Марина Гилл - Ветер пыльных дорог

Аньес остановилась и задумчиво посмотрела на огороженные стойла, за которыми слышался мерный храп лошадей. В обычное время эти звуки успокоили бы её, но сейчас нервы девушки были натянуты, словно струна…

Прошла целая вечность, прежде чем в конюшню вбежала Рене.

— Боже, Аньес! Давно я не испытывала столько приключений! Мне еле-еле удалось избежать Её Величества, а на выходе я нос к носу столкнулась с камергером Его Величества, он спросил у меня, где ты, но я ответила, что не видела тебя с утра. Когда я удалилась от него на достаточное расстояние, он вдруг позвал меня, спросив, что это я несу, но я уже сделала вид, что не услышала и, повернув за угол, бросилась сюда, что есть сил! В общем, они могут в любую минуту прийти и увидеть тебя… Но что случилось-то?

— О, они и правда могут сюда заявиться? — обеспокоенно спросила Аньес. — Рене, мне нужно срочно уехать отсюда. И я никогда больше не вернусь ко двору! Я осмелилась пойти против воли короля, но ничуть не жалею об этом. Однако, боюсь, ничего хорошего не выйдет, если меня поймает Альдиго.

— Ты мне должна будешь потом всё рассказать…

Рене обернулась ко входу, и Аньес тоже туда посмотрела. Пока никого не было, но это не значило, что и дальше никто не появится. Аньес вдруг поняла, что вряд ли они когда-либо с Рене ещё встретятся. Рене, видимо, тоже об этом подумала, и, снова повернувшись к ней, сказала:

— У меня есть своя собственная кобыла, мне её отец подарил месяц назад… Можешь одолжить её… Но куда ты направляешься?

— В Лондон… Завтра я пошлю сюда кого-нибудь вернуть тебе лошадь…

Рене кивнула и, пройдя глубже в помещение, открыла одно из стойл, поманив Аньес.

— Вот, она совсем не норовиста, но довольно вынослива. А теперь поторопись, а то, чего доброго, меня ещё уличат в помощи тебе.

Аньес быстро вскочила на лошадь, взвалила свою небольшую поклажу и, взяв поводья, с благодарностью посмотрела на Рене:

— Спасибо… Я очень обязана тебе.

— Ничего, — улыбнулась Рене. — Мне было только в радость помочь. Иногда кажется, здесь можно зачахнуть… Желаю удачи! И… до встречи.

— До встречи…

Аньес помахала рукой на прощанье и выехала из конюшни.

Когда прибыл гонец из Виндзора, Эдмон Марильяк завтракал в столовой. Было около шести часов утра, и любой гость в такое время вызвал бы удивление. Но Эдмон не сильно удивился: может, Аньес что-то натворила. Оставалось надеяться, что ничего особенно страшного.

— Проведи его сюда, — сказал он экономке и вздохнул.

Оставив незаконченный завтрак, Эдмон встал, подошёл к окну и выглянул на улицу. Целую ночь лил дождь, и улица украсилась лужами. Эдмон подумал, что дороги наверняка размыты, но, тем не менее, не собирался отказывать себе в утренней верховой прогулке. Только получит весть от гонца — и можно отправляться.

— Сэр Марильяк, — поклонился гонец, когда вошёл. — Срочное послание от Его Величества.

Он протянул Эдмону письмо с королевской печатью.

— Мне приказано сопровождать вас в Виндзор, — добавил он.

— Сопровождать? Приказано? — переспросил Эдмон. — Полагаю, я не имею возможности отказаться?

— Нет, не имеете, сэр.

Гонец стоял по струнке, взгляд направлен прямо на Эдмона, и лицо ничего не выражает. Если он что-то и знает, вряд ли выдаст ему, начни Эдмон расспрашивать.

Его гложило предчувствие, что это как-то связано с назревающим мятежом. Заговор баронов уже не был чем-то призрачным, и скоро произойдёт восстание, в этом он был уверен. Королю в любом случае нужны такие люди, как он, — преданные и умелые. Так почему же тогда всё выглядит так, будто его хотят заточить в темницу?… Снова кольнуло подозрение, что, возможно, дело в другом — в Аньес.

Сломав печать, Эдмон развернул пергаментный лист, исписанный красивым каллиграфическим почерком. Не иначе, как за Его Величество поработал писец. Послание содержало следующее:

«Любезный сэр Марильяк,

Этой ночью случились непредвиденные обстоятельства, которые требуют Вашего немедленного присутствия. Просим Вас немедленно прибыть к Нам в Наш замок Виндзор для обсуждения дел не только государственной важности, но в большей мере важности личностной.

Его Величество, король Англии и герцог Аквитании»

Эдмон нахмурился. Письмо совсем не приоткрыло завесы тайны, а только больше заинтриговало его. Какие непредвиденные обстоятельства могли случиться? Да ещё и личностная важность… В одном он уверился точно: здесь как-то замешана его дочь.

— Если вы будете меня сопровождать, — обратился он к ожидавшему ответа гонцу, — то прошу подождать меня здесь. Я скоро вернусь.

Гонец кивнул, и Эдмон пошёл наверх. Одев один из своих самых лучших сюрко — как-никак предстоит личная встреча с самим королём! — Эдмон, не теряя более ни минуты, спустился вниз.

— Идёмте, — сказал он гонцу.

Эта утренняя прогулка, конечно, будет отличаться от предыдущих, думал Эдмон, садясь на своего коня. Обычно он ездил верхом только в Хэмпстед-Хите [9] и не более получаса, к тому же такие прогулки не представляли собой опасность. Хотя с чего бы вдруг встреча с королём могла быть опасной для него? «А с того, — хмуро ответил он себе, — что Аньес несомненно что-то натворила, и это коснётся меня». Но, если дело настолько важное и Аньес, в самом деле, провинилась, то что сейчас с ней?… Эдмон переживал за дочь.

По прибытии в резиденцию Эдмона провели в королевские апартаменты. Перед ним открыли двери стражники, а в кабинет короля его пригласил камергер Луис Альдиго.

Его Величество вальяжно сидел в кресле и лениво пролистывал какие-то бумаги. На вошедшего король Джон даже не взглянул, продолжая заниматься своими делами. Эдмон стоял у дверей минут пять, ожидая пока на него обратят внимание, когда, наконец, король поднял голову и в упор посмотрел на посетителя.

— Вы приехали. Мы этому рады, — медленно проговорил он. — Хотите увидеть свою дочь?

— Конечно, — осторожно сказал Эдмон. — Но для начала я бы хотел узнать, почему Ваше Величество столь срочно меня вызвали.

Джон повертел в руках лист пергамента, а потом вдруг спросил:

— Знаете, что это?

— Что именно? — не понял Эдмон.

— То, что мы держим в руке?

— Не имею понятия, Ваше Величество.

— Конечно, конечно… — пробормотал Джон, утыкаясь взглядом в строки исписанного листа и внимательно читая.

Эдмон вздохнул, приготовившись к ожиданию. Хоть бы присесть предложил! Бросив взгляд на короля, он скривился. Да, Эдмон был предан английскому королю, но только из-за памяти к его отцу и брату — истинным и великим правителям Англии. Этот же отпрыск Плантагенетов [10] был никчёмным предводителем, и глубоко внутри Эдмон симпатизировал именно мятежникам. Лучше будет, когда, наконец, сменится правитель! За те шестнадцать лет, что Джон сидел на троне, страна видела одни только бедствия.

— Папа Иннокентий написал нам, уверяя, что мы всегда можем на него положиться. — Он снова замолчал. Это уже начинало давить Эдмону на нервы. До сих пор было не ясно, чего же он от него хочет. — Как вы думаете, можно ли ему верить?

— Разве я могу советовать, когда вы лучше меня знакомы с Его Святейшеством? — застигнутый врасплох, отозвался Эдмон.

— Разумеется, нет, — криво усмехнулся король. — Впрочем, ничего другого нам не остаётся… Сегодня пришло известие из Нортемптона [11]. Бароны подступили к стенам города. Донесения были правдивы: около месяца они строили планы в Брэкли [12], и вот теперь решились. Сегодня же наши подозрения оправдались: мы поняли, что в замке есть те, кто поддерживает мятежников. Большинство из них ускользнули ещё позавчера, некоторые вчера. — Немного помолчав, он добавил: — А некоторые умудрились сбежать ночью.

Эдмон похолодел. «Этой ночью случилось непредвиденное…». Уж не это ли «непредвиденное» имел в виду король?

— Вы… вы хотите сказать, что моя дочь вместе с мятежниками?

Король пристально поглядел на него и кивнул.

Эдмон с недоверием улыбнулся.

— Но такого просто не может быть! Моя дочь так стремилась ко двору… Это просто немыслимо!

— Видите ли, вашу дочь склонили к переходу на другую сторону. Есть один человек в нашем королевстве, Чарльз Лэнгтон, виконт Товертон. Мы подозревали его в измене, но доказательств не было. Теперь они есть. Вашу дочь видели позавчера в обществе Лэнгтона, и её предупредили об опасности. Однако же… Вчера она вместе с виконтом исчезла на весь день, а вернувшись… успела оскорбить Наше Величество и ударить графа Дерби, который, как известно, всегда был к ней добр.

Эдмон в бессилии закрыл глаза. Оскорбила, ударила, связалась с мятежником!.. Права была Матильда, когда говорила, что Аньес ещё натворит здесь дел. Главный вопрос — что теперь с ней?

— Конечно, после её побега мы сразу же поняли, к кому нужно заглянуть в первую очередь. Однако в доме Лэнгтона уже никого не было, когда мои люди туда приехали. Очевидно, они направились в Нортгемптоншир, в лагерь восставших.

Из всех слов Эдмон понял только одно: ей удалось сбежать. Слава Богу! Эдмон еле удержался, чтобы не перевести дыхание от такого известия. Но всё же опасность до сих пор витала в воздухе.

— Благодаря одной нашей верной подданной мы нашли человека, который помог вашей дочери бежать из Виндзора. Одна из фрейлин, леди Рене д'Антремон.