— Застрять дольше — это ещё ничего, — сказал ещё один мужчина, и Беатрис узнала этот голос. Голос человека, который убил её мать. — Главное, чтобы господин не был недоволен этой задержкой.

— Не думаю, что он будет недоволен, — сказал Главарь (Беатрис также узнала его голос). — Мы сделаем всё, как надо, а у него сейчас есть проблемы и поважнее — мятеж…

— Так он в стане мятежников? — спросил кто-то.

— Да-да, — подхватил другой. — Филип, ты ничего нам не рассказываешь. Мы даже имени его не знаем, так хотя бы скажи — за кого он?

— Он платит вам хорошие деньги, — отрезал Главарь, — этого достаточно, больше знать и не нужно.

— Ну да, ты прав, — проговорил Убийца, — за те деньги, что он нам даёт, грех не работать. И давайте уже остановимся на привал. Всё равно девчонка с мальчишкой не уйдут слишком далеко.

— Они не очень-то дальновидны, — усмехнувшись, добавил кто-то. — Девушка могла бы получше спрятать своё платье.

— Зато мы знаем теперь, что нужно искать двух мальчиков.

— А толку: в лесу всё равно не у кого спросить.

— Но тут же не бескрайний лес! — возразил Убийца. — Есть поселения, где и можно будет порасспрашивать жителей.

— Привал, — пресекая все разговоры, возвестил Главарь.

У Беатрис всё внутри сжалось от ужаса, когда она поняла, где они собираются сделать привал. Под тем самым деревом, на котором находились они с Тристаном…

Ей вдруг показалось, что ещё чуть-чуть — и ладони разожмутся, а она упадёт прямо на место их привала. Нет, она не должна двигаться, чтобы её ненароком не увидели. Не должна… но руки в буквальном смысле соскальзывали, и опора под ногами вдруг показалась ей чересчур хрупкой…

Она не могла больше не двигаться. Очень осторожно она поставила ногу на другую ветку. Стало чуточку удобнее. Она замерла, страшась взглянуть вниз и увидеть поднятые вверх головы преследователей.

Как назло, внизу воцарилось молчание. Ей снова начало казаться, что ещё немного, и она упадёт. Руки от столь долгого держания на весу частично потеряли чувствительность. Было противное ощущение, словно она ни за что и не держится вовсе.

— Филип, когда найдём детей, нам возвращаться в ту деревню, чтобы встретиться с Винсом и Недом? — спросил чей-то голос.

Беатрис переполнило такое облегчение, что сердце, казалось, разорвётся. Осторожно выдохнув (всё это время она неосознанно задерживала дыхание), она посмотрела наверх и увидела белое лицо Тристана.

Только бы эти люди не сказали случайно о том, что мать мертва! Она не могла и представить, как поведёт себя брат в таком случае. Едва ли останется спокойно стоять и слушать… А если он выдаст их присутствие, случится ещё одно, двойное, убийство.

— Нет, — ответил Главарь. — Кто-нибудь из вас вернётся предупредить, что справились с делом, а затем все встретимся в ближайшем городе… Ренне, допустим.

Беатрис вдруг посетила мысль, как можно обдурить воинов и уйти от их преследований. Мысль эта показалась довольно разумной и не сложно выполнимой. Только бы скорее они ушли, иначе всё пойдёт прахом.

— До Ренна ещё далеко, — выразил своё недовольство Убийца, — а я рассчитываю, что уже сегодня или не позднее завтра, мы нагоним их.

— Ты рассчитываешь? — спросил его Главарь таким голосом, что Беа стало не по себе.

— Но, конечно, всё зависит от тебя, — тотчас поправил себя мужчина.

— И от вас также, — сказал ему Главарь, — так что нечего рассиживаться. Идём!

«Слава Богу!». И только она подумала это, как ветка под её ступнёй хрустнула. Она еле сдержала себя, чтобы не вскрикнуть. «Уже уходят, уже уходят, уходят…», — повторяла она себе снова и снова. Было бы просто несправедливо, если бы они заметили её сейчас.

— Слышали? — спросил кто-то, и сердце Беатрис ушло в пятки.

— Что? — спросил Главарь.

Молчание. Молчание, в течение которого Беатрис чуть не сошла с ума. Она была уже уверена, что всё кончено, что кто-нибудь посмотрит вверх и увидит её, но мужчина медленно проговорил:

— Да нет. Показалось.

Беа уже боялась даже перевести дыхание. Закрыв глаза, она взмолилась, чтобы они скорее ушли. Она слышала, как они поднимаются, переговариваются о чём-то… слова замирали вдали…

— Беа, — позвал её Тристан, — можешь спускаться.

Открыв глаза, она убедилась в том, что враги ушли, и стала осторожно слазить с дерева, а когда, наконец, оказалась на земле, глубоко вздохнула. Тристан тут же оказался рядом и выжидающе посмотрел на неё.

Беатрис вспомнила мысль, посетившую её, пока она была на дереве.

— Тристан! — прошептала она, оглядываясь, потому что ещё боялась, что воины решат вернуться. — Они пошли на север, значит, мы пойдём на юг!

— Точно! — сверкнув глазами, воскликнул Тристан.

— Тише, — ещё раз осмотрелась по сторонам испуганная Беатрис. — Идём. Мне кажется, они довольно скоро поймут, что мы задумали.

Тристан кивнул и сказал:

— Я знаю одно место, оно не очень далеко от Крэйвека… Мы можем остановиться там ненадолго.

— Что за место?

— Я покажу, — пообещал мальчик.


Прошло два часа изнуряющей ходьбы по лесу, пока они с Тристаном не вышли на небольшую поляну, посередине которой располагались три маленьких хлипких домика.

Беатрис с сомнением взглянула в их сторону. Подозрительно тут было… Может быть, воины, преследующие их, как раз отсюда? Или, может, люди, живущие здесь, какие-нибудь опасные преступники, иначе бы зачем забираться в такую глушь и жить отшельниками?

Оглянувшись назад, туда, откуда они пришли, и увидев погруженный в ночную мглу лес, Беатрис вздохнула. Из двух зол выбирать надо было наименьшую, а таковой ей сейчас казалась остановка в каком-нибудь из этих домов, а не в лесу.

— Пойдём, Беа! — потащил её за руку Тристан. — Не бойся, я знаю этих людей.

— Знаешь?! — с удивлением воззрилась на него сестра.

Удивление через несколько секунд переросло в праведный гнев, но она постаралась подавить в себе это чувство. Всю дорогу Тристан и слова не проронил о месте, в которое они шли, и на все её вопросы отвечал односложно. Мог бы хоть сказать, что знает тех, к кому они шли! Тогда она не была бы так взвинчена, не ломала себе голову, стоит оно того или нет.

Будто прочитав её мысли, мальчик виновато взглянул на неё:

— Я не хотел тебе говорить о них, потому что думал, что ты откажешься сюда пойти.

— Почему я должна была отказаться? — осторожно спросила Беа, посмотрев в сторону трёх домиков. Интересно, знают ли их обитатели о нагрянувших гостях?…

— Эти люди скрываются от королевской власти.

У Беа немного отлегло от сердца. От королевской власти многие скрывались: порой наветы были слишком несправедливыми, чтобы молча смириться с ними и отдать себя правосудию, так что скрывающихся от королевской власти везде хватало.

— Это неважно. Мы же остановимся здесь только на одну ночь, а потом продолжим наш путь.

Тристан закивал и пошёл в сторону домов. Беа, стиснув зубы, последовала за ним. Её единственной мечтой сейчас было прилечь и заснуть. Казалось, что она бродит по лесу уже целую вечность, а не один день. И кратковременные привалы нисколько не улучшали её состояния.

Тристан постучал в один из домов, ничем не отличающийся от двух других. Покосившаяся дверь почти тут же отворилась, показывая за собой настороженное и грубоватое лицо женщины лет тридцати. Она сердито уставилась на Беатрис и уже набрала в грудь побольше воздуха, явно не для того, чтобы поприветствовать путников, когда Тристан своим детским звонким голосом произнёс:

— Привет, Надия!

Взгляд её опустился ниже, наткнувшись на мальчика, и вид её тотчас стал дружелюбным. Она ласково погладила мальчика по голове.

Беатрис с удивлением взглянула на Тристана.

— Это моя сестра, — представил её мальчик. — Беа, а это Надия, мой друг.

Последние слова он произнёс с такой гордостью, что невольно вызвал улыбку обеих женщин.

— Очень приятно, — улыбнулась ей Надия, даже виду не показав, что удивлена её мужской одежде. — Что же вас привело к нам?

Ни Беа, ни Тристан не успели ответить, потому что из глубин домика послышался старческий кашель. Надия как-то сразу погрустнела и только махнула им рукой, позволяя войти.

Переступив порог, Беатрис огляделась, отмечая крайне убогую внутреннюю обстановку и малое пространство. По сути, внутри не было ничего, кроме двух шкур, расстеленных на полу и служивших, очевидно, кроватями, небольшого очага, покосившегося стола и двух стульев.

— А где Виницио? — с оживлением спросил Тристан.

— Бродит где-то, скоро должен вернуться, — улыбнулась ему Надия. — У нас тут как раз ужин — хотите присоединиться?

— Я — не особо, — ответил Тристан, — а вот Беа очень голодна. Я пойду поищу Виницио, хорошо? — спросил он, обращаясь в большей степени к Надии, чем к родной сестре, что в другом случае не понравилось бы Беа, а сейчас она просто не обратила на это внимания.

О том, что Тристан оставил её одну с незнакомым ей человеком, она поняла только тогда, когда брата и след простыл. Ей стало слегка не по себе, хотя эта женщина не показалась ей опасной.

Беа осторожно присела на стул, опасаясь, что он развалится. Она стянула сандалии, чтобы дать отдохнуть уставшим ногам.

— Виницио… кто он?

— Мой сын. Он того же возраста, что и Тристан, и ваш брат любит играть с моим Виницио. Они очень сдружились за те полгода, что знают друг друга.