в деревне чего только не увидишь да не услышишь. Так это всё, что отталкивает тебя от замужества?
— Ну да, — неуверенно признала Беатрис. — Но это немало. И ещё мне кажется, что у каждого человека есть своё предназначение. По-моему, мне уготовано судьбой стать монахиней.
Матильда фыркнула:
— Не дури, Беа… Я не позволю тебе стать монахиней, так и знай. И Эдгар, я уверена, будет от этого не в восторге. И, если уж на то пошло, то мама с отцом также не обрадуются. А Тристан? И Аньес?… Нет, Беа, ты не имеешь права так поступать со всеми нами. И это я не говорю про твою красоту, которую просто грех прятать в монастырских стенах.
— Я пока только думаю, — отступила Беа. — А теперь пойдём спать. У меня пропало настроение для шитья.
— Слава богу, — засмеялась Матильда.
Сёстры взяли друг дружку под руки и направились к себе.
На следующее утро вся семья Марильяк собралась во дворе. Помимо них также пришли попрощаться и некоторые другие: хорошие знакомые Эдмона и Гладис, друзья Аньес. Был Герик, который стоял немного в отдалении. Выглядел он очень опечаленно. Рядом с ним вертелась Лоана, довольная как никогда, ведь главная соперница теперь уезжала. Матильда наткнулась взглядом и на крестьянина Донана: крепкий и по-своему симпатичный, он последнее время уделял Матильде немало внимания, но она его избегала. Он раздражал её своей неуклюжестью.
Двое их слуг, Вилли и Пьер, загружали старую повозку. Аньес бегала между ними, то и дело крича и приказывая им переставлять сундуки или бежать в дом за забытыми вещами. Пьер и Вилли уже выбились из сил, начищая старую повозку так, чтобы она выглядела достойно. А сейчас и вовсе не посидеть на месте, таская туда-сюда вещи хозяйской дочки, — они явно были не в духе, бросая острые взгляды на Аньес.
— Дорогой, будь осторожен, — заговорила Гладис, нежно глядя на мужа. — На дорогах сейчас неспокойно.
— Разумеется, не волнуйся.
— Отец, зря ты взял с собой Аньес, — вступила в разговор Матильда. Её гложило нехорошее предчувствие относительно этой поездки. Или, скорее, относительно сестры в этой поездке. Но Матильда не собиралась об этом никому рассказывать, потому весело улыбнулась: — Не представляю, через сколько лет вы доберётесь на такой загруженной повозке до Англии! И… возвращайтесь скорее, отец.
— Матильда, а ты не хочешь, чтобы Аньес вернулась скорее? — спросил её Тристан.
Этот вопрос заставил всех рассмеяться.
— Что ты, — улыбаясь, проговорила Матильда. — Конечно же, хочу. Но вот хочет ли она сама этого?…
— Неважно, — сказала Беа. — Здесь её дом, а значит, она должна вернуться.
Гладис с умилением посмотрела на свою младшую.
— Аньес! — позвала она падчерицу. — Дорогая, попрощайся хоть с нами. Вещи без тебя не уедут.
— Матушка, вы правы, — подошла к ним Аньес. — Но эти олухи ничего не могут сделать нормально. За ними только глаз да глаз! — Один из олухов, Вилли, послал убийственный взгляд в сторону девушки. — Папочка, поехали! — тем временем торопила отца Аньес. — А то я ещё что-нибудь вспомню, — шутливо добавила она.
Эта фраза заставила всех пошевелиться, и Матильда первая обняла сестру.
— До свидания, Аньес. Надеюсь, ты хорошо проведёшь время.
— А как же иначе, — улыбнулась в ответ Аньес.
Потом повернулась к Тристану.
— Тристан, когда я приеду, ты будешь уже совсем большой. Я знаю, ты захочешь себе настоящий меч. И не спрашивайте меня, откуда я это знаю, — предупредила она отца и Матильду, которые очень любили по-доброму придираться к её словам. — Я привезу тебе этот меч. И ты пойдёшь в крестовой поход… Ты станешь знаменитым, милый, — потрепала она его по щеке. — Я верю, что однажды ты окажешься при королевском дворе, и все будут относиться к тебе с глубоким уважением!
"Ветер пыльных дорог" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ветер пыльных дорог". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ветер пыльных дорог" друзьям в соцсетях.